Криминальный гамбит - Евгений Сартинов

— Более чем. Вот она видела.

В это время баба Валя проявила активность.

— Вот, вот такая машина его увезла! — сказала она, тыча пальцем в одну из глянцевых фотографий. — Только черная.

— А почему вы думаете, что это именно она? — спросил Колодников, рассматривая снимок. С двух сторон сопели нависшие над майором Фортуна и Зудов.

— А кольца видишь? Как на свадебной машине, только этих четыре, — пояснила Валентина.

— Логично, — признал Андрей и переглянулся с Зудовым. — Не слишком ли часто нам сегодня попадается эта черная «ауди»?

— Ты думаешь, та же самая, что и Елену?..

— Слишком много совпадений. У нас в городе одна такая, у Крылова.

— Да. Это точно.

Между тем «уазик» несся на всех своих максимальных пятидесяти километрах по пыльным улицам Гусинки.

— Где? — спросил Колодников, и баба Валя, вытянув шею, начала рассматривать пустынную центральную улицу деревни.

— Вон там, чуть подальше, не доезжая до моего дому. Ага, вот здесь.

Они выскочили всем составом из машины, осмотрелись по сторонам, словно могло произойти чудо и они бы увидели и черную «ауди», и самого Андрея.

— И куда она дальше поехала? — спросил Колодников..

— Машина эта?

— Ну да.

— А так и выехала за околицу.

— Что, прямо за деревню? — опешил Колодников. Отсюда действительно видны были и последние дома Гусинки, и далеко уходящая за холмы дорога.

— Ну да. Я стояла смотрела, пока они из вида не скрылись, — подтвердила Быкова.

— И куда же идет эта дорога? — скорее сам себя, чем окружающих, спросил майор.

Неожиданно голос подал водитель:

— Как — куда? В луга, куда же еще.

— Это точно? — хотел удостовериться Андрей, вглядываясь в загорелое, курносое лицо шофера.

— А как же. Я эти места все на своем мопеде еще в детстве объездил. По этой дороге можно уехать только в луга, на Гнилое, Широкое, Грязный ручей.

— А в город другим путем вернуться можно?

— Нет. Этой дороги в любом случае не миновать.

— В лугах мы их не найдем, — тихо сказал Паша.

— Это точно, — согласился Фортуна.

— Ну, я пошла? — спросила Валентина.

— Идите-идите, спасибо большое, баба Валя. Дай Бог вам всего хорошего!

Она еще шла к своему дому, а Колодников уже вытащил из кармана мобильный телефон, еще недавно принадлежащий Боре, молча развернул свою знаменитую записную книжку, хранившую самую неожиданную информацию, быстро полистал ее и набрал номер.

— Да, — тут же отозвался абонент.

— Аркадий, это Колодников. У тебя все нормально?

— Да, а что?

— Ты знаешь, братки твоего бывшего друга похитили, Андрея Мысина, сержанта, участкового из Гусинки, и я, кажется, знаю почему.

— Почему?

— Он был с нами в тот вечер в «Айсберге». Кто-то все-таки стуканул про нашу с тобой беседу.

Аркадий Антонов чуть помолчал, потом выразился коротко и ясно:

— Хреново.

— Весьма. Они его взяли на выезде из Гусинки и увезли в сторону лугов. Не знаешь, где они могли его там пристроить?

— А на какой они были машине?

— Черная «ауди».

— А, Крылана. Ну, это вам, на причал надо. Дальше такая машина не проедет, там внедорожник нужен. Лодочную станцию знаешь?

— Конечно.

— Там есть такой железный ржавый ангар. Раньше в нем теплоходик хранился, который к турбазам ездил, а потом этот ангарчик Гусь себе под катера присмотрел. Он сейчас водными лыжами увлекается. Ищите своего участкового там.

— Спасибо. Тебе надо быть осторожней. Татьяну куда-нибудь с сыном увези.

— Еще вчера в Железногорск отправил. Завтра и я закончу дела и отплываю.

— Ладно, пока.

Аркадий Антонов задумчиво посмотрел в окно, потом поднялся и подошел к большой двустворчатой двери. За ней была еще одна — железная. За двойными дверями в крошечной комнате Аркадий хранил целый арсенал: два охотничьих ружья, карабин, кургузое помповое ружье. Чуть подумав, он выбрал его и карабин «Барс» с оптическим прицелом. Отнес оружие в зал, положил на стол и вернулся за боеприпасами. Затем не торопясь, долго заряжал.

А «уазик» несся по лугам в сторону лодочной станции. Проехав с полкилометра по дороге, шофер неожиданно свернул с нее прямо в поле.

— Ты куда это? — спросил Колодников.

— Сейчас здесь срежем, а то объезжать долго, — пояснил тот.

Они врубились в какие-то камыши, потом с ревом форсировали небольшой ручей, и, наконец, «уазик» с трудом выбрался на другой берег.

— Как тебя зовут, что-то я не помню? — спросил Андрей шофера, мотаясь и подпрыгивая на кочках, как ванька-встанька.

— Владимир.

— Давно работаешь?

— Третий день.

— После армии, что ли?

— Ну да.

«Ни черта не умеет, будет только мешать, — подумал Андрей. — Да еще, не дай Бог, под пулю где-нибудь подставится».

— Володь, смотри только не засядь, а то сейчас судьба Андрюшкина решается.

— Засядем — вылезем, машина — зверь. Тут, главное, места знать надо.

Они миновали небольшое болотце, потом минут пять ехали по густой, некошеной траве.

— Ну, вот и прибыли, за той рощей лодочная станция, — показал вперед Владимир.

— Стой, глуши мотор, — велел Андрей. — Дальше ехать нельзя, иначе мы их спугнем. Вылезаем, мужики. Они выбрались из машины, и шофер увязался за ними.

— А ты куда?

— Да я только посмотрю издалека, может, чем помогу — Ладно, только сильно не высовывайся. Пистолет-то есть?

Володя отрицательно мотнул головой.

— Тогда оставайся здесь.

Оставив шофера на окраине рощицы, они втроем пошли дальше.

Лодочная станция представляла собой деревянный причал на берегу Кривовки с десятком мест для лодок, небольшим домиком сторожа. Метрах в пятидесяти от него находился большой железный ангар, ржавый от времени. Раньше в нем хранился плоскодонный теплоход — единственная связь с многочисленными турбазами, которые располагались в самых живописных, но труднодоступных местах лугов. После распада Союза эти заводские турбазы начали стремительно закрываться, и окончательно обветшавший теплоход сдали на лом. Главным достоинством причала было то, что по этой протоке можно кратчайшим путем выйти на Волгу, но кривовской администрации как-то не приходило в голову использовать столь перспективную возможность в коммерческих целях.