Магия горит - Илона Эндрюс

– Хватит убивать их, придурок! Калечь, калечь их, идиот! – вопил Бран.

В паре десятков ярдов в стороне топтался и крутился в разные стороны Угад, кулачищами отбиваясь от оборотней. Они бросались на него и гнали его вперед, прямо на железные штыри. Великан развернулся, как дубинкой качнув огромным шипастым хвостом, и сокрушил им мохнатое тело. Перевертыш взлетел на воздух и ударился о заржавевший кузов разбитой машины. Оглушенный зверь скатился на землю. Угад прыгнул. Его чудовищная нога, будто в кошмарном сне, обрушилась на распростертого оборотня. Послышался хруст костей, брызнула кровь. Зверь пропал, и на земле остался растерзанный труп человека. Ярко-синие волосы перепачкались ярко-красным.

Я сжала кулаки – не могла остановить происходящее, вообще ничего не могла поделать, кроме как беспомощно наблюдать.

Ягуар прыгнул на голову Угаду. Отражая нападение, великан отбросил крест. Тот, раскачиваясь, закрутился на своей оси и начал падать. Джули висела на нем, как тряпичная кукла, которую вот-вот раздавят. Вперед скакнул изящный оборотень песочного оттенка и перехватил распятие в паре дюймов от железных зазубрин.

Андреа сняла Джули с креста.

Зеленые щупальца плетью хлестнули гиену, вспоров шерсть и кожу на бедре. В ране показались мускулы – влажные, красные. Пастырь зашипел. Он снова возродился, и отрепья развевались на тощем теле.

Андреа метнулась прочь, но щупальца ее настигли. Она закричала, но продолжала бежать. Шаг, второй… Упала.

Прижала к себе Джули, впившись когтями в землю, и попыталась уползти в сторону. Щупальца беспощадно стегали ее. Андреа свернулась клубком, закрывая собой ребенка.

Волки вырвались от Угада и бросились к пастырю. Щупальца принялись бичевать их зелеными лентами. Раздались дикие взвизги боли. Угад колошматил себя по башке, стараясь стряхнуть ягуара, но попадал по собственным рогам. Громадный кот крепко держался на нем, вцепившись когтями. Массивный лоб великана заливала кровь. Джим впился сильнее, подбираясь к глазам. Монстр, обезумев, бросился прямо на стальные пики, раскрошив железо ногами.

Джим спрыгнул, а Угад напоролся на острие.

Ягуар неуклюже приземлился, поскользнулся и скатился по гофрированному листу металла, оставив за собой липкий кровавый след. Попытался встать, но не сумел.

Спину Угада пронзил багровый штырь, но великан поднатужился и снял себя с кола. Затем повернулся, не обращая внимания на зияющую дыру в груди, побрел к скрюченной Андреа и пнул ее. От удара та отлетела и рухнула на гору мусора. Монстр схватил Джули, и на его уродливой морде отразилось нечто вроде удовлетворения. А затем он осознал, что смотрит прямо на Кэррана.

Шаг за шагом, сражаясь за каждый дюйм, истекая кровью, Царь Зверей пробился к великану, вонзил когтистую лапу прямо в его рану и вырвал из грудной клетки Угада красный комок.

Пастырь воздел руки. Хламида порвалась, обнажив тощее, неуклюжее тело.

Щупальца обвились вокруг его плеч и резко рванулись вперед, схватившись за железные пики, после чего натянулись, и пастырь, перелетев через волков, упал на спину Кэррана. Ривы тотчас схватили льва за лапу, подставляя повелителю монисто, намотанное на запястье вожака. Ледяные глаза монстра полыхнули голодным огнем, рот распахнулся, острые зубы вгрызлись в конечность оборотня там, где висело ожерелье, разорвали шнур, и подвески полетели в стороны.

Кэрран закричал, и я вместе с ним.

– Идиот! – Бран хлопнул себя ладонью по макушке.

И вновь хлестнули щупальца. Теперь на лапе Кэррана зияла кровавая рана. Ну а пастырь ринулся к ангару. Три ривы последовали за ним, забрав Джули у Угада, а остальные твари повисли на ногах Царя Зверей. Великан смерил Кэррана бессмысленным взглядом, повернулся и поковылял за предводителем.

На рив бросились волки.

Кэрран отряхивался, как пес от воды.

Угад проломил тонкую стену, и в отверстии показалась куча деревянных ящиков.

– Нет! – завопил Бран.

Великан врезался в ящики своей громадной башкой. Щепки разлетелись во все стороны. На месте деревяшек обнаружился высокий, с меня ростом, котел. Бран, словно разъяренная собака, прорычал ругательство.

И вдруг громадным удушающим приливом хлынула магия. Ведьмы упали на колени. Видение пошло рябью, купол содрогнулся.

– Вспышка… – прошептала дева. – Вот она.

Сила обрушилась на меня, и мое тело впитывало ее. На сей раз обошлось без головокружения, но и без передышки. Чистая энергия струилась сквозь мое тело.

Болгор завис над котлом, согнулся, разинул рот и изверг из себя поток жижи, в котором что-то сверкнуло. И это что-то ударилось о котел и превратилось в здоровенную крышку. Должно быть, фомор откусил ее прямо с ожерелья и проглотил.

К ним почти подобрался Кэрран, оставляя за собой тела покалеченных рив. Угад схватился за крышку и потянул, на его мощных ручищах вздулись мускулы. С гортанным рыком он рванул ее и открыл врата в иной мир.

Над котлом, точно грозовое облако, наделенное разумом, как на дрожжах вырос нарыв. Внутри его зародилась бурлящая тьма – громадная, уродливая, очертаниями похожая на человека. Из мрака вырвались две ладони, как будто готовившиеся к овациям. Спустя миг над краем показались ноги в черных сапогах. Через секунду появились и мускулистые руки: они были испещрены блестящими полосками шрамов и усеяны бородавками. Тьма отступила, как ручной зверек, желающий угодить хозяину, и взору предстала грудь в эмалевых черных доспехах, а потом и лицо.

Нос выдавался вперед, слишком длинный и плоский, как носовая кость на лошадином черепе или клюв, обтянутый тонким слоем плоти. На конце он сужался. Челюсть была снабжена двумя рядами крупных зубов. Один из резцов торчал, как у кабана, доставая до щеки. Белесые глазенки сидели глубоко под неандертальскими бровями. Между ними кожу прорезал хрящ – тонкий острый гребень, исчезающий в мясистом лбу.

Казалось, каким-то образом черепа человека и лошади слились в единое целое. Вытянутая личина, кости, обтянутые тонким слоем кожи…

Нет, существо не могло быть человеком.

Тьма позади монстра сгустилась и обрела форму, обратившись черными волосами и тысячей вороньих перьев, струящихся за его спиной, как мантия.

Морвран.

Он поднял руку и что-то произнес. На пальцах у него возник серый пузырь, который стал увеличиваться. Он поглотил длань Морврана, затем голову, и наконец – ноги.

Я боялась, что пузырь коснется и Кэррана.

Царь Зверей колебался.

– Беги, Кэрран! – крикнула я, зная, что слова до него не долетят. Пузырь уже поглотил и котел. Сердце сжалось. – Давай!

Вожак повернулся, подхватил с земли Джима и побежал.

– Андреа! – взвыла я, но он не услышал.

Пузырь скрыл и пастыря, а потом тьма растаяла.