(Не) отец моего малыша - Дана Стар

Выскочила за дверь, в панике принялась заглядывать в каждый кабинет, спрашивая у коллег о том, видели ли они здесь маленького кареглазого мальчонку? Как вдруг, на кого-то налетела. И этот кто-то оказался личной секретаршей Большакова. Людочка. Та ещё хитрожопая крыса.

– Демидова! Срочно! К боссу. Вызывает. – Запыхалась. Словно пробежала километровый марафон.

Окружающий мир поплыл перед глазами. Схватившись за сердце, я поплыла вместе с вращающимися перед глазами предметами, пока Людочка не схватила меня за локоть и не встряхнула:

– Эй, что с тобой? Тебе плохо?

– Н-нормально. Пройдёт.

– Прекрасно. Беги скорей на ковёр. Большаков чертовски зол. Чем ты его так выбесила, интересно? – осуждающее окатила с головы до ног недобрым взглядом.

Пожала плечами. Вдохнула поглубже. Придерживаясь за стену, побрела к лифту. Я знала, что могло настолько сильно разгневать мужчину. Но мне всеми силами хотелось верить, в то, что мои предположения ошибочны. Интуиция сходила с ума, как никогда прежде, а внутренний голос верещал до мучительных спазмов в затылке: «Он знает. Большаков всё узнал! Твой сын у него. Тайна, которую ты скрывала долгие годы, стала явью».

***

Каждый шаг – это удар кинжала, где-то в области сердца, в левой части быстро-быстро вздымающейся груди. Мысленно настраиваюсь на очень и очень трудный разговор. Ещё ничего толком не известно, но я словно уверена на все сто процентов, что Дениска находится за этой дверью. Массивной. Из редкого дерева. На которой золотыми буквами отчеканено короткое послание: «Большаков К.Л».

Три глубоких вдоха. Закрываю глаза. Судорожно впиваюсь пальцами в дверную ручку. Без стука, вхожу.

Взять Дениску с собой на работу… было ужасной, бестолковой ошибкой.

Как жаль, что в момент, когда я искала способ решить проблему с карантином в саду, я забыла о том, что они могут встретиться.

Отец и сын.

Как я и думала.

Вместе. Они сидели вместе. На одном стуле. Дениска сидел на коленях у Кирилла и смотрел. Лихорадочно переводил взгляд на обоих родителей.

То на него, то на меня. На него, на меня…

Копия. Такая идеальная, идентичная копия.

Мой сын. В руках моего… самого жуткого в жизни кошмара.

***

– Дениска! – с воплями бросилась к ним навстречу.

Нет, нет, нееет!

Это все сон, дурной, кошмарный, проклятый сон!

Попыталась выхватить из рук мужчины ребенка, но тот выставил передо мной руку, не позволяя и пальцем коснуться к тому, что по праву было ЛИШЬ моим.

– Отдай мне его. – Едва сдерживая слёзы, не криком, а в полтона.

– За ребёнком нужно лучше следить. Безответственная рохля! – Большаков был зол. Зол? Это ещё мягко сказано. Его прошибла мощнейшая ярость. До вздыбленных волос на макушке, до оскала на полных губах, до проблесков бушующей бури в чёрных, как смоль, глазах. – Он мог пострадать! Он мог убежать на улицу, выбежать на дорогу, в конце концов, или проглотить коробок со скрепками.

Идиот, ты преувеличиваешь! Дениске не шесть месяцев, он не младенец, чтобы вести себя подобным образом. Лучше бы ты так раньше за него переживал, когда я еле-еле сводила концы с концами, потому что не могла купить сыну приличных подарков на дни рождения, а сладкое у нас было только по праздникам.

– Мне было очень плохо. Я… не хотела. Я случайно… уснула. От переутомления, наверно. – Вырвалось само по себе. От страха и шока у меня вновь закружилась голова. Тошнота сдавила горло. Как не вовремя.

– Ладно, – Выдохнул. Провёл пальцами по прилично длинным волосам тёмно-каштанового цвета. Взгляд начальника слегка смягчился. – Об этом позже. А теперь вот что, скажи, Демидова. – Секундная пауза. – Кто его отец, Лилия? – Ударил меня в грудь своим твёрдым, властным басом.

Только не это. Не это! Не этооо!

Я практически упала перед ним на колени, от захлестнувшей меня с головой, тошнотворной слабости.

Мамочка.

Как же мне страшно!

Какой же ОН страшный в гневе.

– Разве я должна перед вами отчитываться?! – нарочно перешла с ним на «вы». Сжала руки в кулаки.

Только спокойно, Лили. Бьёмся до конца.

Вот и настал долгожданный момент истины. Сейчас, я сполна полакомлюсь его гневом и озадаченным выражением лица, когда правда вдруг вскроется. Честно, если раньше я пыталась доказать придурку, что Дениска – это наш общий ребенок, то сейчас – ни за что.

Поздно, Кирилл. Слишком поздно ты прозрел.

Из-за наших криков Дениска, испугавшись, вырвался из объятий Кирилла и, подбежав ко мне, спрятался за мою спину.

– Я задал вопрос. И жду ответа. – Хрустнул пальцами, раздирая меня на куски своим волчьим взглядом, брошенным исподлобья.

Молчу. Кусаю губы до ран.

– Это правда? Правда, чёрт возьми, что Дениска мой сын?

– Нет! – до шершавой боли в трахее, срывая голос.

– Чёрт побери! – Он ударил себя кулаками по коленям и резко вскочил на ноги. —То, что ты говорила мне пять лет назад?! Так это все правда?!

– Нет, нет и ещё раз нет! Я вас обманула! Денег хотела, власти! Ясно!

Три шага, как один короткий. Он схватил меня за руку, рванул на себя, так что я, тихонько взвизгнув от боли, стукнулась лбом об его твердую, как сталь, грудь.

– Ты лжёшь, Лиля. От тебя ложью за километр фонит.

Давил моё запястье со скрежетом в зубах. Вот-вот, и сустав лопнет.

– Вы делаете мне больно. – По бледной щеке покатилась слеза. – Вы отказались от нас. Разве нет? – Прервалась. Попробовала проглотить тот самый острый ком в глотке, что мешал дышать, не отрывая глаз от его, бешеных, чёрных зрачков, что так ошалело бегали по моей плоти то вверх, то вниз, как будто он был не человеком, а изголодавшимся волком, намеревавшимся растерзать моё беспомощное тело на рваные куски. – Дениска не твой сын, Кирилл. – С выдохом. – Он только мой.

Со всех сил вырвала онемевшую руку из его давки, бросилась к ребёнку, закрывая его маленькое тельце своим, но Большаков, зарычав, двинулся на нас страшным тайфуном из гнева и неверия, сметающим все на своем пути, ругаясь в полтона, устрашающе размахивая руками, чуть ли ни до пены на губах.

– Он – моя копия. Я, когда его увидел, во мне словно что-то лопнуло. Я не верю во всякий там мистический бред, но я почувствовал родственную связь и тягу к ребёнку. Даже сотрудники сказали, что Денис – моя копия. Как ты это объяснишь?

– Вы ведь бесплодны! – Прижимая сынишку к спине. – Сами же говорили!

– Что ж, чудеса в жизни случаются. – На миг мужчина закрыл глаза. А когда открыл, я почувствовала, как пол исчезает под моими ногами. – Я хочу сделать тест на отцовство. Если он окажется положительным, я сразу же признаю сына своим. А на тебе… женюсь.