Марсианская комната - Яков Барр

сполз по крылу «найтфлая», пытаясь сохранить равновесие, упал-таки на колени, чуть не взвыв от боли, и с ужасом понял, что смотрит в салон аэрокара.

Он и сам не знал, чего боялся, что ждал увидеть внутри, отрезанную голову водителя или даже, абсолютно иррационально, мертвого Макса. Ничего там не было, кроме стеклянной пыли на сиденьях. Краем глаза он заметил пакеты сзади, и все. Ни трупов, ни крови.

А ведь он старательно избегал заглядывать в окна, и только сейчас понял это. Не было там, наверное, ничего ужасного. По крайней мере, страшней, чем кладбище машин.

Со второй попытки он миновал «найтфлай». Здесь мертвые машины смыкали строй, хотя раньше казалось, что плотнее стоять невозможно.

Стайл тщетно пытался найти на стенах табличку с названием улицы, чтобы свериться с плохо запомненной картой. Где-то впереди, недалеко, хотелось бы надеяться, от часов и гостиницы, раздавался невнятный гул, раньше Стайл принял бы его за шум большого города.

Не верилось, что звук этот издает скопление людей, радующихся жизни. Стайл решил подойти поближе и разобраться, а в случае чего свернуть от греха подальше. Когда же невнятный гул превратился во вполне отчетливый металлический скрежет, раздававшийся пугающе близко, крупные перекрестки вдруг остались позади. Легкие аэро сменились тяжелыми наземными грузовиками, Стайл не мог разглядеть за ними источник скрежета. Знакомиться с ним поближе почему-то не хотелось.

Стайл свернул в узкий переулок, оказавшийся кривым и плотным — дома в нем, построенные, верно, лет двести назад, врастали друг в друга. Шум сюда не доносился вовсе, зато дрожала земля. В Торнадо не бывало землетрясений, и Стайлу чужд был укоренившийся страх перед почвой, уходящей из-под ног. Он просто шел дальше, сетуя, когда толчки асфальта отдавались в колене. Напетлявшись всласть, переулок вывел его обратно на улицу-кладбище, и грохот обрушился на голову Стайла. Источник оказался перед самым его носом.

Огромный чистильщик, выкрашенный, как вся альфавилльская коммуналка, в сочный оранжевый цвет, выполнял свои непосредственные обязанности — расчищал улицу от мусора. Вооружившись ножом-отвалом, еще большим, чем он сам, монстр растаскивал брошенный транспорт с проезжей части.

Силищи этому богатырю было не занимать. Он подцепил дальнобойный трейлер, такой же громадный, как он сам, начал толкать его к дому на другой от Стайла стороне улицы. Грузовик проминался под ножом и полз, высекая искры об асфальт, куда приказано, пока не уперся в стену. Дворник отъехал на сто метров, замер на секунду и с разгона ударил грузовик отвалом. Потом еще и еще, сминая здоровяка в лепешку. Окна дома, жалобно звеня, осыпались стеклянным дождем.

Движения чистильщика были деловиты и спокойны, как у человека, занятого рутинным делом. Покончив с дальнобойщиком, дворник уперся в бок автобусу, почти новому, без малейших следов аварии, потащил его на Стайла. Тот шагнул было обратно в переулок, но почувствовал спиной кирпичную кладку. Только сейчас Стайл понял, что пятился все это время, но не назад, как следовало бы, а вбок, дурным крабом.

Даже не зажмурившись, он замер, глядя на приближавшуюся смерть. В голову лезли ненужные факты. Вспомнилось, например, что софт для этой модели дворника разрабатывала экспертная система, не столько разрабатывала, сколько адаптировала готовый Максов продукт. Один из первых заказов для вновь созданного Холливар Мо, наверняка где-то на борту выгравирован их логотип.

И вся хваленая безопасность, над которой они с Эриком бились как маньяки, на практике гроша ломаного не стоит. Сейчас его собственное детище без угрызений несуществующей совести его и прикончит. А потом найдет отель и займется Фроммом и Гором для полноты картины. Или же парни давно мертвы, а Стайл — следующий. Последний. Десерт. Удивительно, сколько чуши может прокрутить мозг за долю секунды.

Казнь, впрочем, откладывалась. Из другого крохотного переулка вынырнул погрузчик, обычный крохотуля, какими контейнеры на складе ворочают. Маленький, но шустрый. Подхватил брошенный пикап под днище и впечатал его в бок чистильщика, как тот давеча размазывал по стене гиганта-дальнобойщика. Дворник начал неуклюже разворачиваться, цепляясь отвалом за автобус, и от этого еще больше тормозя. Из кабины погрузчика выскользнула стройная фигура, неуловимым для слабых глаз Стайла движением запрыгнула на крышу, а с нее рубку дворника. Через пару секунд что-то в голове монстра вспыхнуло, дворник замер, бессильно стукнувшись ножом об асфальт.

Девушка в белой теннисной форме выпрыгнула из кабины. Не утруждаясь долгим спуском по лестнице для водителя, приземлилась на корточки, едва прикоснувшись к асфальту кончиками пальцев.

Стайл пытался распознать в спасительнице родную «Ртуть», но слишком хорошо знал собственное любимое детище. Таких роботов А-Стайлс не выпускал, это было видно по тысяче нюансов, недоступных глазу обывателя.

Девушка подошла к Стайлу, взяла его за руку.

— Вам здесь не место.

Она шагнула, легко потянув Стайла за собой. Когда же он, не в силах сразу выйти из ступора, остался на месте, дернула настойчивее, требовательно сжав ладонь.

— У нас мало времени, идемте быстрее.

На этот раз Стайл послушался.

* * *

Альфавилль отгрохал себе слишком высокий муниципалитет, только притворявшийся средневековой ратушей. На двадцать пять этажей они поднялись на лифте, еще выше вела умеренно крутая лестница.

Уже на втором пролете Стайл порядком запыхался, колено же и вовсе вопило от возмущения. Спасительница оказалась столь милой особой, что обхватила его за талию, подставила плечо и практически доволокла на себе до самого верха. Ее прикосновение было бы приятно, если бы Стайл не чувствовал себя старой развалиной.

Они добрались наконец до вожделенных часов. Девушка провела его через крохотную дверку, за которой оказалась смотровая площадка всего пару метров шириной, защищенная крохотным заборчиком. Ограда уходила за угол, скорее всего, площадка опоясывала крышу.

Напротив выхода заборчик был проломлен, брешь казалось весьма основательной, в добрую пару метров. Площадка была заполнена такими же псевдортутными роботами в белых теннисках, мальчиками и девочками. Их было много, очень много, они смотрели на Стайла, не двигаясь, не моргая, не издавая ни звука.

Спасительница потащила его к дыре в заборе.

— Эй, эй, остановись, красавица! Я высоты боюсь, — Стайл попробовал выдавить улыбку, но получилось столь же жалко, как и его попытки сопротивляться этому танку в юбке.

— Вам здесь не место, — повторила девушка.

— Послушай, я человек, вы не можете причинить мне вреда. И, наконец, я ваш создатель. А если не вас, то ваших родителей! Имейте уважение!

— Если вы человек, вам нечего бояться. Это тест Тьюринга.

— Тест Тьюринга! — хором проскандировала белая толпа.

— Какой, вашу мать, Тьюринг! У меня чип есть. Проверьте, кто я такой.

Девушка, почти столкнув Стайла с крыши, вдруг замерла.

— Система не работает, —