Период распада. Триумф смерти - Тим Волков

Главарь глянул на грузовик, промчавшийся к воротам, – в кузове сидели человек двадцать, не меньше, почти весь Гришин отряд. Предатель!

Сердце забилось очень часто, в груди больно кольнуло. Кропоткин застонал, но вместо стона изо рта вырвался сухой треск.

– Не… бросай… – последний раз просипел бандит и умер.

Два года после Судного дня

– Он врет! – вновь крикнула Вика.

Каша рванул к Глебу, но парень жестко оттолкнул его.

– Не дури! – просипел старик, поднимаясь с пола.

– По-другому поступить я не могу.

Только теперь Каша понял, что ошибся: Глеб не желал сдаваться. Наоборот, все его естество было преисполнено решимостью, такой крепкой, какой позавидовали бы и викинги, отправляющиеся на последний свой бой. Парень хотел закончить эту погоню, раз и навсегда. Что-то надломилось в его душе, словно страх, который вселяли в него охотники, переполнил чашу терпения, и та с треском лопнула, выливая все свое содержимое. Страха больше не было.

– Устал, – пробормотал Глеб. – От всего этого устал. От беготни этой. Сейчас я ему пулю в лоб пущу. И все закончится. Давно надо было так сделать. А не убегать.

– Не закончится! – рявкнул Каша. – Кроме Тринадцатого, там еще свора его псов. Порвут вмиг!

– Не порвут – испугаются. Патронов на всех хватит. Сколько можно бегать от них?

Парень поднял пистолет и двинулся к двери.

Старик успел его перехватить у самого шкафа, которым они заблокировали вход. Прошипел почти в самое ухо:

– Не дури! Всех нас погубишь.

– Аркадий, я справлюсь, не переживайте, – холодно и отстраненно ответил Глеб. Он готов был погибнуть в этом последнем бою.

Старик взглянул в глаза парня и понял, что переубедить его не получится. Слова Тринадцатого подействовали на Глеба не так, как планировал предводитель охотников. Вместо того, чтобы затуманить разум, они разожгли в нем злобу, граничащую с безумием.

Каша не успел и глазом моргнуть, как шкаф отъехал в сторону.

– Умничка, Глебушка! – радостно промурлыкал Тринадцатый. – Теперь давай, выходи, не бойся нас.

С решимостью загнанного в угол зверя, которому больше некуда отступать и шанс на спасение только один – атаковать, парень вскинул пистолет и сделал три шага вперед.

Дверь лязгнула и распахнулась.

Вика побежала было следом, но Каша остановил ее.

– Нет. Потом я! – шепнул ей старик и быстро проверил патроны в оружии. – Найди укрытие и спрячься там. Не высовывайся.

– Глебушка, ты где там? – произнес Тринадцатый. – Выходи, только медленно, ладно? Чтобы без фокусов. А то мы тут заждались.

– Выхожу, – ответил парень. В голосе его была звенящая сталь.

– Давай! – выдохнул Каша и выскочил вперед.

Оттеснив парня в сторону, чтобы того не задело шальными пулями, старик дал длинную очередь в белый прямоугольник выхода. Раздались крики – охотники, если и ожидали такого развития событий, то явно проворонили его начало.

– Не стрелять! Только… – закричал Тринадцатый, но его голос потонул в грохоте выстрелов.

Каша знал, что ответ не заставит себя долго ждать, поэтому успел вовремя заскочить обратно в здание, затянуть с собой Глеба и спрятаться за стеной.

– Держи вход на прицеле! – приказал Каша парню, сам едва успевая перезарядить автомат. – Не давай им зайти!

Парень быстро сориентировался. Первого сунувшегося охотника он с одного выстрела срезал прямо в голову, и тот растянулся на пороге, преграждая остальным путь.

– Молодец! – выпалил Каша, отползая в сторону. – Еще один!

Со вторым пришлось повозиться. Охотник спрятался за косяк двери и подставляться под пули никак не желал. Под ногами что-то дзынькнуло. Каша ругнулся, вновь поменял позицию.

– Глеб, не дури! – крикнул Тринадцатый. Судя по голосу, он был совсем близко от входа. – Все равно долго не сможете обороняться. Когда-нибудь у вас закончатся патроны. Что тогда?

– Для тебя одну пулю сбережем! – язвительно ответил Глеб.

Тринадцатый ничего не ответил.

Вторая попытка взять здание штурмом не привела к успеху. Еще два трупа улеглись у входа. Их быстро оттащили в сторону, чтобы не загораживали зону обстрела.

– Глеб, сдавайся! – не вытерпел Тринадцатый. – Пока мы не взорвали к чертям собачьим эту халупу!

– Не взорвете! – издевательски выпалил парень. – Мы вам нужны живыми.

– Ничего. И мертвые службу какую-никакую сослужите.

– Ты блефуешь!

– Хочешь проверить?

Глеб не стал ввязываться в дальнейшую перебранку – ему хватило и тех нескольких секунд, что распалялся предводитель охотников, чтобы перезарядить пистолет. В кармане оставалось уже не так много патронов, но парень не стал об этом думать – не до того сейчас. Главное – подстрелить Тринадцатого. А он, судя по голосу, спрятался за своих «шестерок».

– Глебушка, ты где там?

В проем двери влетел кусок зажженной резины, свернутой в шар, и сразу же помещение наполнилось удушливым дымом. Первой к самодельной дымовой шашке выбежала Вика. Девушка сбила пламя своей курткой, но дым остановить не удалось.

– Выходи, Глебушка, иначе задохнетесь!

Внутрь влетел еще один шар.

– У нас их много. Мы ведь и бензин можем вам туда плеснуть, для обогрева. Не желаешь?

– Да пошел ты! – огрызнулся парень и выстрелил несколько раз наугад.

Кажется, попал – снаружи кто-то грязно выругался.

– Зря. Я ведь предлагал решить миром.

На крыше раздались шаги. Каша понял – охотники хотят прорваться через верх. Эх, разглядеть бы еще в этой темени, где люк на крышу, чтобы вовремя встретить противника, но видимость была нулевая. А едкий черный дым, застилающий все вокруг плотным туманом, скрывал даже стоящего поблизости Глеба, не говоря уже обо все остальном.

Третий кусок резины полетел внутрь, но Каша как заправский футболист успел на лету пнуть его назад, сильно при этом ушибив ногу.

В глубине комнаты кашляла Вика. Старик хотел крикнуть ей, чтобы подошла ближе к двери – там было больше свежего воздуха, но не смог – не хватило сил. Закружилась голова. А следом подкосились колени. Каша понял, что надышался угарным газом.

На пороге промелькнули две тени. Прикрывая рот и нос рукавом куртки, старик дал кривую автоматную очередь. Одна тень упала у входа, вторая успела скрыться в глубине комнаты.

– Глеб! – из последних сил выдохнул Каша.

Парень подбежал к старику, поднял его.