Прайд. Кольцо призрака - Олег Попович

– Андрюшенька…

Андрей знакомо, нетерпеливо подхватил ее под колени, невесомо поднял, тут же хищно перекинул повыше. Синяя туфля упала на ковер. Анна, обнимая его за шею и тоненько смеясь, шевельнув пальцами ноги, скинула вторую.

– Покрывало снять? – прошептала Анна.

– Да ладно.

«Господи, неужели все снова? И опять, совсем как тогда, как в первый раз. Знала, я всегда знала, все вернется».

– Погоди, Андрюшенька, я колготки…

– Я сам.

Расстегнуть лифчик, колготки стащить, сколько мелких, суетливых, досадных движений. Рука Андрея чутко, опасливо, коснулась голой груди Анны, стиснула ее, и розовая высокая плоть выдавилась между пальцами. Анна застонала, наслаждаясь его нетерпением, жадностью.

– Анна, Анна, Анна…

Он благодарно целовал ее, как всегда, скользя губами по ее груди.

Вспомнить, вспомнить его лицо. Слишком близко, чтобы разглядеть. Лицо к лицу, все слилось. Глаза так близко, что совместились в один огромный, тускло светящийся глаз. Общая тень укрыла их. Она чуть отодвинулась, пуская клинышек света на подушку между ними.

И вдруг Анна замерла. Она увидела его глаза. Они остро сверкнули напряженным усилием, даже страхом. Незнакомой боязнью сорваться, не смочь, не суметь…

Это не Андрюша! Боже мой! Это не он!

Она зажмурилась и тут же снова открыла глаза. Не может быть. Сошла с ума. На миг ее сознание оказалось у той черты, где все объяснимое, доступное разуму рушится и все захлестывает прорвавшийся хаос и мрак.

– А-а! – в ужасе вскрикнула она. Напрягая все силы, вывернулась из-под тепло-влажного тела. Соскочила с тахты нагишом, запуталась в юбке. Пугаясь своей голой груди, накинула кофту, пуговицы разучились застегиваться. Попятилась, стягивая короткие жалкие края кофты. Наступила на что-то острое, тряхнула ступней: с сухим стуком упала скорлупка грецкого ореха.

– Кто вы? – еле выдохнула она.

Хранительный свет лампы скукожился и погас. Жуткий человек, двойник Андрея, стоял перед ней. В свитере, в джинсах. Когда он успел одеться?

– Кто вы? Кто вы? – бессмысленно повторяла Анна. – Зажгите лампу.

Вдруг он рухнул перед ней на колени, намертво обхватил ее ноги руками, так что она пошатнулась.

– Анна, Анна, погоди, Анна, – повторял он с неизъяснимой нежностью. – Погоди, дай сказать! Ты только не бойся, ну что ты? Клянусь, все будет, как ты велишь. Хочешь, мы купим лампу? Ты сама выберешь. Еще много-много ламп. И они будут гореть.

Ничего не могло быть ужаснее этого голоса, потому что каждой малой интонацией он был похож на голос Андрея. Даже не похож, нет, это и был его голос. И слова, слова… Лампы, много ламп. Откуда? А-а… Так сказал Андрей тогда, в ту ночь.

Анна без сил, без воли смотрела на прильнувшую к ее колену такую знакомую голову. Знакомую каждой темной прядью. Что-то надо сделать. Это – призрак. А я не знаю, что делать, если призрак. Перекреститься? Боже мой!.. Не знаю. Сплю? Проснуться… Господи! Еще немного, и он бы меня…

– Свитер снимите Андрюшин! – вдруг крикнула она, борясь с желанием разреветься, укусить себя за палец, лишь бы вернуться в мир надежной, объяснимой реальности.

– Это мой. У Андрея такой же. На третьей полке, ты сама положила. Там! – Двойник Андрея указал рукой на шкаф.

Анна, воспользовавшись мгновением свободы, отскочила назад, заехала локтем в раму окна, не чувствуя боли, боясь, что вместе с рамой и куском стены вывалится наружу. Не спуская взгляда с незнакомца, Анна с силой дернула вбок тяжелую штору. В комнату пролился дневной обескровленный свет с мелкими тенями снежинок.

Кристалл? Где он? В сумке. Голой ногой она толчками запихнула сумку под кресло. Поглубже. Вдруг он за кристаллом? Украсть кристалл…

– Кто вы? – заикаясь, спросила Анна.

– Брат я. Ну, Андрея брат, – заговорил он, торопясь ее успокоить. – Смотри. Разве сама не видишь? Ведь копия, копия! Близнец я! Двоюродный… Близнец!

Теперь Анна разглядела его. Совсем Андрей, жестоко, невозможно повторенный. Даже короткий зубчатый шрам над левой бровью точно такой же. Хорошо, пусть похож, но шрам, откуда шрам? Случайно, конечно. А может, нарисовал, чтоб уж совсем не отличить. Но какой же гад, сволочь! Воспользовался, что так похож. Анна дрожащей рукой застегнула пуговицу у горла. Страх, не проходя, разбавился отвращением. Вот бы сейчас кастрюлю кипятка. Не чайник, а кастрюлю, и плеснуть прямо в морду! Нет, только виду не показывать. Расспросить, разузнать понемногу, что за брат, откуда.

– Автандил я, – тут же откликнулся страшный гость, – зовут меня так: Автандил. – Он внезапно умолк, наклонил голову, прислушиваясь к необычному звучанию своего имени.

– Встаньте с пола. Сядьте. Нет, нет, не на тахту, в кресло, – поспешно указала на кресло Анна, взглянув на сбитое в сторону покрывало, на вмятину, след ее головы на подушке.

Автандил с молодой гибкостью поднялся с ковра. Одернул свитер движением естественным и простым, но невыносимым для Анны, потому что невольно повторил привычный жест Андрея. Послушно опустился в кресло, все так же не спуская с нее глаз.

– Что-то Андрей не говорил мне ни про какого брата, – медленно, выгадывая время, протянула Анна, надеясь, что ее собеседник невольно чем-то выдаст себя, проговорится.

– Так мы же сколько с Андреем не виделись! Давно. С детства. Еще раньше, – рассеянно хмурясь, проговорил он.

– Вас, правда, зовут Автандил?

– А что? Красиво… – Вдруг бледно-розовый, почти младенческий румянец проступил на чистой коже. Он смущенно улыбнулся. – Витязь все-таки. В шкуре ходил. В тигровой. Но если тебе не нравится, пожалуйста, зови меня как хочешь. Все равно. Это не важно.

– А что важно? – вглядываясь в него, повторила Анна.

– Подожди, подожди. Пойми, мне тоже непросто, вот так, сразу. – Анна видела, он старается говорить спокойно. – Ты только меня не сбивай. И главное, не бойся. Все будет, как ты захочешь. Устрою, обеспечу. На руках буду носить. Пылинки… К черту пылинки! Надежно, понимаешь, главное – надежно. Думаешь, я не вижу, как ты живешь? А тут навсегда. Это же так важно: навсегда! Ну, что ты молчишь, скажи хоть что-нибудь!

– Что? – прошептала Анна.

И вдруг подкупающая мягкость зазвучала в его голосе:

– Ребенка хочу. Сына от тебя. Дети. Первого назовем Андрюша, как моего брата. А вдруг близняшки? Девочка и мальчик. Только подумать! Андрей и Анна, да?

Откуда он это знает? Не было сил вернуться сейчас в прошлое, нарочно забытое усилием воли.

– Жизни-то нет. Какие глаза стали. Не надо таких глаз… – В его взгляде мелькнуло сострадание. Но он тут же смущенно улыбнулся. – Прости. Отдохнешь, оглядишься, а дальше… Андрей – брат, я его обожаю, конечно. Личность уникальная, единственная. Но для жизни… Он же никого не видит, кроме себя. Какая ему жена? Какие дети? Анна, вот тут мне поверь – я все знаю, все. Даже больше.