Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

с лица Фидара. Тот открыл глаза и слабо улыбнулся сквозь взлохмаченную бороду. Колобуд ойкнул, перевернулся на живот, медленно встал на карачки, тряхнул головой и опять завалился набок.

Примчалась Томирис. Лицо растерянное.

– Где Уархаг? – разозлился Исмен.

– Он… Я не могу его позвать. Помоги.

Исмен вскочил на лошадь Фидара и поскакал вслед за Томирис. Его шатало. Он вцепился в гриву, чтобы не свалиться. В лагере царил страшный разгром. С трудом протиснулись между перевернутых телег. Кругом лежали убитые. Шатры повалены, пологи изодраны. Уархаг сидел, прислонившись спиной к сплошному деревянному колесу повозки и плакал. У его ног лежал перс с разодранным горлом. Чуть в стороне еще один, с изуродованным лицом, а дальше – третий.

– Уархаг! – крикнул ему Исмен.

– Никуда я не пойду, – выл лекарь.

Из-под телеги вылезла девочка, которую они подобрали в сожженной деревне. Девчонка вся тряслась от страха. Зубы стучали, глаза ошалелые, лицо бледное.

– Что произошло? – спросил у нее Исмен.

– Репейник, – взвизгнула она.

– Репейник! – позвал Исмен.

Пес тут же появился и радостно запрыгал вокруг хозяина. Подбежал к рыдающему Уархагу и попытался лизнуть его в нос.

–Уйди! – взвыл лекарь – Не прикасайся ко мне, сын Мары!

– Да что произошло? – недоумевал Исмен.

– Потом разберемся, – одернула его Томирис – Надо Уархага в чувства привести.

Исмен нашел среди разбросанного добра кувшинчик крепкого вина, чудом уцелевший. Насильно влил в рот Уархага. Заставил его разыскать свою сумку с мазями и инструментами, потащил к Фидар с Колобудом.

Пока лекарь занимался перевязкой, Исмен и Томирис допрашивали девочку о случившемся в лагере. Та все еще дрожала. Подбородок так и прыгал. Она сбивчиво рассказала, как ворвались персы. Они начали грабить обоз. Обозники вступили с ними в бой. Один из персов повалил Уархага на землю и потребовал отдать ему все добро. Вдруг Репейник вылетел откуда-то сбоку, вцепился в горло и одним рывком выдрал кадык. Второй перс замахнулся мечом, но пес извернулся, впился ему в руку и повалил на землю, а потом вгрызся в лицо и давил его, пока воин не затих. Еще один раненый полз к нашему шатру, и на него Репейник набросился, перегрыз горло без всякой жалости.

– Что с ним твориться? – насторожился Исмен. – Раньше он мог человека укусить, но слегка, чтобы напугать…Волков давил легко. Но чтобы человека насмерть загрызть – никогда.

– А что с тобой творилось, когда ты кромсал того несчастного? – напомнила Томирис.

Исмен схватился за голову.

– Мы все сходим с ума…

– Теперь ты стал настоящим ксаем, – зло усмехнулась Томирис. – Разве не этого хотел? Теперь не Гайтасир, теперь Мара повелевает тобой.

– Исмен, – тихо позвал Фидар.

Исмен наклонился над аорсом, пытаясь расслышать, что он говорит.

– Мы победили? – спросил Фидар.

– Победили? Кого? – не мог сообразить Исмен. Вдруг его осенило, словно вспышка: – Победили! Да, мы победили! – Закричал он. Виски сдавило так, что он чуть не потерял сознание.

Лицо у Фидара сияло от счастья.

* * *

Сначала Фидара, потом Колобуда на волокушах притащили в разгромленный лагерь. Поручили заботам Уархага и его юной помощницы. Исмен и Томирис направились к лагерю персов.

Смеркалось. Путь лежал через обширное поле битвы. Такого побоища им еще не удавалось видеть. Тысячи убитых кругом. Воронье черными стаями слеталось на пир. Громко каркали. Противно тявкали шакалы в предвкушении сытой трапезы. Стоял ужасный смрад, такой, что дыхание перехватывало, тошнота подкатывала к горлу. Жутко и противно.

– Зачем ты стрелу держала в зубах, когда мы в атаку бросились? – вдруг вспомнил Исмен. Он старался чем-то отвлечься, лишь бы не смотреть на изувеченные трупы.

– Я? – растерянно спросила Томирис. – Какую стрелу? А-а! – вспомнила она. – Почему-то испугалась, что неожиданно кончатся стрелы.

– И что?

– Сама не понимаю, – она вдруг беззвучно заплакала. – Не выйдет из меня жрицы Аргинпасы. Я испугалась. Сильно испугалась. Никак не могла перебороть страх. Раньше никогда так не боялась.

– Все боялись, – возразил Исмен. – Даже Черный Клит был не свой от страха. Я это видел…

Показались стены Арбелы. Под ними бывший лагерь персов. Ярко пылали костры. Всюду слышались песни и веселый пьяный смех. Возле самого большого шатра, по всей видимости, Дария, наткнулись на гетайров.

Исмену попался на глаза Агенор. Охмелевший юноша в одной руке держал кувшин с вином, другой размахивал, хвастливо рассказывая друзьям, как он храбро бился. Показывал свежую рану на плече, словно боевую награду. Исмен вспыхнул от злости, слез с коня и незаметно втиснулся в круг хохочущих слушателей.

– Копье – в щепки, – кричал раскрасневшийся от хмеля Агенор. – Я копис выхватил… А они повернулись и удирают… Я первого догнал…

– Врешь ты все, – каменным голосом прервал его Исмен. – Ты трус, и прятался за спины товарищей.

Смех смолк. Лицо Агенора перекосило. В глазах застыл ужас, а челюсть не хотела захлопываться.

– Что, шакал, не ожидал увидеть меня живым? – крикнул Исмен, выхватил Акинак и рубанул по кувшину, который держал Агенор. – Доставай свой меч, жалкий хвост осла, и ответь за свою трусость. – Исмен ударил ему рукоятью в нос, так что кровь брызнула из ноздрей.

Его тут же скрутили, вырвали меч.

– Что произошло? – перед ними стоял Александр, усталый, но гордый, словно серый базальтовый утес.

– Он кинулся на меня с мечом, – заговорил осмелевший Агенор.

– Зачем ты хотел убить своего товарища? – обратился гегемон к Исмену.

– У меня не может быть в товарищах предателей.

– В чем ты его обвиняешь?

– Мы сами решим спор.

– Нет! – твердо сказал Александр. – Говори, или я накажу тебя, как зачинщика драки.

– Агенор бросил Исмена на поле боя одного против двух персов, – вступилась Томирис. – Развернулся и ускакал прочь.

– Это – правда? – проревел Александр. Сжал кулаки так, что костяшки хрустнули. Его лицо напряглось, как у разгневанного Зевса. – Отвечай! – выпалил он так резко, что все вокруг вздрогнули.

– Там был один перс, – проблеял Агенор. – Я думал… я подумал, он с ним справится.

– На войсковой суд обоих! – приказал Александр.

Полукругом расположились знатные воины и командиры из разных подразделений. На суровых обветренных лицах играли отблески пламени костров. Напротив поставили походный трон Дария из резного дерева с позолотой. На него сел Александр. Приказал подвести Исмена и Агенора. Позволил высказаться обоим: сначала Исмен обвинял в трусости фиссалийца, затем тот оправдывался. Свидетелей предательства не оказалось. Томирис – не в счет. Женщина, по войсковому закону, не имела голоса вообще. Конечно же, Агенора оправдали, но не из-за отсутствия свидетелей, а потому что он был фиссалийцем, а Исмен – варваром, из тех варваров, с кем они сегодня сражались. Последнее веское слово должен был сказать Александр. Все притихли, ждали,