Удача любит смелых - Алексей Шумилов

—С военным больше не пересекался,— ответил Герман.— Он в отпуск к матери приезжал, а потом опять к себе в место дислокации на Дальний Восток уехал. А у боксера потом выиграл. Постоянно смещался, предплечьями голову прикрыл и ногами бил, приблизиться не давал. Бедра и голени отбил, он стоять не смог, на этом бой и закончился.

—А потом, прикинь, Мих, наш командир познакомился с настоящим монстром — Ву. Приехал учиться к нам из Вьетнама,— подхватил Денис.— Его папаша, Нго был инструктором подразделения Дак Конг — настоящей легенды вьетнамской войны — диверсантов, разведчиков и ликвидаторов. Говорят, что американцы чуть ли не срались от ужаса, при их упоминании. Отец Ву, кроме инструктажа по диверсионным операциям, был мастером вьет во дао, черным поясом по таэквондо и джиу-джитсу. И своего ребенка дрессировал индивидуально по своей системе с рождения. Знакомые студенты указали на вьетнамца, мол, чудеса творит и парочку наших за деньги тренирует. Командир, естественно, захотел с ним поработать.

—И как?— я с интересом рассматривал Германа.

—Ву победил,— невозмутимо ответил немец.— Но не с сухим счетом. Я его тоже пару раз прилично достать сумел.

—Говорили, что вьетнамец даже был шокирован немного,— добавил Денис.— Представь, непобедимый, тренируется почти с рождения, великий мастер. Никто, не то, что точно попасть, коснуться в спарринге не мог. А тут какой-то советский два раза хорошо приложился, хоть и проиграл.

—Мы начали тренироваться вместе,— продолжил немец.— Два года занимались. Потом он уехал. А я сейчас группу на заводе веду, под видом самбо. Охранников тренирую и наших парней. Даже пропуска им специально оформил. Хотя таких по уровню, как Денис и Сергей, пока нет.

—Получается, твои бойцы могут спокойно через проходную на тренировки проходить?— недоверчиво хмыкнул я.— А директор не против? Руководители такого ранга — консервативная публика. Боятся лишний раз инициативу проявить или чего-то непонятное разрешить, чтобы им потом не прилетело.

—Нет,— кратко ответил Герман.— С Александром Васильевичем я договорился. Все парни на проходной собираются, а потом я их забираю к себе в зал. Сопровождаю туда и обратно.

—Я же говорю, директор на него молится,— ухмыльнулся Денис.— Ещё Николаевич, художник вместе с завхозом, когда мы туда приехали, такие серенады командиру пел. Герман с несунами и пьяницами на заводе разобрался. Человек тридцать, пытавшихся разные железки, инструменты и детали через проходную пронести, приняли с поличным. Троих уволили, один даже под суд пошел. С остальными дело раздувать не стали, ограничились выговором с предупреждением. А с пьяницами всё просто. Пришел на завод подшофе, уходишь обратно, а бригадир пишет прогул. Бухнул на территории завода, сидишь пару часов в кабинете у охранников, пишешь объяснительную, получаешь выговор. Бухарикам тринадцатую зарплату режут и премии. Работяги сначала бурчали, даже было, подкараулить Германа в темном углу пытались, так командир быстро им мозги вправил. Одному руку вывихнул, второго нокаутировал, а парочка других сразу остыла. Работяги поворчали, поругались и успокоились. Подлости он никому никогда не делал, а о том, что спуску несунам и алкашам давать не будет, предупредил заранее. Свои обязанности выполняет безукоризненно, подхалимажем не занимается. Руководство на него только не молится. Воровать с завода почти перестали. Новички, хоть их предупреждают, пробуют изредка что-то вынести, но получают по полной, и успокаиваются. Дисциплина на заводе повысилась, пьянки на территории прекратились полностью, и уже работники без дел по территории не шатаются. Соответственно, выпуск продукции увеличился. План начали перевыполнять. И в заводскую секцию самбо работяги из молодых потянулись.

—Откуда ты такие подробности знаешь?— полюбопытствовал я.— Завхоз и художник рассказали?

—Они самые. Когда в прошлый раз на завод приехали, все уши прожужжали, какой у нас командир замечательный. А в заводской столовке тетки двойные порции выдали и булочками с компотом угостили, как друзей начальника охраны,— в голосе опера вступившего в разговор слышались нотки гордости за командира.

—Давай сменим тему,— Герман внешне оставался бесстрастным, но щеки чуть покраснели, выдавая немца.— Не думаю, что нашим гостям интересно слушать хвалебные отзывы обо мне.

—У вас не командир, а ангел просто, все любят, все довольны,— ухмыльнулся я.— И скромный к тому же.

—Я просто хорошо выполняю свою работу и отношусь к людям с уважением,— сухо пояснил капитан.— Предлагаю на этом закончить обсуждение моей личности, и перейти к другим темам.

—Да запросто,— кивнул я, накалывая вилкой кусочек сыра.— Парни, хотите прикольную историю?

—Конечно, хотим,— кивнул опер и аппетитно захрустел зеленым огурчиком.— Излагай.

—У меня товарищ один во флоте служил. Был на его судне замполит. Любил немного выпить и почитать лекции морякам, а потом задать каверзные вопросы. Например, как кораблю уходить от ракет «воздух-земля», и прочую ерунду. И задает он однажды вопрос механику: «Товарищ Руденко, за сто метров от судна, прямо по носу ядерный взрыв. Ваши действия»?

—Сразу же подаю сигнал тревоги.

—А потом?

—Стою, обугливаюсь.

Замполит замолк. Качнулся, снял фуражку, озадаченно поскреб пятерней затылок. Глянул на ухмыляющегося механика, давящихся от сдерживаемого хохота матросов и молча, пошатываясь, ушел. А потом напился ещё больше и больше моряков не доставал.

Ухмыльнулся опер, заржал Денис, коротко хохотнул Олег. Даже Герман отреагировал. Каменное «Лунгрена» лицо дрогнуло, краешки губ поползли вверх.

—Хорошая история,— одобрительно кивнул десантник, закинув в рот кружок салями и прожевав его.— А у меня другая была. Батя с дедом, царствие ему небесное, футбол любили. Как только какой-то матч интересный, Динамо «Киев», московский «Спартак» или сборная играли, всегда у телевизора усаживались и с чувством болели за наших. А дед у меня был героический. Всю войну прошел, от лейтенанта до майора, полная грудь медалей и орденов. Фрицев уничтожил кучу. Правда, особо про это вспоминать не любил. После ранения, прихрамывал всю оставшуюся жизнь и ходил, опираясь на палочку. Так вот, играет сборная ФРГ против наших. Комментирует, естественно, Николай Николаевич Озеров. Вечер, деда в сон клонит, начал клевать носом и задремал. А напряжение нарастает. И Озеров начинает голос повышать. Вдруг в одном из моментов, он как пронзительно закричит «Немцы пошли в атаку». Дед дернулся, схватил палку и наставил вперед как ружье. А потом открывает глаза, и «тьфу, мля, как в сорок первом побывал».

Стулья затряслись от хохота, только немец скупо улыбнулся.

—Полученные на войне рефлексы не забываются,— назидательно сказал он, когда все успокоились.— Это на всю жизнь.

—Кстати, насчёт войны,— я решил использовать удобный момент.— Слышал, что ты и другие парни, прошедшие Афганистан, помогаете своим боевым товарищам, получившим ранения и ставшими инвалидами.

—Ребята рассказали?— немец кивнул на товарищей.