Дети лампы. Книга 3. Джинн и Королева-кобра - Филип Керр

— Свинья, — повторил Джалобин.

Гуру хихикнул.

— Знаете, что я вам скажу? Мне всегда ужасно хотелось это услышать, с самого детства. Чтобы какой-нибудь англичанин обозвал меня свиньей. Это сразу пробуждает во мне патриотические чувства. Я становлюсь истинным индийцем. Да, похоже, сегодня у меня день исполнения желаний. Главное же — в моем распоряжении Ракшас и амулет, который дает мне полную и неограниченную власть над этим стариком. Теперь я наконец могу разморозить его без риска. Но… пока воздержусь. Думаю, еще не время. Не теперь. Ситуация и так радикально изменилась.

— Не понимаю, — сказала Филиппа. — Вы сами говорите, что потратили десять лет на поиски амулета. Чтобы его заполучить, вы даже пошли на убийство. И все для того, чтобы получить власть над господином Ракшасом. А теперь выходит, что вам это вовсе не нужно?

— Он стар. — Гуру пожал плечами — И джинн-сила у него уже не та. Конечно, за неимением лучшего, я был бы рад и его тщедушной джинн-силе. Но теперь для достижения моей цели у меня имеется кое-что получше. Вы. Все трое. Неожиданная премия за мои труды. Нелепо, правда? Я трачу годы, не говоря уже о нескольких миллионах долларов, чтобы заполучить живого джинн. И вдруг получаю пять! Пять сразу! Как пять автобусов, которые приходят сразу, когда ты уже отчаялся ждать на остановке.

— Так это вы пытались украсть наши зубы мудрости? — спросила Филиппа.

— Да. Мои люди. Еще несколько лет назад я разослал шпионов, которые должны были раздобыть у стоматологов истории болезни детей, у которых необычайно рано прорезались и были удалены зубы мудрости. Я рассчитывал их похитить. Сами видите, найти Королеву кобр я к этому моменту уже не надеялся. Я решил, что мое время и деньги будут потрачены с большей пользой, если я найду зубы джинн и сделаю новый амулет. Да, кстати. Мои люди. Что именно с ними случилось?

Джинниоры промолчали. Тогда гуру сказал:

— Детишки, советую вам со мной сотрудничать. Если вы, конечно, не хотите, чтобы я подыскал вашему другу, — он кивнул на Джалобина, — приятельницу в виварии. Кобру, например.

— Наша мама превратила ваших людей в две бутылки вина, — сказал Джон.

— Да ну? Интересный, неординарный ход. Одобряю.

— Наши зубы лежат дома, в Нью-Йорке, — сказала Филиппа. — Под защитой джинн-силы.

— Все верно, — подтвердил Джон. — Их никому не достать. Что вам еще от нас нужно?

— Ваши зубы мне не нужны, маленький джинн, — сказал гуру. — Уже не нужны. Теперь у меня есть вы сами. И мне нужна ваша кровь.

Взрослые джинн обладают огромной силой, и, чтобы они ею не воспользовались, приходится держать их глубоко замороженными, — объяснил гуру Масамджхасара. — Иначе никак. Ведь мой амулет защищает только меня лично. Он не сможет помешать джинн отсюда выбраться. Так что, заполучив этих двоих, я столкнулся с серьезной проблемой. И состоит она в том, что откачать кровь из джинн, подвергнутых глубокой заморозке, невозможно. Абсолютно невозможно. Кровь по их сосудам течет слишком медленно. Или практически не течет вовсе. Как патока. Потому-то мне и нужна была Королева-кобра. Но отныне все будет проще. Похоже, юные джинн, такие, как вы, теряют силу при гораздо более высоких температурах, чем взрослые джинн вроде Нимрода и Ракшаса. Это означает, что вашу кровь можно откачать, когда вы еще находитесь в полном сознании. — Он усмехнулся. — Да ладно, не волнуйтесь. Всю не заберу. Так, по поллитра. И не каждый день.

