«Гроза» против «Барбароссы» - Александр Харников

Старший майор Архипов лишь кивнул в ответ и показал, что он готов слушать дальше.

– Теперь о том, что можно передать в обычном порядке, – сказал Путин, передавая старшему майору папку красного цвета. – Вот здесь наши предложения по борьбе с вражеской агентурой и о ведении радиоигр, в ходе которых противник, получая сведения, содержащие дезинформацию, раскрывает нам свои разведсети, словом, работает вхолостую, бесполезно тратя свои ресурсы. Кстати, это неплохо получалось у Виктора Семеновича Абакумова. В нашей истории через полгода он станет начальником Управления Особых отделов НКВД. А в апреле 1943 года он возглавит контрразведку СМЕРШ, которая вчистую обыграет ведомство адмирала Канариса. Среди переданных вам материалов имеются описания проведенных СМЕРШем радиоигр и успешных контрразведывательных операций. Далее, вот здесь, – Путин протянул Архипову новую, на этот раз фиолетовую папку, – находятся документы об известных нам лицах, работавших на вражескую разведку. Мы тщательно перепроверили архивные документы и выбрали из списка лиц, осужденных за сотрудничество с противником, тех, кто действительно был завербован немецкими и прочими спецслужбами и своими действиями нанес реальный вред Советскому Союзу. Ведь были среди осужденных и те люди, которые угодили под суд по… гм… – тут Путин скосил глаз на сидевшего напротив него Архипова, – …скажем так, надуманным обвинениям. И таких людей тоже было немало.

Товарищ Архипов, нам известно, что такие вот любители «скорострельных» судов очень часто рано или поздно сами оказывались на месте своих жертв. Но, к сожалению, они успевали наломать немало дров. Поэтому информацию о любителях расправляться со своими недругами и конкурентами руками НКВД мы тоже подготовили, и она отдельным документом лежит в этой же папке.

Вам, так же, как и уважаемому Павлу Анатольевичу, я хочу предложить создать учебный центр, где можно было бы повысить квалификацию сотрудников особых отделов Красной Армии и органов госбезопасности, обучить их пользоваться нашей аппаратурой, с помощью которой можно более успешно и наверняка обнаруживать вражеских агентов и их пособников. Такой учебный центр можно было бы создать при участии нашей ФСО – Федеральной Службы Охраны. У этой службы есть опыт и соответствующая материальная и техническая база для организации учебного центра. Впрочем, на этом пока всё. Более подробно эти вопросы лучше обсуждать непосредственно с товарищами Берия и Сталиным. Сейчас вам покажут ваши комнаты. Поверьте, мы не собираемся держать вас взаперти, но для человека вашего времени выход на улицы Москвы XXI века – немалый стресс. Так что к нему надо подготовиться. Для начала вам будет предоставлен доступ ко всем средствам массовой информации, как отечественным, так и зарубежным, и лишь затем, пройдя определенный инструктаж, вы сможете выйти на улицу в сопровождении наших сотрудниц.

– Владимир Владимирович, может, вы хотели сказать «сотрудников»? – спросил улыбнувшийся Судоплатов.

– Павел Анатольевич, не мне вас учить, – подмигнул ему Путин, – вы прекрасно знаете о том, что если вы хотите остаться неузнанным, то лучше всего вам идти под ручку с хорошенькой девушкой. Все прохожие будут глазеть на нее, не обращая внимания на вас. Кроме того, они будут для вас экскурсоводами и телохранителями. Но все, товарищи, всему свое время.

Как только посланцы Берии оказались в отведенных для них помещениях, они первым делом спрятали полученные от российского президента документы в имеющиеся там сейфы, после чего сели писать подробные донесения своему начальству о только что состоявшейся беседе с первым лицом России XXI века.

27 февраля 2017 года, 14:45. Российская Федерация, Московская область, полигон Кубинка

Полковника Катукова привезли в хорошо известное ему место, на танковый полигон в Кубинке. Первым делом ему выдали теплый зимний, неожиданно легкий танковый комбинезон, с соответствующими званию погонами, зимние ботинки и шлемофон на меху. Это было хорошо, поскольку Михаил Ефимович в своих хромовых летних сапожках уже через пять минут на двадцатиградусном морозе начинал давать дубака. Потом, в раздевалке ему показали железный шкафчик с табличкой «п-к М. Е. Катуков». Такая же бирка красовалась на левом нагрудном кармане комбеза. Дав переодеться, его отвели в класс, где толстый командир с одной звездой на двухпросветных погонах, майор, как подсказал сопровождающий, наскоро пробубнил ему правила техники безопасности и дал расписаться в каком-то журнале.

После инструктажа сопровождающий, который привез Катукова с дачи президента, передал его местному особисту, который отвел Михаила Ефимовича в отдельную комнату под названием «курилка». Там его уже ожидали трое молодых парней в таких же танковых комбинезонах, как на полковнике.

– Знакомьтесь, товарищ Катуков, – сказал особист, – это наш лучший экипаж. Старшина Кирьянов – командир танка, младший сержант Матвеев – наводчик, рядовой Бакрадзе – механик-водитель. Все трое – контрактники, по-вашему, сверхсрочники. Можете быть с ними вполне откровенным, товарищи прошли специальный отбор и признаны годными для работы с представителями СССР. Оставляю вас на их попечение. Они вам покажут самый настоящий Мир танков.

– Тащ полковник, – спросил старшина, когда особист вышел, – а вы тот самый Катуков, который Михаил Ефимович?

– Да, тот самый, другого нет, – ничего не понимая, ответил полковник. – А что, это имеет какое-то значение?

– Для меня имеет, – ответил старшина, – прадед у меня, тащ полковник, с вашей Первой гвардейской танковой армией пол-Европы прошел, от Москвы до Праги. Так что нам с вами сам Бог велел…

– Так ты что, старшина, и в Бога веришь? – удивленно спросил Катуков.

– На войне атеистов нет, – ответил старшина и загадочно добавил: – Не так важно, веришь ли ты в Бога, как то – верит ли Он сам в тебя. Идемте, тащ полковник, покажу вам в деле воплощенный в металл ужас панцерваффе…

– Выражайтесь яснее, старшина, – уже выйдя на улицу, раздраженно сказал Катуков, – что такое панцерваффе и что за ужас?

– Панцерваффе – род войск в вермахте, по-немецки дословно «бронированное оружие», – пояснил старшина Кирьянов, – курируются лично Гитлером и являются его любимой погремушкой. А их ужас… да вот он, тащ полковник, перед вами.

Они вошли в танковый парк. Ворота боксов были раскрыты. Внутри, урча дизелями на холостом ходу, стояли танки. Нет, не так – ТАНКИ! Катуков подумал, что будь он немецким танкистом, то он действительно бы испугался этой бугристой, как у доисторического ящера брони, этой приплюснутой башни и широких гусениц, что придавало машине вид присевшего, изготовившегося к прыжку хищника. А самым главным была длинноствольная пушка, считай что корабельного калибра.

Судя по всему, эта зверюга была создана для того, чтобы бороться с себе подобными, и танки сороковых годов двадцатого века для нее были только на один зубок.

Катуков положил руку на остро скошенный лобовой лист и ощутил мелкую дрожь работающего на холостых оборотах двигателя. В воздухе пахло разогретым маслом и сладковатым соляровым угаром. Рядовой Бакрадзе поднялся на броню, сдвинул в сторону люк механика-водителя в центре корпуса и скользнул на свое место. Газанув пару раз для пробы, он вывел танк из наполненного сизым соляровым угаром бокса на площадку перед воротами.