Триэн - Василий Головачев

В бокс заглянул Патрикеевич, коллега Уварова, они поболтали о погоде, об отдыхе в Сочи, куда любил ездить Патрикеевич, и Уваров включил компьютер, выводя на экран свои рабочие записи.

Обычно, перед тем как включиться в рабочий режим, он полчаса уделял отладке своей игровой матрицы, входя в роль игрового фантома, которому дал кличку Самсон, способного менять глубину игры и создавать по ходу игры новые семантические ходы с необходимой степенью детализации виртуальной реальности.

На этот раз ему было не до игр. Начальник лаборатории требовал закончить расчёты как можно скорее. А Уваров не любил, когда его торопили.

В двенадцать часов дня он сварил себе кофе в специальном кухонном боксе лаборатории, где стоял кофе-автомат и где всегда кто-нибудь сидел с чашкой чая или кофе, поболтал с Наденькой, кандидатом наук, отвечавшей за расчёты новых поглощающих радиацию материалов, и вернулся в свой бокс.

В час вдруг позвонил Ватшин:

– Привет, профессор, ты на работе?

– Угадал, – расслабился Уваров. – А ты небось на морях отдыхаешь?

– Дома, – не поддержал шутку писатель. – Послушай, тебе не давали визитку с чёрным колечком в форме ленты Мёбиуса?

– Какую визитку?

Ватшин помолчал.

– Значит, не давали. Мне вот сунули недавно… только не делись ни с кем. – Он рассказал Уварову о нападении на него неизвестного спецназа и о двух прохожих, вмешавшихся в схватку и перестрелявших парней в спецкостюмах. – Вот один мужик-стрелок и сунул мне визитку с номером телефона, предупредив, чтобы я никому об этом не говорил. Уже третий день думаю, звонить или не звонить.

– У тебя железное терпение! – сказал изумлённый сообщением Уваров. – Я бы уже позвонил. Значит, на тебя напали? Чего ж молчал? А где были телохраны?

– Со мной, Лёня серьёзно ранен, Борис тоже, нападавших было шестеро, все вооружены до зубов.

– А Солома?

– Солома подъехал к самому моменту нападения и, скорее всего, не успел бы, меня уже за шкирку держали.

– Кто? Я имею в виду – драгоны или герпы?

– Хрен разберёшь, они все на людей похожи. Соломин потом позвонил, вроде это были «ящеры». Узнали двоих убитых боевиков, оба работали на «Ксенфорс», то бишь охраняли газовую биржу.

– Понятно, сочувствую. Нет, мне пока никто визиток не дарил. Позвони сам, выясни, кто они и чего хотят, потом мне перезвони.

– А Гордееву?

– И ему тоже, но уже после звонка.

Уваров принялся за работу, но в этот день всё валилось у него из рук, в голову лезли нехорошие мысли, и поработать интенсивно он не смог. Не успел он поразмыслить над своими ощущениями, как позвонила жена:

– Саня, у меня плохое предчувствие.

– Вот те на, – усмехнулся он, – и у меня тоже. В садик не звонила, как там наш Светик?

– Звонила, там всё хорошо. На всякий случай позвонила Верочке, она слушает лекцию.

– Тогда в чём дело?

– Понимаешь, мне звонили…

– Тебе? Кто?

– Думала, Вадик, а звонили дважды… и молчали. Я – алло, алло, говорите, а в трубке молчок.

Сердце сжалось в тревоге.

– Ничего, страшного, никуда одна не выходи, я за тобой сам заеду после работы, хорошо?

– Хорошо, дорогой.

Уваров посидел за столом, тупо уставясь в объёмный пузырь экрана, очнулся, тряхнул головой и позвонил капитану Соломину.

Командир группы спецназа «Заставы» отреагировал на сообщение о звонке Светланы – словно сеттер сделал стойку при охоте на утку.

– Когда ей звонили?

– Я не спросил, – смутился Уваров.

– Ладно, не переживайте, Сан Саныч, я подстрахую вас. Когда вы собираетесь ехать за женой?

– В начале седьмого.

– Будьте спокойны.

Кое-как доработав до положенного времени, Уваров выключил компьютер, проверил барсетку и выскочил из лаборатории, ни с кем из сотрудников не попрощавшись.

У лабораторного корпуса Академии его ждал джип с телохранителями. Уваров знал их по именам и относился с симпатией. Один из них всегда сопровождал его до лаборатории и где-то тусовался, пока он работал. При этом Уваров ни разу не смог засечь местоположение ребят, так умело они маскировались, хотя в институте вроде бы и прятаться было негде, а тем более в длинных коридорах или на лестничных площадках.

Однажды Уваров даже завёл об этом разговор, и старший пары телохранителей, худощавый, спокойноглазый Дима пошутил:

– У нас есть кепки-невидимки.

Уваров потускнел, разочарованный ответом, и второй телохранитель Николай, плотный, кряжистый, медлительный с виду, добавил:

– Существует целая система приёмов скрытого наблюдения и охраны ВИП-персон, а мы с Димой занимаемся охраной уже больше семи лет.

– Опыт, – улыбнулся Уваров, понимая, что Николай недоговаривает.

– Опыт, – подтвердил Дима.

К машине Уваров спустился быстро, надеясь, что увидит, как за ним выйдет телохранитель. Но, как и в прежние времена, оба ждали его у джипа, хотя кто-то из них должен был сопровождать ВИП-клиента в здании института.

– Вы почему оба здесь? – сварливо напустился он на обоих, специально затеяв «разборку». – А если бы на меня напали ксеноты?

Телохранители переглянулись.

– Опять ничего не заметили? – догадливо спросил Дима.

Уваров рассмеялся.

– Простите за тон, иногда так хочется ухватить кого-нибудь из вас за руку.

– Понимаем, но помочь ничем не можем. Да и «хватать за руку» надо не нас, а вот эту штуку.

Дима извлёк из кармашка муху.

– Что это?

– Нанодрон, изготовлен специалистами «Точмаша», имеет телекамеру, так что вы в безопасности.

– Да я и не переживал особенно, – сказал удивлённый Уваров. – Покажите.

Дима протянул ему «муху».

Это и в самом деле был искусственно созданный аппарат размером с муху, с крылышками и миниатюрными винтами. Уже в двух метрах его вполне можно было принять за насекомое.

– Я думал, вы скучаете…

– Мы не скучаем, Сан Саныч, – сказал Николай. – Занимаемся полезным делом, изучаем людей и мотивы их поведения, учимся быть незаметными без мух. Охрана – низшая ступень нашего Пути, но и здесь мы должны достичь совершенства, чтобы перейти на следующую ступень.

– Какую?

– Ступень системного анализа ситуации, позволяющую делать безошибочные выводы.

Уваров посмотрел на парня с уважением.

– Я не знал, что существует такой Путь.