Семья - Лесли Уоллер

Он сделал шикарный жест, как будто рассыпал мелкие деньги перед бедняками, и бросил гигиенической пакет с эмблемой Американских авиалиний на середину стола Типпи. Пакет шлепнулся на стол с противным звуком.

— Ouvrez, s’il vous plait, — скомандовал Бинбэг.

Типпи с отвращением дотронулась до свертка.

— Может, не стоит?

— А почему нет? Ты что, усмотрела в моем поведении какие-то намеки по поводу содержимого этого пакета? Может, учуяла миазмы?

Типпи открыла пакет и увидела дерьмо. Она сморщила нос и быстро закрыла пакет.

— Спасибо, мне только этого не хватало.

— На прошлой неделе я получил пакет «Юнайтед эйрлайнс», где лежали сердце и легкие цыпленка или, может, потроха индейки. Все равно гадость какая-то!

Бинбэг достал карточку из кармана своего пламенно-оранжевого жилета и бросил ее на стол Типпи.

— Читай.

Типпи взяла карточку.

«Я люблю всех, Билли Бинбэг», — было написано детским почерком синими чернилами.

«Я люблю любовь, люблю все вещи и существа, которые создал Бог и человек».

Далее стояла подпись: «Бакстер Барфбег» — красными чернилами.

— Понимаю, — сказала Типпи.

— А я нет! — Бинбэг подошел к столу. Он шагал так грузно, что стеклянные стены ее конторки начали звенеть. — Я не понимаю, за что я тебе плачу, если этот ублюдок Барфбег может присылать мне свои подарочки с выражением любви, когда только ему приспичит?

— Может, это не он?

— Я уже думал об этом. Если это женщина и у нее случится выкидыш, я, вероятно, получу все, что осталось от ребенка, в двух пакетах.

Он полез в карман своего пиджака в огромную клетку и швырнул Типпи сложенный лист бумаги. Листочек ударил ее по губам и упал на стол.

— Проверьте, чтобы оператор приготовил эти диски для сегодняшнего шоу, — сказал ей Бинбэг и вышел из комнаты.

Губы Типпи зачесались там, где их коснулся лист бумаги. Она взяла правой рукой лист и начала его просматривать. На нем были напечатаны десять названий пластинок примерно шести разных групп. Ни одну из групп она не вспомнила, но все они были фаворитами Билли Бинбэга. Он настолько часто выпускал их в эфир, что Типпи была уверена — компании, выпускающие диски, платили ему щедро. Она даже не поленилась проверить названия компаний, разузнала, кому они принадлежат.

Типпи опять почувствовала, как у нее чешется губа. Она взяла трубку и позвонила секретарю Бинбэга.

— Сам уже пришел? — спросила она.

Билли Бинбэг был настолько своеобразным, что все местоимения мужского рода в отношении его отпадали и заменялись такими определениями, как «Сам», «Билли-бейби», «Сказочный Боб» или «Эль Бино». Когда Билли Бинбэг вел себя нескромно, его называли громадина-орясина, Билли-бой, сильные ветры, Бейби-куколка. Он сам достаточно свободно пользовался этими титулами, но иногда невольно или нарочно все смешивал в одну потрясающую величальную. Как-то Типпи слышала, как он в эфире назвал себя «Бин-Тин — трахалка», но большинство из его подчиненных называли его «Сам».

— Сам только что явился, — ответила секретарша. — Ворвался как бешеный. Что, опять прислали мешок дерьма?

— Он только что был у меня и разрешил покопаться в этом пакете. Он сейчас здесь?

— Momentito,[96]соединяю тебя с самим Эль Бинеринорачо!

Послышался щелчок, гудок и еще два щелчка.

— Ну? — это был голос самого Бинбэга.

— Проверяю, — ответила ему Типпи. — Сегодня три раза прозвучит Стейси Нова и Джойнт Венчерс, верно?

— И что?

— А Флеш Калорд Бэндэйд будет звучать сегодня два раза?

— Да.

— И вы хотите, чтобы старый диск Литтл Греббера и Систер-лаверс звучал вместе с его последней пластинкой?

— Да.

— Ну что ж, раз вы сами так решили. — Типпи беспомощно пожала плечами. — Я просто хотела сказать, что эти диски звучали на прошлой неделе и неделю назад. И еще…

— Так что?

У Типпи закружилась голова, и она слегка отвлеклась от темы.

— Я хочу сказать, что… существует… ну, это… и другие. — Ей уже не хотелось ничего говорить. Она снова взглянула на третий номер в списке: «Кантри бой» в исполнении Биг Биг Лиз и Клит-Клэтс.

— Еще что? — спросил ее Билли Бинбэг.

— Я просто подумала… — Типпи опять умолкла. Она услышала, как босс бросил трубку.

Типпи медленно встала и поплелась в архив записей. Она взяла с собой список. Типпи так странно чувствовала себя, ей казалось, что она парила в воздухе, как будто ее тело ничего не весило. По пути в архив ей казалось, что стены коридора слегка сжимаются. Они наплывали на нее, но в холле стали широкими, как огромная авеню. Типпи так сильно сжала зубы, что они заскрипели. Она распахнула дверь архива.

— Бинбэг требует записи для сегодняшней передачи, — сказала она, подавая список служителю. Пока он читал, Типпи рассматривала гнойнички под его левым глазом. — Они у вас есть?

— Конечно, — ответил он.

— Я хочу послушать номер три.

— Конечно.

Он быстро перебрал кипу пластинок, потом нашел диск и поставил его на проигрыватель. Он включил усилитель и приготовил головку так же профессионально, как это делали настоящие виртуозы звукозаписи, за которыми он постоянно наблюдал. Пластинка стала вращаться.

Песня началась сразу же тяжелым стуком ударных. Типпи она показалась похожей на музыку, под которую раздеваются стриптизеры.

«Деревенский парень из Голландии», — начал низкий густой хрипловатый голос. Некоторое время Типпи думала, что это голос мужчины, но потом решила, что Биг Лиз должна быть женщиной, просто у нее сильная простуда.

Деревенский парень из Голландии

Как-то приехал в город.

Он увидел, как что-то текло из дырки

И начал орать: — Эй-эй-эй! —

Он сунул туда свой палец

И засунул его очень глубоко.

Он все его засовывал и засовывал, пока ему не стало больно.

Он засунул его в плотину и пел все время…

Считай… мальчик, который спрыгнул с дерева.

Пой…

Считай… мальчик, который спрыгнул с дерева.

Пой…

Считай… считай… деревенский парень.

Эй, деревенский парень, расскажи мне, на что это все похоже.

Эй, деревенский парень, чей палец засунут в плотину.

Пой…

Считай… мальчик, который спрыгнул с дерева.

Пой…

Типпи закрыла за собой дверь и пошла обратно по коридору. Теперь он не качался у нее под ногами, но на выложенном плитками полу были какие-то трещины и странные волны. Под ней все колебалось. Ее губа продолжала чесаться там, куда ударил Билли Бинбэг.