— Для чего она может вам пригодиться? — вежливо уточнила Филиппа.

— Очень хороший вопрос, — сказал гуру. — Возможно, стоит поведать вам все с самого начала, чтобы вы поняли, как все это затеялось. — Он указал детям на три пустые койки. — Прошу, располагайтесь поудобнее, и я начну свой рассказ.

Но дети остались стоять.

— Да куда вы денетесь?! — Гуру подал знак своим прихвостням, и те без лишних слов повалили джинниоров на койки. Столь бесцеремонное обращение с детьми так возмутило Джалобина, что он рванулся было их защищать, но в живот ему тут же уперлось дуло пистолета.

— Заприте его, — сказал гуру, и Джалобина уволокли прочь.

Гуру понаблюдал, как извиваются джинниоры, пытаясь вырваться из железной хватки охранников, и уселся с надменной улыбкой между Джоном и Филиппой.

— Бежать нет никакого смысла. — Он рассеянно поковырял мизинцем в ухе, а потом вытер желто-коричневый комок ушной серы о волосы на собственной груди. — Вам же будет приятнее, если вы полежите неподвижно. Так на чем бишь я остановился?

— Какой вы самодовольный! — возмутился Дыббакс. — Самодовольный и отвратительный. И как только всем этим людям не противно принадлежать к культу, предводителем которого вы сами себя назначили.

— Тише, Дыббакс, — сказала Филиппа. — Я все-таки хочу послушать. Гуру собирался рассказать, с чего все началось.

— Бакс, — пробормотал Дыббакс сквозь зубы. — Я просто Бакс, договорились?

— Значит, это правда. — Гуру кивнул. — Женские джинн-особи умнее мужчин. Я давно задавался вопросом, так это или нет… Ну что ж, слушайте. Двенадцать лет назад я был доктором в Лондоне успешно практиковал на Харли-стрит. Наряду с Традиционной медициной я предлагал множество дополнительных и альтернативных видов лечения с помощью драгоценных камней, гомеопатии, силы мысли и передачи энергии. Я был известным врачом и зарабатывал кучу денег. Один из видов альтернативной медицины привлек внимание супруги премьер-министра. Она стала моей пациенткой и всецело мне доверяла. В одно апрельское утро она позвонила мне в панике и попросила срочно осмотреть ее мужа. Я прибыл в резиденцию на Даунинг-стрит и обнаружил, что премьер-министр ведет себя крайне странно и говорит голосом девочки-подростка. Его собственные доктора единодушно сочли, что премьер-министр переутомился и такое состояние — форма нервного срыва после тяжелейшей предвыборной гонки. Они были готовы отправить его на лечение в психушку, но на полное восстановление не рассчитывали. Я же, осмотрев пациента, быстро пришел к выводу, что несчастный одержим. И вселился в него не демон, не злой дух, а джинн. Причем джинн женского пола, юная и проказливая. Вроде вас. — Он пожал плечами. — Я до сих пор не знаю, кем она была на самом деле. Понятно, что американка, понятно, что лет двенадцати-тринадцати. Полагаю, впрочем, что ваш дядя Нимрод — а именно его я тогда позвал на помощь — имел более ясное представление о том, что это было за существо. До этого мы с Нимродом никогда не встречались. Но он был Другом моего отца, факира Муругана.

История, которую рассказывал гуру, показалась Дыббаксу странно завораживающей. Он хотел слушать и слушать. В отличие от Джона.

— Ваш отец — это тот парень на картине? — спросил Джон. — Ну, на шесте, с кучей ножей в теле?

— Да. Для нас это — признак великой веры и большого мастерства йоги.

— Так он сам всадил в себя эти ножи? — удивился Джон. — Я-то думал, это родственники и соратники постарались.

Гуру лишь улыбнулся, проигнорировав оскорбление.