Остановка в Венеции - Кэтрин Уокер

— Да. И впору пожалеть, что он там, а не тут. Я, кажется, прониклась к нему доверием.

— Ты? Надо же.

— Спасибо. К этому еще вернемся. А теперь, если не возражаешь, я хотела бы продолжить.

Лидия улыбнулась, и мы устроились на разных концах кровати. Лео, застыв посередине, повертел головой, потом принял решение: перепрыгнул ко мне, плюхнулся рядом и мирно заснул. Приятно, когда выбирают тебя.

16 декабря

В этот святой день мы с моим возлюбленным учителем соединились перед Господом. Таинство свершилось в часовне пред светлым ликом Богородицы на великолепном запрестольном образе кисти Z. Я молила Царицу Небесную даровать нам свою милость. С нами были только Винченцо и матушка Дзордзи, добрая старушка, державшаяся с благородной простотой. Мой муж безгранично ей предан, он у нее младший из сыновей.

Никого их тех, кто может проболтаться о свершившемся, мы в известность не ставили, и священный обряд прошел в тайне. Святой отец также пообещал молчать. Затем мы отправились на постоялый двор, где так весело проводили время втроем во время летних поездок. Там мы скромно отпраздновали узким семейным — бальзам на душу от этого слова — кругом. Дзордзи привез изготовленный им специально для меня расписной ларец. Роспись по сюжету напоминает картину с бурей, которая мне так нравится и которая для него воплощает божественное в нашей мирской жизни. Тем самым он благословляет наш союз и скрепляет его своей подписью, которая отныне у нас одна на двоих.

Пишу эти строки по настоятельному велению сердца запечатлеть событие в памяти, хотя с самого таинства прошло уже несколько дней.

3 января 1508 года

Виола и впрямь окружила нас теплом и заботой, радуясь гостям и не жалея для нас сил. Она сразу прониклась симпатией к моему замечательному супругу и хлопочет над ним вовсю. Нико стал старым и степенным, но тоже сердечно нам рад. Винченцо поведал нам о дорожных злоключениях бедняжки Тонзо. Даже сквозь толщу одеял, укутывавших клетку, он все равно умудрился выразить свое возмущение пронзительным чириканьем. Но здесь он успокоился и благосклонно принимает заботу Виолы, явно — вот изменник и ветреная душа! — предпочтя ее мне. Я испытываю одновременно и неудобство, и удовольствие, которого доселе не ведала. Z должен вскоре вернуться в город, заканчивать свою картину для палаццо. Винченцо побудет со мной еще несколько недель. Как непривычно занимать этот дом зимой.

Супруг мой весел и заботлив. После знакомства с его матушкой я, кажется, чувствую его душу острее, чем прежде. Он почитает традиции и устои, которые она в него вложила и которые пестует в нем, какими бы талантами ни наделил его Господь. Он истинный сын этих плодородных холмов и долин. Самой земли, как я понимаю.

7 февраля

Едва держу перо, так я отяжелела и разнежилась в этом словно чужом теле. Виола пичкает меня супами и поит чаем. Вскоре прежняя бодрость вернется, обещает она. Мы с Нико до вечера просиживаем у огня. Мне бы пошить или порисовать, но я задремываю, не успев взяться за работу. Приезжал Винченцо. В Венеции все тихо. Картина у Z вышла великолепная, населенная внушительными героическими персонажами. Жду не дождусь, когда смогу посмотреть.

17 февраля

Z вернулся. Я рыдала от счастья. Он привез колыбельку, собственноручно собранную и расписанную нежными ягнятами и цветами. Его матушка тоже хочет нас навестить. Буду ждать с радостью.

30 марта

Вчера приезжала в гости матушка Дзордзи. Виола расстаралась и приготовила отменный обед, который мы ели, робко приглядываясь друг к другу. Мое состояние вызывает у матушки некоторые опасения, и она осторожно высказала их. Я заверила ее, что, несмотря на сонливость, я вполне крепка телом. Ее зовут Грана. Мне показалось, что наш прием ее несколько стесняет, но она привезла прелестные вещицы, которые сшила для ребенка, вышитые распашонки, вязаные одеяльца из светлой мягкой пряжи. Ночевать она не осталась, однако на прощание назвала меня своей дочерью и сказала, что лучше Z на свете нет. Мы обнялись и посмотрели друг на друга долгим понимающим взглядом. Снаружи ее дожидался старый возница с телегой.

