Китай при Мао. Революция, пущенная под откос - Эндрю Уолдер
Шрифт:
Интервал:
Основной проблемой подобной эскалации являлось возникновение противоречий между различными требованиями. Запрос незамедлительного наращивания производства зерна не состыковывался с реалиями, поскольку выполнить эту задачу было возможно только за счет культивации больших территорий, что было бы возможно только после совершенствования ирригации и регулирования расхода воды. Сельские чиновники перебрасывали значительные объемы трудовых ресурсов из сельского хозяйства в срочные проекты по строительству дамб, резервуаров, каналов и террасированных полей. Это приводило к недостатку рабочих рук для посадки растений, ухода за ними и сбора урожая, а в итоге – к более низким, чем было бы возможно в отсутствие всех вышеописанных мероприятий, объемам урожаев. Схожие проблемы возникали в связи с направлением трудящихся на производство стали из собранного в окрестностях металлолома кустарным способом и на местные фабрики, учрежденные властями коммун и уездов. Единственное, что оставалось сельским кадрам при попытке выполнить эти противоречивые указания, – это требовать от крестьян еще большего напряжения сил и ускоренной работы.
Следующим этапом цикла взаимного обмана была серия образцово-показательных практик, которые предъявлялись как возможность выполнить на первый взгляд невозможные задачи. Среди таких практик следует отметить плотную засадку и глубокую вспашку. Партийные лица предписывали их широкое применение, а СМИ трубили об их высокой эффективности. Плотная засадка, дополнявшаяся обильным использованием удобрений, предположительно должна была позволить собирать большие урожаи с ограниченных площадей сельхозугодий. В действительности эта практика обернулась рядом негативных последствий. Плотная засадка приводила к расходованию чрезмерного количества посевного зерна. Ростки начинали бороться за солнечный свет, воду и питательные вещества в почве, что ограничивало возможности всхожести семян и завершалось гибелью урожаев. Плотная засадка не просто приводила к повсеместному спаду сельскохозяйственного производства, но и вызывала значительные потери посевного материала и удобрений. При этом СМИ продолжали с энтузиазмом освещать любые примеры успеха в применении этой практики. Такой же разрушительной силой обладала практика глубокой вспашки, которая загоняла глубоко под землю и без того тонкий и истощенный по всему Китаю плодородный слой почвы и вытаскивала на поверхность не имевшую питательных свойств подпочву [Yang 2012: 274–275].
Отчаянно стремившиеся выполнить фантастические обещания кадры на местах шли на обреченные на провал и в конечном счете вредоносные решения. Часто имело место уничтожение ценных сельхозугодий, в том числе фруктовых садов, с целью выделить больше земли под зерновые культуры. Нередко засаживалась земля, которая не подходила для выращивания пшеницы и иных видов зерновых культур, что исключало возможность применения засаженных угодий для культивации неосновных культур. Поразительно странной и разрушительной была реакция на дефицит удобрений. Крестьянские дома из глинобитных кирпичей и соломы разбирались и шли на удобрение угодий. В результате в отдельных регионах неожиданно много крестьян оказывались в течение продолжительного времен без крова [Dikötter 2010: 166–173]. Ирригационные проекты, проводившиеся наспех и без консультаций с инженерами и иными специалистами, подчас оборачивались значительным ущербом для окружающей среды. В одном регионе затопление привело к засолению почвы, ударив по урожайности сельхозугодий. Быстро возведенные дамбы зачастую не выдерживали сезонов дождей, что завершалось ужасающими наводнениями. Террасирование или вырубка леса на холмах приводили к эрозии почвы и засорению ручьев и рек[110].
У чиновников не было возможности просто признать свое поражение. Такой опции просто не существовало. Официальные лица, которые заявляли о неразумности этих расхваливаемых в политических кругах мероприятий, шли на политический риск быть осужденными за нехватку веры в КПК и «большой скачок». Кадры всех уровней хорошо осознавали масштабы проблем, но опасались что-либо говорить и активно противостояли распространению информации, которая могла бы доказать, что они фальсифицируют отчеты руководству. Многие годы спустя эти люди будут объяснять свое молчание по поводу ситуации с голодом «страхом быть заклейменным правым уклонистом». Если же кто-то и сообщал о факте голода начальникам в коммунах, им четко заявлялось, что подобные мысли являются отражением «неправильного правого уклона» и «чрезмерно упрощенным восприятием проблемы». От кадров производственной бригады ожидалось, что они будут сообщать о повышении производства зерна, и те, кто не соответствовал требованиям, «должен был посещать групповые занятия по перевоспитанию, претерпевал критику и побои»[111]. Во время поездок официальных делегаций руководителей провозили по специально спланированным маршрутам, которые не должны были позволить им обнаружить местные проблемы. В адрес партийных следователей, которые все же умудрялись выявить свидетельства скрываемого голода, поступали угрозы от чиновников, иногда даже не позволявших следователям покинуть районы их юрисдикции [Ibid.: 52]. Местные официальные власти занижали статистику смертности и придумывали самые заумные способы подделки цифр, зачастую при поддержке руководства, которое также желало избежать передачи наверх негативной информации [Ibid.: 52–56].
Система ведения статистики была полностью политизирована. Партийные комитеты всех уровней были вынуждены признавать корректность данных, передаваемых вверх по иерархической лестнице. В первый год «большого скачка» статистическим органам предписывалось следующее: «Нашу работу следует выполнять во имя службы другим людям, а не ради нас самих. От других зависит, что нужно, а что не нужно учитывать. Методики и особенности расчета также должны учитывать потребности тех, кому мы служим»[112]. Когда статистики на провинциальном уровне жаловались на партийные комитеты по поводу необходимости предоставления подложных данных, им указывали, что
«Большой скачок» – неизбежная тенденция. Вам остается только подчиниться провинциальному партийному комитету. Когда-нибудь центральное правительство запросит у вас реальные цифры, и вам следует позаботиться о том, чтобы реальные цифры могли быть предоставлены им в любой момент[113].
В 1959 г., когда кризис, вызванный «большим скачком», разросся до масштабов, которые уже нельзя было игнорировать, Государственное статистическое управление КНР потребовало точных цифр и данных. Однако его руководство принудили выступить с самокритикой за «недостаточную политическую сознательность» и за попытку «сбавить обороты “большого скачка”». Управлению дали распоряжение «решительно отстаивать генеральную линию КПК и предпринять контрмеры в борьбе против правого оппортунизма» [Yang 2012: 258].
Цикл бюрократического гнета
Крестьяне не всегда добровольно соблюдали требования, исходящие сверху, к тому же не все местные чиновники четко следовали директивам начальства,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!