Выжить для любви - Светлана Михайловна Чудова

подкачать обмякшие мускулы. Если ей представится шанс сбежать, надо быть готовой.

* * *

Какого черта Вероника не отвечает на звонки? Кирилл постоянно звонил ей на мобильник, считая, что каждая минута, проведенная в разлуке, осложняет их положение. Да, они занимались любовью, она согласилась подумать, посмотреть, что будет дальше, но договоренность была временной. А Кирилл жаждал постоянства.

Вчера утром она перебралась к адвокату. Пока она устраивалась на новом месте, ей было не до разговоров по телефону. Но она не могла не заметить, что он звонил ей, причем не один раз. Ей следовало бы уже перезвонить. А сегодня он только и слышал, что «абонент временно недоступен».

Он нашел в полицейской базе данных домашний телефон Щурова, позвонил и наткнулся на автоответчик. Компьютерный голос предложил оставить сообщение, что Кирилл и сделал, попросив перезвонить следователю Федорову. На такие сообщения добропорядочные граждане отзываются незамедлительно.

Но Щуров не позвонил.

Между тем перепуганная общественность требовала немедленной поимки преступника. У Кирилла не оставалось времени даже перекусить. Бесплодные попытки связаться с Никой злили его. И в конце концов он, словно влюбленный подросток, решил съездить к усадьбе Щурова и проверить, там ли машина Ники. Но все поместье было обнесено высокой оградой с массивными чугунными воротами.

Эта каменная стена придавала поместью сходство с крепостью. Одна она обошлась владельцу в целое состояние, да еще была опутана поверху колючей проволокой, как тюрьма. Видимо, господин Щуров высоко ценил уединение.

Кирилл снова позвонил ему, на этот раз выказывая нетерпение, потребовал, чтобы гражданка Тропарева немедленно связалась с ним – ради ее же блага. Не ответить на такое сообщение мог только мертвец.

Вскоре телефон Кирилла зазвонил, он схватил трубку.

– Федоров слушает.

– Товарищ следователь? – послышался негромкий, какой-то елейный и в то же время властный мужской голос. – Это адвокат Петр Викентьевич Щуров. Вы оставили два сообщения для Вероники, требуя, чтобы она связалась с вами. Сожалею, но она больна и не в состоянии говорить.

– Больна? – переспросил Кирилл, мгновенно встревожившись. – Что с ней?

– Ларингит. – Щуров деликатно кашлянул. – Поэтому она в буквальном смысле слова не в состоянии говорить. Она перезвонит через несколько дней. – И адвокат отключился прежде, чем Кирилл успел расспросить его.

Черт! Ему хотелось увидеться с Вероникой, но поместье выглядело неприступным: проникнуть в дом он мог или по приглашению, или с ордером на обыск.

Ника больна? Она как-то говорила, что никогда не простужается. С какой же стати она вдруг разболелась? Правда, стресс ослабляет иммунную систему, но чтобы так быстро? Буквально на следующий день? Черт! Или… она избегает его?

Нет, только не Вероника. Она не стала бы избегать его, она предпочла бы объясниться напрямую. Даже если у нее действительно ларингит, она могла бы что-нибудь прохрипеть в трубку. Или настрочить эсэмэску.

Кирилла не покидало ощущение, что Щуров лжет. Сам Кирилл не был знаком с ним, но Нике он нравился, по крайней мере она согласилась работать у него. И все-таки Кирилла терзали сомнения. А зачем Щурову понадобилось лгать? Никаких причин не находилось, и от этого Кириллу стало еще тревожнее. Нет, причины наверняка были, только он их не знал.

Так или иначе, если Ника в ближайшее время не свяжется с ним, он проведает ее – даже если придется перелезать через стену. Скорее всего его арестуют за вторжение на частную территорию, зато он убедится, что с Никой все в порядке.

* * *

Вероника снова проснулась с головной болью, которая стала еще сильнее, чем перед сном. Отвратительный туман опять стоял перед глазами, мысли путались, но на этот раз Ника помнила, что произошло. Щуров опять чем-то усыпил ее, подмешав это в суп.

Она лежала неподвижно, борясь с сонливостью и проигрывая эту битву. Нет, так больше продолжаться не может. Нельзя позволить себе терять силы, отказываясь от еды и питья, но если она все время будет валяться без сознания, ей отсюда не убежать. За окнами было темно – значит, прошло несколько часов. И все это время она была без сознания.

– Милая, я знаю, что ты проснулась. Давай поговорим. Едва увидев тебя, я понял, что ты создана для меня. Твое место здесь, со мной. Мы будем счастливы, дорогая, вот увидишь. Я дам тебе все, что ты захочешь, буду обращаться с тобой как с королевой. Смотри, я дарю тебе кольцо. Оправу придется заменить, но цвет и форма – в самый раз для тебя. Как только я увидел его, сразу понял: этот камень слишком хорош для ничтожной плебейки. Я помню, что у тебя аллергия, и через минуту сниму его, но сначала полюбуйся как следует. Когда я буду заказывать новую оправу, я попрошу отделать ее гипоаллергенным материалом, чтобы ты могла носить это кольцо не снимая. – Он взял Нику за левую руку. – Смотри. Правда, он великолепен?

Вероника уставилась на кольцо, которое он надел ей на палец, на огромный изумруд в окружении бриллиантов поменьше. Она сразу узнала эту вещицу. Размер камня удивлял ее всякий раз, когда она видела его на пальце Майи Сапруновой.

Чувствуя, как ее сердце стремительно уходит в пятки, она перевела взгляд на улыбающегося убийцу.

* * *

Кирилл хмуро посмотрел на часы. Было уже поздно, он вымотался, показывая снимки покупателям торгово-развлекательного центра и продавцам. Непонятная тревога грызла его, не давала сосредоточиться. Он не спал уже которые сутки подряд и теперь хотел только присесть где-нибудь в тихом уголке и подумать. Что-то в словах адвоката насторожило его, но Кирилл мысленно прокручивал их разговор и не мог понять, что именно. Однако тревога не утихала.

Чутье требовало от него действий.

Заканчивался четверг. Ника пробыла у Щурова чуть более суток – точнее, часов тридцать, а Кириллу казалось, что они расстались несколько лет назад. Невозможность связаться с ней выводила его из себя. Видимо, поэтому он и тревожился, а не из-за объяснений Щурова. И поскольку он знал, где находится Вероника, бессознательно связывал беспокойство с ее хозяином. Да, да, в психологии он тоже разбирался.

Правда, не верил в нее.

Он остановил холеную женщину за шестьдесят, весь вид которой во всеуслышание кричал о деньгах.

– Прошу прощения, мы разыскиваем этого человека. Вы случайно не знакомы с ним?

Надо бы еще разок позвонить Нике, думал он. А если она опять не подойдет к телефону, подъехать к воротам и потребовать впустить его. Можно заявить, что у него есть ордер на ее арест. Или придумать что-нибудь еще.

Женщина мельком взглянула на снимок и вернула его Кириллу.