Джейн. Леди-служанка - Айлин Лин

позволила хищно приподнять уголки губ. Мужчина, всё прекрасно поняв, пошёл пятнами и набычился.

– Вам плохо? – участливо спросила я у Левина, полностью проигнорировав вопрос Луизы. Пренебрежение "бабушкой" заметили все приглашённые, замершие неподалёку и усердно гревшие свои уши.

– Нет, что вы, леди Джейн, просто здесь несколько душновато, – последовал быстрый ответ Калеба.

– Вам бы тогда удалиться, – вежливо улыбнулась я, – вдруг голова закружится, и вы упадёте в обморок.

– Я не барышня, чтобы терять сознание от духоты, – сквозь зубы прошипел задетый моим ответом "родственничек".

– Джейн, милая, – снова обратила на себя моё внимание Луиза, – как ты разговариваешь со старшими! – тонкие светлые брови осуждающе нахмурились.

– Не знаю вашего имени, – обратился к Калебу мой супруг, – но не могли бы вы отойти в сторону и дать нам пройти. – вмешательство Алена было, кстати, а ещё оно получилось очень пренебрежительным, весьма обидным, – мне нужно представить гостям свою невесту, а вы мешаете, – и, не обращая более внимания на женщину и её сопровождающего, повёл меня дальше. Краем глаза заметила, как взбешено сверкнули прекрасные очи Луизы и она, сжав ладони в кулаки, вдруг выпалила:

– Маркиз, какое неуважение к родне невесты! Я огорчена! – женщину натурально начало чуть потряхивать. Ох, просто великолепная актриса! Так и хотелось крикнуть: "Браво!", и зааплодировать. – Вы не имеете никакого права прилюдно насмехаться над моим братом! Не видать вам моей внучки рядом с собой! Не будет Джейн вашей женой. Я как официальный опекун имею право аннулировать помолвку! Всё, дорогая, – меня ловко схватили за руку, больно сжав предплечье, – уходим! Немедленно!

Безобразная сцена.

Но в глубине души я ликовала! Ален, ай да молодец! Смог попутать планы Луизы и спровоцировать её на прилюдный конфликт. Насколько заметила у "бабушки" был определённый план действий. Который не подходил нам.

– Дорогие друзья! – мой муж, резко ухватив ладонь обнаглевшей женщины, надавил на неё так, что Луиза охнула от боли и разжала-таки пальцы-когти, оставившие на моей коже алые неприглядные отметины. После чего сделал широкий шаг вперёд, а я, естественно, последовала за ним, и громко, так, чтобы услышали даже в самых отдалённых частях бальной залы, объявил: – Я настолько влюбился в стоящую рядом со мной юную красавицу, что потерял голову! Поэтому не стал ждать и выкрал Джейн, дабы тайно с ней обвенчаться! С недавних пор мы по законам Франлийского королевства муж и жена. Посему прошу любить и жаловать маркизу Джейн ла Эрвье! Хозяйку этого дома и владелицу моего сердца!

В этот момент я смотрела точно на Луизу и моё неприкрытое удовлетворение от происходящего с каждой секундой становилось всё больше: бабушка опешила, покраснела, затем побледнела, губы её задрожали, она судорожно сжала и разжала ладони и, выдохнув от безысходности, хотела было хлопнуться в обморок, надеясь, по всей видимости, что её подхватит дражайший братик. Но тот тоже был несказанно ошарашен сей новостью и неподвижно застыл, тупо глядя на Алена и явно не веря своим ушам, поэтому подхватить сестру даже и не подумал.

Луиза, не найдя поддержки, вовремя опомнилась и, коряво взмахнув руками, кое-как поймала равновесие, а какой-то джентльмен подсуетился и ухватил её за локоток, иначе валятся бы "бабуле" на полу в безобразной позе.

Одри Хепберн в бальном платье из фильма "Сабрина", 1954 г.

Глава 51

– Ах ты! Нахалка! Как ты осмелилась выставить меня посмешищем при таком количестве гостей!

Луиза разошлась не на шутку. Женщина кричала, размахивая руками, как базарная хабалка. При этом выглядела "бабушка" пренеприятно: прекрасное белокожее лицо исказилось от ярости и пошло алыми пятнами, а светло-розовое платье, призванное подчеркнуть ещё не померкнувшую красоту женщины, стало наоборот, подчёркивать недостатки.

В кабинете Алена присутствовали четверо: я, супруг, Луиза и её брат Калеб Левин.

Маркиз и рта не успел открыть, как на нас посыпались упрёки и обвинения во всех смертных грехах.

– Твоё замужество никак не влияет на написанное в завещании! – шипела Луиза, нависнув надо мной, как коршун над полевой мышью. – Богатства рода ла Асолье ты не получишь!

– Леди, – между нами неожиданно возник Ален, загородив меня своей широкой спиной от наседающей "бабули", – вы забываетесь! Непочтительное обращение к моей супруге, равно неуважение ко мне. За такое недолго попасть в темницу!

– Как ты смеешь… вы смеете мне угрожать?!

– Да, как вы смеете говорить подобное графине ла Асолье! – вдруг подключился к беседе Калеб, до этого задумчиво молчавший.

Я не видела лица маркиза, но по напряжённым плечам поняла – мужчина в ярости.

– Я подданная другого королевства, у вас нет надо мной власти! Ещё никто не смел говорить со мной в таком пренебрежительном тоне. Мальчишка! – "бабушка" выстреливала в Алена, как автомат пулями.

– Вон… – низкий рык Алена заставил поёжиться и меня тоже. – Вон из моего дома и, чтобы ноги вашей здесь более не было! Увижу, напущу псов! Вы находитесь на территории моей страны, и, следовательно, подчиняетесь её законам. Кто вы и что представляете из себя в своём королевстве, в данный момент не имеет значения. Скажите спасибо Джейн, ведь, если не считать моего почтения к вашему возрасту, – тут Луиза буквально задохнулась от возмущения, – только потому, что вы родственники моей супруги, я не стану вызывать гвардейцев и кидать вас в тюрьму, где вам, на мой взгляд, самое место!

– Что-о?! – ахнула вдова, но её брат оказался умнее, либо меньше выпил, всё же Луиза сейчас находилась под воздействием алкоголя, которым изрядно накачалась на балу.

– Уходим, закрой рот! Тебе же Хели говорил вести себя прилично! – негромко шикнул Левин, крепко ухватив сестру за предплечье, женщина охнула от боли, глаза её немного, но прояснились. Неохотно последовав за братом, у самой входной двери она всё же обернулась и зло выплюнула:

– Вы ещё пожалеете… За каждое слово, сказанное мне сегодня, расплатитесь! – и вылетела вон, громко хлопнув дверью.

– Что это сейчас было? – пробормотала я, обходя супруга. – Надо же так напиться, что вообще тормоза отказали, – забывшись, добавила себе под нос и с непередаваемым наслаждением буквально плюхнулась в мягкое кресло, стоявшее перед рабочим столом Алена.

– Что такое тормоза? – вдруг спросил маркиз, отмирая и следя за каждым моим движением.

– Эмм, – растерялась я, не зная, что сказать, – где-то слышала такую фразу. Значение в нём такое точное – человек не может вовремя остановиться и его несёт на волнах гнева или иной сильной эмоции. Как-то так, – улыбнувшись, развела руками.

– Нужно запомнить и выяснить, что это такое "тормоза", – кивнул муж и вдруг, сделав два широких шага,