Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Странно? – Несколько тактов Смит непонимающе хлопал глазами. Затем в его взгляде появилось понимание. – Ах, да… ты ведь инопланетянка. Ты не понимаешь наших вкусов. – Смит снисходительно улыбнулся. – То, что ты видишь вокруг, это яркое проявление богатства и роскоши. Дорогие породы дерева, венецианское стекло, старинная мазня. Такое в нашем мире могут позволить себе лишь единицы.

– И это значит… – Дэя пригласила своего собеседника закончить фразу.

– И это значит, что мы в резиденции Верховной Лиги.

Верховная Лига, вот оно что! Выходит, личность лурийской принцессы заинтересовала кого-то из руководства «Архангела». Удивительно, что это произошло лишь сейчас. В прошлый раз они без церемоний сунули ее в топку. Но теперь что-то изменилось. Что? Дэя попыталась совладать с нервным ознобом и начать думать.

«Сверхмощная боевая космическая станция – главное оружие «Архангела» – обезврежена. Пусть временно, пусть не окончательно, но обезврежена. Оба Источника Жизни больше не контролируются спецами проекта, а значит, армия черных морунгов не пополняется. Даже наоборот, по мере того, как противники «Архангела» уничтожают этих мерзких выродков, она становится все меньше и меньше. Вот это, пожалуй, и есть основные события последних дней.

И что они ей дают? Да очень многое. Получается, что «Архангел» сейчас ослаблен, очень ослаблен. Он не в силах тягаться с Галактическим Союзом и, естественно, рассчитывает на перемирие. Переговоры о таком важном деле должны начинаться с жеста доброй воли. А возвращение из плена лурийской принцессы как нельзя лучше подходит для такого жеста. Я научный консультант Совета, я лично знакома с большинством его членов, верховный советник Нуд – близкий друг моего отца. Я могла бы поговорить с ним…»

Тут мысли Дэи неожиданно оборвались. Она вдруг вспомнила Тогор. Такой, какой видела столицу в последний раз. Выжженная пустыня. Покореженные остовы зданий, сплавившаяся гора стекла и металла на месте «Звездной пирамиды» – центральной резиденции Совета. Вряд ли там кто-то выжил, вряд ли уцелел хоть один член Совета. Выходит, централизованного правительства в Галактике больше не существует. С кем же тогда говорить? В чем ее ценность? Что хочет от нее Лига?

Щелчок разблокировавшегося замка оторвал доктора от раздумий. Массивные деревянные створки медленно расползлись в стороны.

– Иди. – В голубом призрачном свете, хлынувшем изнутри, слова сержанта Смита прозвучали нереально, будто глас, доносящийся с небес. – Мне туда нельзя. – Смит легонько подтолкнул женщину, после чего отступил назад, словно нарочно не желал ничего видеть и ничего знать.

У Дэи не было выбора. Она должна идти. И не важно, что там впереди, добро или зло, жизнь или смерть, от нее уже ничего не зависело, кто-то другой, неведомый, сейчас всецело распоряжался ее судьбой.

Первые шаги лурийка сделала почти вслепую. После мягкого полумрака коридора яркий голубой свет невыносимо резал глаза. Чтобы адаптироваться к нему, понадобилось время. Десять тактов, не более. Но десять тактов – это десять шагов, и Дэя прозрела, находясь уже внутри огромного сводчатого зала.

Зал был почти пуст. Лишь дуга сверкающего белизной стола да двенадцать мягких, обтянутых белой обивкой кресел. И вообще дизайнеры этого помещения оказались зациклены на белом цвете. Залитые каким-то белым сверкающим стеклополимером полы, обшитые белым пористым камнем стены, даже свисающая с потолка система голопроектирования была тоже выполнена из белоснежного пластика. В сочетании с голубоватым светом плазменных ламп картина получалась не очень приятная. В голову сразу приходила ассоциация с огромной операционной, где угрюмые хирурги потрошат не только тела, но и души.

