Пламя страсти - Сьюзен Джонсон

— Неужели ты и в самом деле сказал кому-то, что будешь весь день заниматься со мной любовью и что тебе позже понадобится еда? — Венеция возмущенно смотрела на Хэзарда.

— Не кому-то, если быть точным, — ответил он.

— Не увиливай, Хэзард. С кем ты говорил?

— Только тем дамам, которые готовили для нас вчера вечером, и мужчинам, которые хотели, чтобы я поехал с ними сегодня поискать стадо бизонов. — Он произнес это светским тоном, словно говорил о погоде в бостонском салоне.

— О господи! — задохнулась Венеция. — Это означает, что знают все…

— Послушай, радость моя, — принялся терпеливо объяснять Хэзард, видя, что краска стыда заливает даже шею Венеции. — Нам нечего стыдиться. Ты моя жена, и мы ведем обычную супружескую жизнь. Ведь стоит только посмотреть на тебя, чтобы каждый понял: я женился на тебе не потому, что ты отлично готовишь. — Он пощекотал травинкой ее щеку, на которой плясали золотистые солнечные блики. — Ты радость моей жизни, биа, и мне все равно, кто об этом узнает.

Эти простые слова стали бальзамом для души Венеции.

— А ты — вся моя жизнь, — прошептала она.

Венеция знала, что ее сердце не могло ошибиться. Несмотря на то, что Хэзард не хотел говорить о будущем, она все равно была уверена, что их любовь победит, что они вместе смогут преодолеть все препятствия…

— Кошмарная перспектива, — прошептал в ответ Хэзард. — Но я постараюсь соответствовать хотя бы самым скромным твоим ожиданиям.

Венеция все-таки настояла на том, чтобы вернуться в вигвам, и Хэзард не стал дразнить ее за излишнюю щепетильность. Он сказал только, что женщина, превзошедшая смелостью саму Люси Аттенборо, не должна обращать внимания на такие условности, за что и получил удар локтем под ребра.

Женщины, которые принесли им еду, пересмеивались, уходя. Все, кроме одной. Эта холодно оглядела Венецию и что-то коротко сказала Хэзарду. Он ответил ей сурово и резко.

— Она из числа твоих друзей? — поинтересовалась Венеция, хотя отлично поняла, что связывало эту женщину с Хэзардом.

— Судя по всему, нет, — рассеянно ответил Хэзард. Он все еще не мог оправиться от того, что сказала ему Маленькая Луна. Оказывается, один из молодых воинов хвалился, что уведет Венецию у Хэзарда. Впрочем, такого рода бравада была типична для молодых людей с горячей кровью, особенно во время летней охоты. Куда больше его встревожило другое: Маленькая Луна сказала, что навестит его как-нибудь ночью…

В легкой атмосфере летней охоты, когда свобода нравов достигала своего пика, в одном вигваме часто проводили ночь несколько любовников. Хэзард запретил Маленькой Луне приходить, но не мог быть уверенным, что она выполнит его приказание. Если бы только Венеция могла понять все сложности культуры индейцев! Эта культура напоминала танец — сложный, трепетный, условный, когда люди движутся по очень запутанной схеме. Но поскольку Хэзард понимал, что ему в любом случае не удастся обучить Венецию за несколько дней основам тысячелетней культуры, он решил отбросить прочь все возможные проблемы. Оглядев стол, уставленный разнообразными яствами, он с улыбкой сказал:

— Боюсь, мне придется первым попробовать все это, раз пищу готовила Маленькая Луна.

— Ага… Ревнивая подружка?

— Бывшая подружка, — поправил ее Хэзард и съел кусочек мяса.

— Если я еще буду жив через десять минут, ты тоже сможешь попробовать это блюдо.

— Значит, ты ее отверг?

— Совершенно верно. Я серьезно отношусь к браку. Венеция посмотрела, как он запускает ложку во фруктовый компот.

— А ты любишь рисковать, как я погляжу! Я бы ни минуты не доверяла этой женщине.

Хэзард удивленно поднял брови, а потом вдруг от души расхохотался. Он смеялся так, что слезы выступили у него на глазах, и Венеция уже начала думать, что это действие яда. Наконец он успокоился, вытер глаза рукой и растянулся на роскошных блестящих шкурах.

— Что тебя так развеселило? — поинтересовалась Венеция, радуясь, что Хэзард по-прежнему жив и здоров.

— Твое замечание о том, что я люблю рисковать. Разве маленький кусочек мяса может иметь значение, когда я всю свою жизнь хожу по лезвию ножа? Ты, наверное, не знаешь, что мы, абсароки, окружены очень могущественными врагами. Племя лакота превосходит нас в десять раз, «черноногие» почти во столько же, да и шошоны не отстают от них. И все хотят получить наши охотничьи угодья, потому что это лучшие земли в мире. Так следует ли мне беспокоиться из-за еды? Котенок, ты просто прелесть, но ты ничего не знаешь о мире и о выживании!

— Когда мне исполнится двадцать один год, я смогу распоряжаться своими деньгами, и я сделаю все, чтобы помочь абсарокам выжить, — сейчас в ней говорила богатая женщина, уверенная в себе.

Хэзард усмехнулся.

— Вы очень добры, мэм, но надеюсь, нам не придется прибегать к этому крайнему средству. Мои участки богаты золотом — это самые богатые жилы к северу от Виргиния-сити. А теперь, — он выпрямился и выпил холодной воды, — следует ли нам продолжать дискуссию, если я мечтаю только об одном: обнимать тебя, заниматься с тобой любовью и забыть обо всем прочем хотя бы на короткое время? Смотри, — Хэзард театрально развел руками, — я не умер. Давай поедим, принцесса. Тебе понадобятся силы: я отдал строгий приказ не беспокоить меня до завтрашнего утра.

Венеция улыбнулась в ответ.

— У нас нечто вроде медового месяца? Хэзард осторожно поставил чашку.

— А тебе хочется, чтобы это был медовый месяц? — его голос звучал низко, глуховато.

Венеция молча кивнула.

— Значит, у нас медовый месяц, — выражение глаз Хэзарда Венеция понять не смогла, но его улыбка очаровывала. — Мне бы хотелось кормить тебя, причесывать тебя… и вообще заботиться о тебе.

— Но если все это станешь делать ты, то чем займусь я? — мягко спросила Венеция.

— А ты можешь позаботиться обо мне, красавица, — причем так, как это умеешь только ты. — Его рука ласково коснулась ее щеки.

— И это все? Неужели мне не придется работать?

— Я бы предпочел, чтобы ты употребила свою энергию в других целях…

— Как мило! — Венеция положила его ладонь себе на грудь. — Это мне удается отлично.

— Да, так и есть, — согласился Хэзард, и его глаза вспыхнули огнем желания. — Ты и вправду очень хороша. Но сначала поешь, принцесса, потому что я собираюсь пользоваться твоей одаренностью до вечера.

Они провели в вигваме целый день, и ни разу демон несогласия не нарушил эту идиллию. Венеция была ненасытна, а Хэзард никогда еще не получал такого удовольствия.

Уже ближе к вечеру у порога послышались голоса, и Хэзард вскочил, поспешно натягивая кожаные штаны.

— Как же я забыл! — воскликнул он и, легко поцеловав Венецию в волосы, подошел к пологу, закрывавшему вход.