Терновый венец офицера русского флота - Александр Витальевич Лоза

других, и в виду этого посылают нас вторично в Рижский залив.

Нет, мы не допустим этого чтобы мы и наш корабль был слабее других, мы уверены, что и здесь сумеем проявить доблесть нашего корабля и будем стоять, а если будет нужно, то и помрем за свободу России.

Председатель КОНОВАЛОВ и Секретарь СОРОКИН СВЕРЯЛ: Старший Офицер лин. кор. «Слава»,

Старший Лейтенант Галлер

Как славно торгуется «революционная» команда линкора «Слава»! Какое словоблудие, и какое хвастовство прошлыми, чужими победами… Протест матросов «Славы» ни к чему не привел: команде линкора пришлось подчиниться флотскому командованию, но и при этом, она продолжала выторговывать свои условия:

Мы, вся команда лин. кор. «Слава», хотя и считаем назначение нас в Рижский залив несправедливым, но, считаясь с положением настоящего момента, мы идем исполнять наш святой долг перед свободной Родиной и повинуемся воле Центрального Комитета и Командующего флотом Балтийского моря, а также своих товарищей, которые, видя несправедливое решение, подтверждают, что должна идти в Рижский залив «Слава», и не отдают себе отчета, что они идут против совести и даже насильствуют.

Но мы, исполняя Ваше постановление, также в свою очередь требуем:

В Рижский залив мы идем лишь до окончания навигации 1917 года, но не на зимнюю стоянку.

Всех больных нашей команды, находящихся в продолжительных отпусках на поправке здоровья, исключить из списков состава команды и срочно заменить здоровыми.

Немедленно произвести медицинский осмотр все Славской команде и всех признанных неспособными нести корабельную службу так же заменить здоровыми.

Немедленно пополнить боевой комплект команды.

Отпуск остается на усмотрение команды, и требуем для проезда белые бланки литера А.

А так же требуем, что бы месячным и всем нужным довольствием, которым пользуются наши товарищи от Гельсингфорского порта, не были бы и мы умалены, а должны получать по курсу 266 марок за 100 рублей и платить финскими марками.

Какой позор! Какой торг «революционных братишек», «альбатросов революции», «героев Гельсингфорса и Кронштадта» с собственным командованием, за свой «Святой долг» в период войны с Германией, выраженный в текущем курсе финских марок!

История сохранила для нас ответ командующего Балтийским флотом на эту матросскую резолюцию:

Командиру «Славы».

Передайте команде благодарность за сознательное отношение к долгу. Зимовка не предполагается. Приготовиться к походу к 1 июля.

Вердеревский

Адмирал Д.Н.Вердеревский, с присущей ему внутренней иронией, называет весь этот торг «сознательным отношением к долгу».

Летняя жара накаляла гранитные мостовые Гельсингфорса, накалялась и политическая обстановка внутри Финляндии. Прогермански настроенные силы тянули Великое княжество Финляндское к отделению от России. В связи с обострением внутренней обстановки, 1 июля 1917 года новый командующий Балтийским флотом приказал разработать план действий флота на случай вооруженного восстания в Финляндии.

Начальник штаба Командующего флотом Балтийского моря.

«1» июля 1917 г.

Секретно Доверительно

№ 991/ОП Начальнику отряда судов охраны Ботнического залива

№ 992/ОП Начальнику Або-Оландской укрепленной позиции

Командующий флотом приказал Вам разработать план действий на случай вооруженного восстания в Финляндии и связанной с этим прекращения действий железных дорог.

План должен предусматривать меры необходимые для охраны батарей, баз, фарватеров, постов, радиостанций.

Если по условиям обстановки охрана последних невозможна, то надлежит разработать предложения для частичной эвакуации наиболее отдаленных постов и станций, усилив за их счет другие.

И. Д. Флаг-капитан по оперативной части Капитан 2 ранга…

Тоже в адрес: Начальника Службы Связи Балтийского моря.

Начальнику Тыловой Позиции.

По требованию Социал-демократической фракции Финский Сейм принял 5 июля «Закон о власти», ограничивавший компетенцию Временного Правительства вопросами военной и внешней политики.

В начале июля 1917 года обстановка в Петрограде резко обострилась. Сторонники большевиков и Петросовета проводили антиправительственные демонстрации с призывами к свержению как отдельных министров Временного Правительства, так и власти в целом.

В Гельсингфорсе так же было неспокойно. Штаб флота обменивался юзограммами с Морским Генеральным Штабом о положении в столице.

Юзограмма

4 июля 1917 г. 17-30

Переговоры Штаба флота с Начальником Морского Ген. Штаба. Здесь у аппарата Начальник Штаба.

В дополнение сообщению графа Капниста Комфлот желал бы знать были ли лозунги Долой отдельных министров, например Керенского, так же действительно ли он, Керенский уехал, здесь много всяких слухов, посему желательно несколько раз в день давать сведения о событиях, если у вас что-нибудь.

Повеяло очередным кризисом. Временное Правительство уже готовило пулеметы против своих недавних союзников — большевиков. 4 июля 1917 года в Гельсингфорсе стало известно, что правительство ввело в Петербурге военное положение. 5 июля основные газеты столицы, опубликовали статьи с обвинениями в адрес большевиков в получении последними немецких денег. В газете «Нива» была опубликована большая статья о связи германского Генерального штаба с большевиками, под заголовком: «Нити германского шпионажа».

Газета «Живое слово», за 5 июля 1917 года опубликовала материалы контрразведки под заглавием «Ленин, Ганецкий и Компания — шпионы». Газеты «Речь», «Русская воля» и другие напечатали статьи с обвинениями в адрес руководителей большевиков Ленина, Зиновьева, Ганецкого, Коллонтай, Парвуса, Семашко и других в государственной измене.

Начальник контрразведки Петроградского военного округа Б.В.Никитин в своих воспоминаниях «Роковые годы» в 1937 году писал об этих событиях следующее:

«Весть об измене большевиков вмиг облетела всех и вся до объявления в газетах. Она встряхнула население, как от разряда электричества. Петроградские солдаты перешли на нашу сторону только после того, как узнали об измене Ленина. Только после этих сведений солдаты вышли на улицу и стали на защиту Таврического дворца. После жуткого обвинения главари (большевиков) сразу попрятались по своим норам».

На следующий день, по распоряжению Временного Правительства, в Петроград прибыл 14-й гусарский Митавский полк для подавления выступления большевиков. Прибыв, полк разоружил 1-й и 2-й пулеметные полки, в большей степени подвергшиеся большевизации, и вооруженных рабочих-большевиков. Взвод гусар, под командованием штабс-ротмистра Я.Загоскина, быстро привел к повиновению кронштадтских «братишек» — матросов-большевиков, больше умеющих надрывать глотки и мародерствовать, чем воевать.

Когда Петроградские газеты дошли до Гельсингфорса, офицерам Балтийского флота, в том числе и мичману Б.Садовинскому стало известно, что русская контрразведка подтвердила факты получения большевиками немецких денег и, что деньги для финансирования их подрывной деятельности поступали в Петроград из Берлина через Стокгольм.

Прочитав, об этом, Бруно понял, что июльское восстание большевиков удалось остановить, лишь предав гласности данные контрразведки о прогерманской деятельности большевиков, в том числе телеграммы, которыми большевики обменивались с сотрудниками германского агента Парвуса.

Становились понятными источники денежных средств большевистской партии, и объяснялась высокая активность большевистских агитаторов — за деньги. Мичман Садовинский, держа в руке газету, думал о том, как беспринципно и как подло во время войны, получать деньги от врагов России и, одновременно кричать о благе народа! У