11 апреля

Ну и ужас мы пережили!

Спустя считаные дни после приезда Граны Виола ворвалась ко мне до рассвета и принялась будить в лихорадочной спешке. Ее саму поднял колотивший в дверь селянин — оказывается, Нукка уже в дороге и скоро прибудет сюда. Весть пропутешествовала из города в город по просьбе Виолы, заранее попросившей друзей и знакомых предупредить в случае опасности. Мы были на волоске.

Она одела меня во что под руку подвернулось, закутала в одеяло, и мы выскочили в промозглые утренние сумерки. Меня предстояло переправить в ее домик, отстоявший от поместья где-то на милю. Мы спешили, как могли, — с моей-то неповоротливостью и тихоходностью… Хотя какой-то отрезок, подгоняемые страхом, умудрились чуть ли не пробежать. Вернувшись днем, Виола поведала, что Нукка намерена остаться на месяц-другой, укрепить здоровье, пошатнувшееся в Венеции, где ее преследуют горестные мысли о Джемме. Такого поворота мы никак не ждали. Она привезла Тонио и Джано, Анджелу, наставника, служанок и множество сундуков. Видно, что план вынашивался долго и в большой тайне, иначе Винченцо насторожили бы открытые приготовления. Виола уверена, что Нукке известно о моем здесь присутствии и она разочарована, что не удалось застать меня врасплох. Она прошла с проверкой по всем покоям, но Виола ее опередила и, собрав с помощью остальных работников мои вещи, отнесла к себе в дом, успев до проверки. Тонзо прибыл снова, разгневанный донельзя, и, к моему величайшему облегчению, колыбельку тоже не забыли. Хотелось бы укрыть ее подальше от дурного глаза этой мегеры. В милом домике Виолы мне вполне уютно, и я начинаю потихоньку приходить в себя. Послала за Винченцо и Z.

14 апреля

Все кончено.

Вчера вечером мое тело пронзила острейшая боль. Виолы дома не было, но ее одиннадцатилетняя дочь заботливо клала мне холодные полотенца на лоб и ласково утешала. За Виолой послали, но муки мои к тому времени стали настолько невыносимыми, что я уже не сомневалась — умираю. Наконец появилась Виола и прошла со мной по всем кругам бесконечной пытки. А теперь все кончено, все. Муки той ночи — пустяк по сравнению с тем, что творится в моей душе сейчас, и тело мое истерзано куда сильнее, чем во время тяжкого испытания, его породившего. Я мыкаюсь в полубреду, вязну в черном горе.

Приехали Z и Винченцо. Z в бешенстве готов был прикончить Нукку и уже размахивал ножом, но Винченцо его остановил. Мы рыдали, пока не выплакали все слезы. Наша драгоценная дочь, так и не сделавшая ни единого вдоха, лежит в приготовленном для нее крошечном гробу. Завтра мы отвезем ее в Кастельфранко и возвратим Создателю.

7 июля

Я здесь, у Граны. Немного отошла, но понимаю, что не перестану оплакивать свое дитя. В Венецию ехать желания нет. Z пришлось туда вернуться — делает новый заказ, фрески на фасаде нового немецкого подворья. Этот заказ для него — большая честь, поэтому я не позволила ему отклонить ради меня такое лестное предложение, хотя он и намеревался. По правде говоря, мне легче страдать одной. Сельский покой действует умиротворяюще, и я не нахожу в себе сил с кем-то общаться, словно в прежние времена. Мне лучше одной, с Граной, которая ни о чем не спрашивает и заботится обо мне. Одной проще. Сейчас к нам каждый день приходят работники, добрые деревенские люди, они нас ничем не беспокоят. Z хочет слегка достроить домик по собственному проекту, чтобы нам было удобнее. Мы с Граной каждый день готовим для работников еду, делами я утешаюсь. Мысли о Нукке усердно гоню прочь.