Движение женщина заметила не сразу, поскольку оно было плавным и размеренным, совсем не похожим на резкие шаги землян. Кто-то появился из бесшумно открывшейся потайной двери и теперь медленно приближался. Дэя повернулась лицом к незнакомцу, и тот моментально остановился. Их разделяло шагов десять, но даже с этого короткого расстояния лурийка не смогла понять, кто перед ней. Человек ли? Гуманоид из доминионов Галактического Союза? Массивную тучную фигуру надежно скрывал широкий белый плащ с накинутым на голову капюшоном. На одежде не было ни орнамента, ни какой бы то ни было эмблемы, короче, ничего такого, что выдавало бы его личность. Доктору оставалось лишь одно – ждать, когда это существо заговорит. Или нет, принцесса сама, первая задаст вопрос. Именно этим она покажет, что не боится, что озноб, колотящий ее тело, это лишь нервы, злость и справедливое возмущение от творящегося произвола.

– Кто вы? По какому праву смеете меня задерживать? Я принадлежу к королевскому дому Лура – одной из самых сильных и влиятельных звездных империй. Насилие против меня является прямым вызовом и оскорблением императорской семье и повлечет за собой немедленные ответные действия.

Дэя говорила на межгалактическом интерлеви и надеялась, что ее поймут. Она специально подчеркнула значимость своей персоны, надеясь, что это даст ей дополнительные козыри в переговорах. Однако незнакомец не прореагировал на ее слова. Как и прежде, он оставался молчаливым и неподвижным. От этого женщине стало как-то уж очень жутко. Показалось, что перед ней не живое существо, а холодная каменная глыба, для которой все разговоры и доводы, весь здравый смысл цивилизованного мира не стоят ровным счетом ничего. Новая тирада, готовая сорваться с языка Дэи, застряла у нее в горле, и лурийка стояла, беззвучно шевеля губами. Но долго так продолжаться не могло. Дэя быстро осознала нелепость своего положения. Злость на себя вновь придала ей силы. Чем бы таким пробить это толстошкурое создание? Ага, знаю! Доктор понимала, что поступает опрометчиво, но остановиться уже не могла:

– Против кого, а главное, зачем вы ведете войну? Против Галактического Союза? Черта с два! Вы убиваете всех подряд, не щадите даже собственных людей. Я знаю все, я все поняла! Живые существа для вас лишь сырье, а чужие или свои – это уже не важно.

«Теперь уж точно незнакомец не сможет промолчать», – подумала Дэя и не ошиблась. Он и не стал молчать. И ответ этот прозвучал, как гром среди ясного неба:

– Я оказался прав, настаивая на сохранении вашей жизни, уважаемый доктор. Просто преступление – отправлять в переработку такие ценные мозги. Их надо использовать по назначению.

Дэю поразили не столько слова говорившего, сколько его голос. Именно голос! Тихий, словно шепот, полный ни с чем несравнимых свистящих интонаций. У Дэи екнуло сердце. Она знает его… она слишком хорошо его знает!

– Главный советник Нуд! – Доктор с трудом выдохнула ставший бетоном воздух. – Вы… Это вы?! Не может быть, чтобы это были вы!

– Я, дорогуша, именно я.

Существо вытянуло из-под балахона черные худощавые руки и откинуло капюшон. На лурийку глянули бесцветные, немигающие, мутные, как неотшлифованные алмазы, глаза. Дэя всегда удивлялась этим глазам. Они, словно два бездонных водоворота, обволакивали, затягивали, гипнотизировали. Все остальное лицо главного советника Нуда служило лишь их оформлением, оправой, рамой. Коричнево-черное, напрочь лишенное мимики. Складывалось впечатление, что на голову человека натянули черный шелковый чулок. Эластичная ткань прилегла настолько плотно, что практически сровняла щеки, нос, рот, подбородок, превратив лицо в подобие гладкой неподвижной маски.