Пассажирка с "Титаника" - Наталья Солнцева

– Надо было везти девчонок в Черный Лог, а не на Шаболовку, – ворчал Санта, заваривая чай на кухне. – Здесь их могут найти.

– Кто? – с полным ртом осведомился Лавров. – Плутон мертвее мертвого, а кому они еще нужны?

Пленницы катакомб смывали под душем подземную пыль и кровь от побоев хозяина. А великан, Лавров и Глория собрались за столом обсудить сложившуюся ситуацию.

– Я тебе говорила, что все кончено, Рома.

– Если бы не я…

– Знаю, знаю. Несчастные жертвы Плутона умерли бы от голода и холода. Ты их спас от верной гибели. Ты герой!

– Разве нет?

На Москву опустилась мглистая ночь. Цепочки фонарей походили на полосы голубого тумана. Луна оделась в сумеречный ореол.

Лавров жевал булку с колбасой и ждал чая. Только сейчас он ощутил, что зверски голоден.

– Все! – уверенно заявил он. – Убийца обезврежен. Жаль, что не я его пристрелил, а с другой стороны – хорошо, что не я. Хлопот меньше.

– Ну-ну, – усмехнулась Глория.

– Ты ревнуешь меня к этим вульгарным танцовщицам канкана?

Ей было лень убеждать бывшего начальника охраны в том, что ей все равно, кого он рвется спасать, и безразлично, с кем он спит. Может, ей чуточку досадно. Капельку. И эта «капелька» не стоит лишних слов.

Слуга поставил перед ней зеленый чай, заваренный по специальному рецепту, которые Санта собирал и записывал. Он ждал оценки. Похвалят его или нет?

– Вкусно, – ободрила хозяйка, и великан засиял.

– А мне не нравится, – выпалил Лавров. – Кислятина!

– Он не понимает, – не глядя на «телохранителя», с достоинством молвил Санта. – Он привык к вкусу дешевого пива и дрянного кофе.

– Можно подумать, ты…

– Успокойтесь, – улыбнулась Глория, положив конец их перепалке. – У нас важное дело. Нужно решить, как быть с девушками. Я не собираюсь брать их на иждивение.

– Пристроим их в какой-нибудь… дом терпимости, – предложил слуга. – По-моему, их ремесло написано на их лицах.

– Как ты себе это представляешь?

– Давайте у них спросим, чего они хотят, – не сдавался слуга.

– Они хотят жить, – сказала Глория. – А если не спрятать девушек, то их убьют.

– Зачем? – пожал плечами Роман. – Убийцу они не видели, значит, свидетелями быть не могут. Они понятия не имеют, кто застрелил Балычева и его подручную. Потому что сидели взаперти.

– Это ты так считаешь.

– Погоди… по-твоему, я полный профан? Я их всю дорогу допрашивал! Я…

Он поперхнулся, отхлебнул горячего чаю, обжегся и выругался.

– Фи! – скривился Санта. – Выражаться при даме? Дурной тон.

– А ты, типа, графских кровей!

– Брэк! Брэк! – засмеялась Глория, которую, похоже, мало заботила участь бедных «чертовок». Но в ее квартире они явно были лишними.

Лавров усилием воли подавил раздражение и притворно улыбнулся.

– Кстати, хотел спросить, что за знак был начертан в подземельях Плутона? Похоже на перевернутую букву Б. Краска слегка светится в темноте, и тот, кто посвящен в замысел хозяина, может найти дорогу даже без света. Дай-ка бумагу, – обратился он к Санте. – Я нарисую монограмму.

Слуга принес то, что он просил, и бывший начальник охраны изобразил загадочный знак.

– Вот!

– Это соединенные английские буквы Р и L, – объяснила Глория. – Вместе они составляют астрологический символ планеты Плутон. В одном из своих аспектов это планета сексуальной мощи и тайных преступлений. Еще ее называют звездой подземного царя.

– Странно, что, когда в первый раз Хаса вела меня по тем же коридорам, я не видел знаков.

– Ты просто не обратил на них внимания. Тебе было не до светящихся закорючек на стенах – выбраться бы из подземелья живым.

– Точно, – подтвердил Лавров. – У меня болела голова и тряслись поджилки. Черт! Они еще напоили меня какой-то дрянью.

Он прикоснулся к затылку, скривился.

– Болит? – злорадно осведомился Санта.

– А тебе весело! – разозлился сыщик.

– Часто тебя по голове бьют, мил человек. Не задумывался, почему?

– Я упал и ударился о камень в овраге.

– Лучше не лезть, куда не просят, – заметил великан. – Тогда и твоя голова цела будет, и всем спокойнее.

Глория смотрела на символ Плутона, но мыслями унеслась далеко. Она не успела побеседовать с девушками и рассчитывала сделать это, когда они приведут себя в порядок.

Те не спешили выходить из ванной, хотя закончили мыться. Они тихо переговаривались. Обсуждали, как им себя вести с незнакомцами. Держать рот на замке и прикидываться послушными.

– Что с нами сделают? – спросила Хаса, вытирая длинные спутанные волосы. – Выудят информацию и прибьют?

– Я бы сама тебя прибила, да одной оставаться стремно, – буркнула Тахме. – Без Плутона нам хана. Ни денег, ни документов. Мы даже сбежать не можем. Не успеем и пикнуть, как нас в ментуру загребут.

– Хозяин бы нас не пожалел. Убил бы, как пить дать. Подержал бы в «могиле» и прикончил.

– Все из-за тебя, дура!

– От дуры слышу, – огрызнулась блондинка. – Между прочим, нас могли застрелить вместе с Плутоном. Так что скажи мне спасибо. Останься мы в доме, уже были бы мертвыми.

– Выходит, красавчик нас спас?

– Чтоб ему пусто было! С его появлением все пошло под откос! – Голая Хаса села на край ванны и заплакала. – Я не хочу умирать, Тахме…

– Не называй меня больше этой обезьяньей кличкой, – разозлилась подруга. – Я вообще-то Люба.

– А я – Дина, – всхлипнула блондинка. – Я, между прочим, мечтала петь шансон, а вместо этого оказалась…

– …проституткой! Ха-ха! Врешь ты все. Ты же, кроме как мужиков ублажать, ничего не умеешь. И не мечтала ты петь. Ты хотела продать свое тело подороже, для чего и отправилась на тот дурацкий кастинг в поселке.

– А ты зачем туда приперлась? Скажешь, рвалась работать?

– Зато мы танцевать умеем, – смягчилась черноволосая Люба. – Может, нас стриптизершами возьмут? В какой-нибудь ночной клуб?

– Раскатала губу!

– Мы можем вернуться в дом и забрать документы.

– Плутон их спрятал небось.

– А мы поищем, – загорелась Люба. – Мы все перероем. Он же убитый! Кому еще нужны наши паспорта? Никому. А нам пригодятся. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек.