Мар. Тень императора - Александра Лисина

— Куда?

Я выразительно покосился в сторону отхожего места. А затем двинулся в ту сторону, аккуратно переступая через спящих попутчиков. Ножны с мечами на ночь снимать не рискнул — мало ли, какие у нас появятся гости? Это было неудобно. Спать, постоянно чувствуя спиной ножны, и вовсе оказалось проблематично. Да еще пришлось тщательно выбирать место для ночлега и устраиваться так, чтобы никто даже случайно меня не задел и не обнаружил, что под курткой находятся посторонние предметы. Но выбора не было. Приходилось приспосабливаться, тем что более что во время последней встречи, которая случилась буквально за час до отъезда, император дал четко понять, чтобы я помалкивал.

Выбравшись с поляны, я добросовестно посетил импровизированный нужник, тихим журчанием доказав, что поднялся не зря. Но обратно возвращаться не торопился: как только я подтянул штаны, в отдалении снова завыли волки. И снова, как вчера, у меня все перевернулось в душе, а затем появилось нестерпимое, аж до зуда в деснах, желание им ответить. Еще лучше — упасть на четыре лапы, найти их по запаху и встретить незнакомую стаю лицом к лицу. Все же мы в какой-то степени родственники. Пусть и не в физическом плане.

«Жаль, что на Тальраме нет оборотней, — со смешком подумал я по дороге в лагерь. — Хотя кто знает… может, я буду первым?»

Впрочем, нет. Скорее всего, не буду, ведь оборотней, вампиров, зомби и прочей нечисти, несмотря на наличие темных магов, этот мир не знал. Да, были магически измененные животные и растения. К примеру, в местах с избыточным магическим фоном, где обычное зверье не выживало. Скажем, на полях древних сражений. Особенно тех, где применяли темную магию. В том числе, в окрестностях небезызвестного городка под названием Кьер, жители которого были жестоко наказаны за убийство жреца. Или на окраинах южных провинций, где во времена становления империи кипели ожесточенные бои и где лишь магия повелителя позволила имперцам одержать победу. Говорят, до сих пор на южных границах император был вынужден держать усиленные гарнизоны. Но, видимо, его не так уж сильно тревожила эта проблема, если за столько лет его величество все еще не собрался ее искоренить.

Вернувшись в лагерь, я первым же делом наткнулся на внимательный взгляд его высочества, но Карриан почти сразу отвернулся. А я, по очереди переступив через спящих коллег, вернулся на место и до самого утра пролежал без сна. От нечего делать досконально изучая ауру господина Кэрта и пытаясь прикинуть, можно ли будет взять структуру его амулета как пример для создания аналогичных заклинаний, которые я планировал использовать для собственных нужд.

За этим увлекательным занятием меня и застал рассвет. А там и народ начал потихоньку просыпаться. Дежуривший уже под утро Зиль без особых церемоний пнул в бок заспавшегося Ежа. Еж, не открывая глаз, обложил цыгана сочными матюгами. Те, кто уже успел проснуться, беззлобно поржали, и я так понял, что поржали не над Зилем, которого только что со вкусом просклоняли по всем падежам, а именно над Ежом, который, как ни странно, оказался большим любителем поспать.

Ворчал Еж на протяжении всего времени, пока народ всухомятку завтракал, сворачивал лагерь, седлал лошадей и выводил их на дорогу. Ворчал, правда, не только на Зиля, а вообще, на все подряд. На то, что лето закончилось слишком рано. На то, что солнце еще толком не встало. На то, что птички не поют. На то, что небо снова нахмурилось. На холодный ветер. На лениво трусящую по дороге кобылу…

— Давай еще командира по батюшке обложи, — добродушно посоветовал ему Зюня. — Может, тогда полегчает?

И только после этого Еж, наконец, заткнулся.

Я потом с интересом изучал их тройку на протяжении всего дня и пришел к выводу, что этот необычный тандем из тощего зануды, такого же тощего ворчуна и плечистого добряка странным образом выглядел сложившимся. Как спокойный и рассудительный Нерт мог без проблем выносить говорливого Зиля, так Зюня привык не раздражаться на бесконечное брюзжание Ежа. А если вдруг начинал нудеть или сомневаться во всем подряд Уж, то его затыкали совместными усилиями.

В отличие от них, троица Ворон-Коготь-Гриф была удивительно похожа по характерам. Клички… да, общем-то, какая разница, кто и когда дал им такие странные прозвища? Зато в бою, как по секрету признался Зиль, эти трое были незаменимы. Ворон чаще всего находился на острие клина и лучше всех в отряде освоил работу с парными клинками, Коготь его прикрывал, а Гриф, как правило, добивал противника, страхуя и помогая обоим. Причем наловчились они это делать настолько хорошо, что в случае заварушки именно на их плечи чаще всего ложилась основная нагрузка.

Эти угрюмые парни, кстати, и внешне были чем-то похожи. Темноволосые, темноглазые, светлокожие… у них даже сложение было примерно одинаковым. Схожие привычки. Одинаковое стремление избегать пустой болтовни. И даже их молчаливость казалась признаком родства. Или же принадлежности к какой-нибудь организованной группе или, например, к секте. Однако Зиль заверил, что родственниками эти трое не были и даже родились в разных провинциях. В богов, как ни странно, не верили. В отряд его высочества пришли в разное время и по разным причинам. А побратимами стали сравнительно недавно, каких-то лет пять или шесть назад, так что тут подвохов искать не следовало.

Я их, конечно, все равно искал, даже ауры дотошно просканировал, пока мы ехали, однако сходства и впрямь никакого не обнаружил. Что же касается странностей, то каких только чудес в мире не бывает. Начиная с меня самого и с того факта, что я вообще здесь оказался, с женской душой в мужском теле, с довольно четкими воспоминаниями о жизни между смертью и нынешним воплощением, да еще с обручальным кольцом человека, который едет в паре десятков метров впереди и даже не подозревает, сколько проблем я могу ему создать.

— Эй, Мар! — отвлек меня от невеселых мыслей веселый голос Зиля. А затем с моим пегим мерином поравнялась его кобыла. — Нерт тебе, кстати, привет передавал. Сказал, что по гроб жизни обязан будет.

Я пожал плечами.

— Было б за что… я ж наугад шил. У меня вообще тогда руки тряслись с перепугу. Видано ли дело — столько крови за раз увидеть? Я ж в детстве даже на иголки смотреть не мог. В обморок грохался. А тут как все это увидел, как разглядел…

— Что ты за девкой-то тогда кинулся, раз испугался?

— Да по дурости, конечно, — сокрушенно вздохнул я. — У собак вон инстинкт срабатывает, когда от них убегаешь, ну и меня тоже переклинило. А девка шустрая оказалась. Как нырнула в кусты, да как втопила… так бы и сбежала, если б об меня не споткнулась.

Зиль фыркнул.

— Она ж все равно сбежала!

— Ничего не «все равно», — возмутился я. — Я у нее оружие, между прочим, отобрал! И туфлю снял!

— Раздевать леди надобно сверху, так удобнее, — наставительно заметил цыган под смешки остального отряда. — Эх, пацан… учить тебя еще и учить!

Я демонстративно насупился, а Зиль неожиданно помрачнел. Видимо, вспомнил, как опростоволосился на приеме у герцогини. После чего тяжело вздохнул и добавил: