Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир - Юни Хонг

В конечном итоге все сводится к тому, что, даже если корейцы не согласны с правительством или возмущены корпоративной алчностью, они остаются гражданами республики. А согласно Платону, граждане считают, что благополучие окружающих способствует вашему собственному благополучию. Данная идея по-настоящему близка Корее. Вот почему все школы в стране учат по одной и той же программе, и эта программа очень сложна. Даже корейская элита считает, что каждый имеет право на качественное образование. Называйте это просвещенным эгоизмом, если хотите. Корейцы по собственному опыту знают, что все должны или подняться вместе, или не подниматься вообще.

Еще один важный урок успеха Кореи заключается в следующем: важно стать номером один в деле, но быть в нем первым не обязательно. Почти все сферы, в которых Корея добилась господства, пришли в нее из других стран. Корея не изобретала полупроводники, плазменные телевизоры, мобильные телефоны или холодильники, и, определенно, она не изобретала поп-музыку. Насколько бы привлекательным ни выглядело обладание большим количеством патентов и инноваций, в истории существует достаточно примеров изобретений, которые провалились, потому что слишком рано появились на рынке. Видеозвонки технологически были возможны еще десятилетия назад, но на тот момент людям казалось глупым и некомфортным переодеваться или наносить макияж только для того, чтобы позвонить. Подобная ситуация требовала небольшой социальной эволюции и другого отношения к появлению на камеру.

Компания Apple выпустила Newton (предшественник iPad) в 1993 году. Но wi-fi по факту еще не существовало, как и 3G-сети. Без них затруднительно передавать информацию на устройство и с него, поэтому таскать подобный гаджет с собой не имело большого смысла. Только после того, как стало возможным мгновенно проверять электронную почту и загружать информацию на планшет, технология стала популярной.

Возможно, это прозвучит сомнительно, но Корея смогла продвинуться вперед во многих областях, потому что и не думала быть в них первой. Прежде всего у нее не хватало средств. Поэтому по умолчанию она приняла стратегию, аналогичную той, которой пользуются велосипедисты Тур де Франс. Она называется «драфтинг». В длительной гонке велосипедисты намеренно отстают от лидирующих гонщиков и едут позади них, чтобы защитить себя от сопротивления ветра. Но продолжаться подобное может только до определенного момента – в конце концов каждый велосипедист должен решить, когда ему обгонять остальных. Корея всегда вырывалась вперед перед самым финишем.

Как же Корея управляет трудовой этикой и своим маниакальным стремлением оказаться номером один? Глубинная психология нации, которая ею движет, не такая уж благотворная. Я по-прежнему убеждена, что хан, эта культурно специфическая тысячелетняя ярость, направленная против судьбы, является огромной мотивирующей силой, научившей корейцев невероятной выносливости и стойкости. Но его, по определению, не могут испытывать люди других национальностей. Еще одним побудительным мотивом является стыд, глубокий и сильный, и самобичевание за любые неудачи. В том числе за то, что позволили Японии колонизировать себя в 1910 году, за нищету после Корейской войны, за то, что пришлось брать спасительные кредиты во время азиатского финансового кризиса конца 90-х, за то, что были вторыми во всем. Эти две черты – хан и стыд – глубоко укоренились в коллективном корейском подсознании. Если бы Корея была человеком, ее бы считали невротиком с комплексом неполноценности и превосходства.

Другим народам вряд ли удалось бы повторить столь сложную духовную конституцию. Да никто и не должен стремиться к подобному. Во-первых, потребовалось пять тысяч лет для того, чтобы Корея превратилась в то, чем она является сейчас – в пугающе амбициозную страну со сверхдостижениями и стратегиями захвата. Откровенно говоря, большая часть деяний Кореи исходит из попытки изгнать своих демонов прошлого и настоящего. А желание Кореи избавиться от демонов, которые ее еще не настигли, означает только одно – она всегда будет стремиться к лидирующей позиции. Ее перспективы безграничны. Корея – это будущее. Добро пожаловать в будущее.

Мои агенты и редакторы, которые видели книгу, где бы то ни было: Джордж Лукас в Инквелле; Лиззи Кремер в David Higham; Анна DeVries и Стивен Моррисон в Picador; Эбигейл Бергстром и Брайони Гоулетт в Simon&Schuster UK. Как бы я справилась без вас? Вы проявили удивительную сдержанность, хотя было очевидно, что я понятия не имею, что делать. Анна, с ее легкой рукой и тактичностью, заслуживает особого упоминания. Она могла бы написать десять книг за то время, которое посвятила редактированию моей. О, капитан, мой капитан!

Моя корейская группа захвата. Бескорыстная и щедрая. Ты отдала бесчисленные часы своего времени, чтобы помочь мне с этой книгой.

Тхэ Ли и Мин Хи Сон из GSA Public Relations. Вы самые надежные люди, которых я когда-либо встречала или когда-либо встречу. Особая сердечная благодарность Даниэлю Грею из О'нго Food Communications и Ли Чаму из Корейской туристической организации. Меня вдохновили писатель Син Кён Сук и великие умы, стоящие за культурным комплексом Paju Book City. Благословляю вас, Бобби Квак и Ки Ли, за вашу любезную помощь.

Благодарю давнего наставника Питера Бейнарта и его добросердечную и грациозную жену Диану, которая всегда приветствовала меня как близкого друга. Великолепную пару Элиша и Линн Визель за их хороший юмор, добрый нрав, невероятное гостеприимство, а также за их почти сверхъестественную щедрость и понимание. Эли и Мэрион Визель, которые оказали большое влияние на мое мировоззрение, привили мне трепетное отношение чувства к литературе и религиозное образование – извините меня за счета за химчистку.

Не забуду школьного друга Ён Хи Ча, Сьюзен и Джозефа Диткоф, которые стали свидетелями всей моей жизни и всегда, хоть и не без смущения, высказывали свое жесткое мнение. Великолепная, сопереживающая Рана Чой, друг, «сын Бена», что бы не подразумевалось под этим.[86]

Друзья по Йельскому университету Стивен и Хелен Ли, Хелен Фессенден – вы умны, добры и посланы мне Богом. Благодарю Чарльза Ардайя, писателя с большим количеством талантов и бесконечными творческими советами. Хелену Херан Чо, экстраординарную читательницу и безупречного писателя-стилиста. Роберта Томсона, который обеспечил мне мой первый звездный час в Financial Times. Джонатана Зиттрейна из Гарвардской школы права, за то, что просто был потрясающим. Дэмиена Макгиннеса – моего берлинского компаньона, – который прочитал мой самый первый в жизни рассказ и убедил меня превратить его в то, что впоследствии стало моей первой книгой. Разработчиков игры Midnight Madness, что позволили мне отредактировать финал моей рукописи и избежать ненужных подсказок от других.