Выжить для любви - Светлана Михайловна Чудова

class="p1">– Я… мне очень стыдно, но…

– Тебе незачем стыдиться. Я здесь, чтобы заботиться о тебе.

– Мне надо в ванную… – прошептала она и вдруг поняла, что и вправду рискует опозориться. Да еще месячные…

– Это будет затруднительно…

– Кажется, меня парализовало, – дрогнувшим голосом призналась она.

Пусть думает, что она не в состоянии соображать, что приходит в себя крайне медленно.

– Ну конечно, – подтвердил он сочувственно. – Так как же нам поступить?

Вероника поерзала, желание броситься в туалет было таким острым, что она чуть не расплакалась. Ей надо убедиться, что она в состоянии ходить, и необходимо вывести из организма отраву, которую он ей подсунул.

– Да, так и сделаем, – пробормотал он себе под нос и отвернул одеяло. Вероника с облегчением увидела, что она полностью одета. Щуров только снял с нее обувь. Ловко и быстро он связал ее щиколотки, а потом смотал тонкую плетенную нейлоновую веревку в узел и обвязал вокруг собственной руки. Желанной свободы Вероника не получила. Она могла передвигаться семенящими шажками. Чтобы предотвратить попытку бегства, Щурову было достаточно дернуть за веревку, и Вероника грохнулась бы на пол ничком.

– Извини, я прекрасно понимаю тебя, – ворковал он. – Еще несколько минут – и я отведу тебя в ванную.

– Прошу вас, скорее! – умоляла Ника, зажмуриваясь изо всех сил.

Наконец Щуров помог ей сесть, и она сразу поняла: даже несвязанная, она способна не на многое. Лучше уж не возбуждать его подозрения, пока к ней не вернутся силы. Щуров крепче, чем кажется на первый взгляд, если сумел в одиночку отнести ее наверх. В обмороке любой человек становится неподъемным.

Головокружение усилилось при первой же попытке встать. Ника тяжело прислонилась к Щурову. Прикосновения к нему вызывали у нее физическую тошноту, но она тщательно скрывала ее, принимала помощь и старалась не скрипеть зубами.

Щуров поставил ее на ноги. У нее сразу подкосились колени, тело стало тяжелым. Ему пришлось почти тащить ее до двери большой мраморной ванной.

Все туалетные принадлежности Вероники уже стояли на своих местах. Щуров сам расставил их, заодно убедился, что кулона нет. Вожделенный пакет пристроился на полочке. Ника точно помнила, что клала туда тампоны.

Щуров подвел ее к раковине и застыл, не зная как быть дальше.

– Тебе… нужна помощь?

Задыхаясь, Вероника прислонилась к стене.

– Пожалуй, я справлюсь сама.

Он должен оставить ее здесь одну: оконная рама не открывается, в нее вставлено плотное рифленое стекло. Ванная находится на втором этаже, потолки в доме высокие, поэтому прыгать пришлось бы с огромной высоты.

Но будь этот шанс единственным – она бы рискнула.

Вероника заметила, что Щуров в растерянности оглядывается, не зная, какой из предметов в ванной может сойти за оружие или средство для побега. Значит, он ей не доверяет. Она старательно изображала слабость.

– Ну хорошо, – наконец сказал он, – если я тебе понадоблюсь, я буду рядом.

– А вы не могли бы немного приоткрыть дверь? – попросила Ника. – Чтобы сразу услышать, если я упаду?

С тонким расчетом она попросила его сделать именно то, что он и собирался, надеясь убедить, что она и не думает бежать.

Щуров довольно улыбнулся, вышел из ванной и оставил дверь приоткрытой. Но даже если он вздумал подсматривать – ей было все равно.

Облегчение было почти болезненным. У Ники навернулись слезы. Разыскав тампоны, она справилась заодно и со второй проблемой. Почувствовав себя гораздо лучше, но по-прежнему ощущая слабость, она доковыляла до раковины. Смочила полотенце, подмылась, а потом вымыла руки и лицо. Если Щуров глазеет на нее – его дело. Сейчас ей не до скромности.

Она напилась, жадно глотая воду из-под крана, потом осторожно побрела к двери.

– Помогите мне дойти до кровати, – жалобно попросила она.

Щуров поспешно бросился к ней.

– Держись, – предложил он, – ах ты, бедняжка…

Он довел ее до кровати и помог лечь. Вероника вся дрожала, но ничуть не притворялась, ноги не желали держать ее. Щуров погладил ее по щеке, отвел с лица прядь волос, развязал веревку с щиколоток. Когда он прикасался к ней, Нике хотелось закусить губу, но она не осмеливалась. Просто лежала неподвижно, закрыв глаза. Именно таким жестом Кирилл приглаживал ее волосы.

И за это она ненавидела Щурова.

– Сейчас принесу поесть, – пообещал он и вышел, прикрыв за собой дверь.

Вероника даже не пыталась пробовать бежать. Пока ей требовалось только одно: надежно усыпить его бдительность.

Глава 30

Путешествие в ванную лишило Веронику последних сил. Глубоко вдохнув, она провалилась в темноту. Уже засыпая, она мельком подумала, что сон освежит ее.

– Вероника!

Голос донесся до нее издалека, она мгновенно проснулась, но не шевелилась, делая вид, будто пробуждается постепенно.

– Вероника, проснись. Я принес суп.

Она поерзала и склонила голову набок.

– Что?..

– Тебе надо поесть. Просыпайся, дорогая.

Она открыла глаза, когда он ставил поднос на тумбочку у кровати.

– Вот и хорошо. – Щуров улыбнулся. – А как нам быть теперь? Придется кормить тебя с ложки. Сейчас подложу еще одну подушку, чтобы поднять тебе голову повыше, и расстелю салфетку.

С этими словами он приподнял Нике голову, подсунул подушку, потом накрыл ее грудь салфеткой.

– Чудесный куриный суп, – объявил он и прищелкнул языком. – Конечно, больных полагается кормить куриным супом – это прописная истина. Но он и вправду вкусный и сытный. Самые вкусные супы получаются не из красного мяса, как считают многие. Красного мяса я не ем – только курятину, индейку и рыбу.

Тем временем Щуров поднес ложку к ее губам, и Ника послушно, как ребенок, открыла рот. Сарказм был приятен, особенно потому, что внешне она изображала кротость и покорность.

Суп и вправду оказался вкусным, и Вероника заставила себя съесть все до последней капли. Надо как можно быстрее набраться сил. Вскоре они ей понадобятся.

Расправившись с супом, Ника сонно заморгала.

– Спасибо, пробормотала она. – Было вкусно… – и зевнула. – Простите, так хочется спать…

– Ну конечно. – Щуров вытер ей губы и убрал салфетку. – Не буду тебе мешать. Если что-нибудь понадобится – зови, и я тоже буду заглядывать к тебе. У меня для тебя приготовлен сюрприз, – лукаво добавил он.

– Какой сюрприз?

– Узнаешь, когда проснешься.

После такого известия ей расхотелось спать. Когда Щуров ушел, она внимательно осмотрела потолок и стены, но камеры нигде не заметила. На всякий случай она решила вести себя так, словно за ней наблюдают. Подниматься она не стала, но принялась незаметно напрягать и расслаблять мышцы, начиная с ног и продвигаясь вверх. Так она рассчитывала побороть затяжное действие неизвестного снадобья, а заодно и