Когда убивают футбол: игра по-русски - Марк Фурман

— Спасибо за откровенность, Александр Александрович, — искренне поблагодарил своего начальника Корначев. — Что касается побед, то с ними пока у «Арбата» явный дефицит, потому что они сейчас зависят не от их игры, которая не блещет, а от всяких не футбольных вещей — нефти, бензина и прочая, и прочая. И, кроме того, могу сообщить вам по секрету, дело по эшелону теми, кто этажом выше, решено прикрыть, спустить на тормозах по настоятельной просьбе лучшего «шахматиста» всех времен и народов, а теперь, наверняка, и «футболиста» — Шерхана Эльчибаева.

— Откуда у тебя, Юрий Владимирович, столь достоверные сведения? — удивился Романов.

— Вы же сами, Александр Александрович, говорили, что следователь прокуратуры должен знать больше, чем ему положено, не ограничиваясь рамками уголовного дела. И в этом аспекте я не менее любопытен, чем самая наблюдательная и ревнивая жена на свете. У Эльчибаева в прокуратуре нашлись нужные люди, но и у нас в президентском аппарате его республики тоже есть свой человек…

Как и в любой международной организации высокого уровня, в ФИФА, ставшей огромной полноводной рекой мирового футбола и вобравшей в себя свыше ста восьмидесяти членов-притоков, имелись свои мели, перекаты, подводные течения и маяки. Руководителями организации, как правило, становились авторитетные, достаточно богатые люди из влиятельных футбольных держав. Такими были миллионеры — англичанин Роуз и бразилец Авеланж, в финансовом отношении немногим не дотягивал до них Зепп Блаттер.

Выборы президента и на весьма длительный срок превращались в настоящие сражения, всякий раз с подключением дипломатических каналов, иногда и первых лиц государств. Но не они играли главенствующую роль в выборах, а сто восемьдесят руководителей местных федераций, из которых и состояла пирамида ФИФА. Естественно, человек, вставший во главе футбольной империи, в последующем опирался на тех, кто помог ему придти к власти.

В этой кулуарной игре Серафим Пшеничный вот уже два десятка лет слыл гроссмейстером. Переходя на язык футбола, возможно, он не был таранным нападающим типа Пеле или Марадоны, однако вполне годился на роль плеймейкера — подносчика снарядов уровня Чарльтона или Бэкхема. Став теми, кем они стали, ни Авеланж, ни Блаттер не забыли о Пшеничном. Долгое время он являлся вице-президентом ФИФА. И на какое-то время выпав из обоймы, сейчас страстно мечтал о реванше — восстановлении своего статус-кво.

Хотя на парочке банкетов члены исполкома дружно налегали на «Арбатовскую», далеко не все придерживались точки зрения Блаттера, что именно Серафим Пшеничный должен вновь занять место вице-президента. Но до выборов еще далеко, а Чемпионат мира — рядом. Сражения в отборочных играх на всех пяти континентах океанской волной уже накатывались на планету.

Россия, наконец-то, с потом и кровью прорвавшаяся на чемпионат, приобрела некоторые права на выдвижение своих арбитров для судейства, чем вполне логично и воспользовался президент ВФА без особой борьбы протолкнувший свои кандидатуры.

Но даже в самом страшном сне Серафим Викторович не мог предположить, что Яша Левин, его друг и партнер по теневому футбольному бизнесу являлся агентом-двойником. Еще за несколько месяцев до исполкома, будучи в Москве и Санкт-Петербурге, он договорился с нужными людьми о передаче ему, естественно, с акцентом на компромат, всех видеокассет и любых сведений, информации в прессе, относительно предлагаемых от России кандидатур. И в первую очередь здесь фигурировали фамилии Лидского и Мусаилова. Оплата в крупной сумме валютой предполагалась в соотношении 50:50. То есть 50 процентов наличными при получении материалов и кассет, остальные 50 — по факту, после отстранения россиян от судейства.

…Разыграв спектакль с проводами Пшеничного, Левин за несколько часов, если считать время прилета чартерного самолета и его отлета в Москву, убил двух зайцев. Получив от Астаповского вожделенные диски и газетные материалы, он заехал домой, сразу же включил видеомонитор. Мгновение спустя, на экране возникли знакомые трибуны Лужников, «Арбат» и «Нева» на поле, арбитры, обменивающиеся рукопожатиями, капитаны…

Возбужденный Яков бегло прокручивал запись, фиксируя внимание на Владимире Лидском. Волнуясь, он то и дело вскакивал от возбуждения, вытаскивая из мягкого удобного кресла свое порядком погрузневшее тело, вытирал пот, даже выпил для снятия напряжения виски с содовой.

Прокрутив несколько раз со стоп кадрами эпизод с голом в ворота «Невы», забитым Андреем Тумановым из явного положения вне игры, Левин удовлетворенно потер руки. Быстро просмотрев вслед за этим концовку матча с «Ураганом» и, фиксируя внимание на спорном пенальти в ворота «Арбата», назначенным Владимиром Лидским, он еще более укрепился в мнении, что ростовский арбитр, несмотря на поддержку Блаттера и Пшеничного, все-таки будет отстранен от судейства Чемпионата мира.

В конце кассеты с Лидским уже без футбольных кадров шел короткий пояснительный текст, своего рода «дайджест», обобщающий видеозапись. Астаповский сознательно не сказал Левину об этом. И когда на экране загорелась короткая надпись «После матча», Яков неожиданно для себя узрел потрясающие постельные игры в исполнении судьи международной категории, передачу взяток Лидскому, наконец, его нежные расчеты с секс-бомбой «Арбата» за интимные услуги.

Особенно впечатляли кадры с засовыванием долларов за бюстгальтер Оксаны, сопровождаемые страстным поцелуем сладкой парочки и забрасыванием стройной безупречной ножки за спину арбитра. Эти снятые скрытой камерой сцены, с указанием даты и времени происходящего, поражали своей достоверностью и неприкрытым натурализмом. Они смело могли конкурировать с лучшими образцами порнографических фильмов, которые Яков весьма обожал.

…Видеозапись еще продолжалась, как на агента накатило сильнейшее половое возбуждение. «Впору, сломя голову, мчаться в публичный дом» — успел подумать он. И одновременно с этой мыслью у Левина наступил столь сильнейший оргазм, после которого уже никуда и ни к кому не надо было бежать.

Так и не ознакомившись с компроматом на Мусаилова, расслабленный и опустошенный Левин, собрав остатки сил, принял контрастный душ. Затем, вызвав такси и взбодрив себя двойной порцией виски, отправился на свидание с двумя джентльменами из ФИФА в тот самый особняк на тихой улице Цюриха, где еще недавно столь радушно принимал Пшеничного.

Древние говорили: «В одну реку нельзя войти дважды». Эта философская мудрость не касалась двойного агента Якова Левина. Он неоднократно мог искупаться в одной и той же реке, и нынешний вечер по своему сценарию и замыслу отнюдь не отличался от того недавнего, который он ранее предложил президенту Российской футбольной ассоциации.

После описанных событий, произошло немало и других, не менее примечательных. К слову, перефразируя популярного спортивного телекомментатора, утверждающего, что «футбол — это жизнь», можно сказать, что «жизнь — это все, что вокруг нас, и футбол тоже входит в ее орбиту».