Секреты модельной общаги - Фил Оу

Мы договорились встретиться на следующей неделе и пообедать. Он сослался на большую занятость, я сказала, что у меня тоже плотный график, и даже решила немного поставить его на место, передвинув встречу со вторника на четверг. Вторник, заявила я, «полностью забит», хотя в моем расписании ничего не стояло. Я не хотела показывать, что рвусь с ним встретиться.

Кроме того, во мне все еще бродили двойственные чувства — я здорово испугалась той вспышки ревности, а затем отчаяния в «Tribeca», и мне хотелось чуть больше времени, чтобы разобраться в самой себе. Я была уверена, что на следующей встрече с Робером все окончательно решится. Мне осточертела неопределенность, как и низкопробная драма, которую привнесла в мою жизнь Светлана. Она снова начала приставать ко всем вокруг с мольбами отправиться вечером на поиски Робера и даже несколько раз прибегала к слезам. Трогало это только Тома Форда, и каждый раз, когда она принималась плакать, он скулил у ее ног.

Мне начали надоедать вечеринки с моделями. Я больше радовалась возможности выйти куда- то с Виллемом и его друзьями. Вместо разговоров о том, кто какую заполучил рекламу или кто из знаменитостей может заглянуть на вечеринку, мы обычно разговаривали об искусстве, обсуждали современных художников, выдвигали предположения, кто из них прославится, под чьим влиянием они работают. Мне лишь хотелось преодолеть тот факт, что некоторые из друзей Виллема до сих пор поглядывали на меня как на ходячую вешалку с одеждой, случайно получившую работу в галерее.

Поэтому Светлана теперь часто брала с собой Кристиану вместо меня. Маниакальная потребность в сексе девчонки из Вайоминга начала приобретать все более нелепые формы. Примерно в это время я и застукала ее с бразильским манекенщиком (она тогда еще напялила мои туфли от Dior, прости господи). Мне начали надоедать ее постоянные выходки. Когда же эта малолетка угомонится или хотя бы заработает триппер, который умерит ее сексуальный пыл?

Однако благодаря ее распущенности раскрылась одна маленькая тайна. Ее пригласили посетить «офис» журнала «Вельвет», но приглашение она получила не через агентство. С известным фотографом-издателем она познакомилась во время Недели моды. Уилкинс был сражен. Видимо, они сразу спелись в клубе. М-да. Полагаю, Кристиана отличалась всеядностью в сексе — молодые, старые, высокие, маленькие, симпатичные и, хм, не очень симпатичные. Я собиралась рассказать ей о том, что случилось на квартире Уилкинса, но она была в таком восторге от перспективы сниматься «у самого» Дэвида Уилкинса, что я решила прикусить язык. Кристиана заявила, что это будет «особая» съемка. (Вряд ли тут стоит упоминать, но издатель был абсолютно уверен, что она совершеннолетняя.)

После «фотосессии» на квартире у подонка Уилкинса она вернулась в общагу мрачной, чего я, естественно, никак не ожидала.

— Что случилось, Кристиана? — спросила я, навострив ушки. — Разве съемка прошла плохо?

— Привет, Хизер, — ответила она. — Нет, съемка была отличная. Фотки выйдут потрясающие. У него даже нашлись цепи… Жду не дождусь, когда заполучу снимки для своего личного альбома, чтобы показывать мальчикам.

Цепи? Вот это да! Оказывается, он был готов на любую пакость.

— Тогда что не так? — поинтересовалась я.

— Сама фотосессия в общем была клевая, зато после все получилось… по-дурацки.

— По-дурацки?

— Ну, мы как бы это… приступили к делу… я опустила руку вниз и… ничего не нашла, — последовал ответ.

— Совсем ничего? — уточнила я.

— Ну да, его будто там и не было. Кажется, это называется микрофаллос? В общем, я разошлась вовсю от съемок, а тут… пшик… — Она развела большой и указательный палец на два дюйма, показывая мне размерчик. — Хотя стоял торчком. Пришлось заставить его орудовать языком, — по-деловому закончила она свой рассказ, прежде чем отправиться в душ.

Так вот почему все загадочно ухмылялись после моих пробных съемок у Дэвида Уилкинса — видимо, мы с Кристианой единственные не знали, что издатель «Вельвета» обладал самым маленьким фаллосом по эту сторону Гудзона.

Я тихо похихикала, еще не догадываясь, что меньше чем через сутки я тоже столкнусь с проблемой фаллоса.

— Я уже говорил, как прекрасно ты выглядела на подиуме?

— Мм, да, целых два раза, — ответила я.

Робер положил руку на мою. Мы успели прикончить бутылку шампанского в «Soho House». (Разумеется, француз был вхож и сюда.) Мы здесь оказались после ужина в «Indochine», который разделили с коллегой Робера, Микаэлем, и его очередной подружкой-моделью.

— Что ж, это правда, ты была ослепительна. Нельзя запретить мужчине говорить правду, — сказал он, пожимая мне руку.

Ужин прошел отлично. Когда принесли закуски, я прямо спросила у Робера, что за блондинка была с ним на показе. Этот вопрос не давал мне покоя.

— А-а, ты о ней. Просто старая приятельница из Парижа. Приехала в Нью-Йорк на показы, — ответил он. — Она только что рассталась со своим бойфрендом и жутко переживает по этому поводу. Захотела, чтобы я составил ей компанию. Она модель, так же как и ты. Как-нибудь я вас обязательно познакомлю.

Мне было необходимо ему поверить. И я поверила.

Куда это меня завело? Я пришла на свидание, преисполненная решимости, как уже говорила, либо двигаться дальше, либо оборвать все разом, и как обычно моя решимость испарилась под влиянием его неотразимости и самых дорогих вин в меню. Ну почему все складывалось так шаблонно? А что, если я его вспугнула? Все советы, которые мне когда-либо давала мама насчет мужчин, стирались из памяти с каждым пожатием его твердой руки.

Я допила бокал шампанского и картинно поставила на стол. Тряхнула волосами и улыбнулась.

— Пойдем? — спросил он.

Я кивнула.

На этот раз, дорогой читатель, не было никаких раздельных такси.

Мы поднимались на лифте в его квартиру, и у меня все плыло перед глазами, оттого что так долго жила монашкой, пока все остальные в общаге развлекались напропалую. Лифт остановился, Робер прижал меня к блестящей стальной стене и как заправский сердцеед поцеловал в шею. Я закрыла глаза и вздохнула.

Перед дверью в квартиру Робер на секунду замер.

— Хочу предупредить, интерьер находится в стадии завершения, все меняется по моему вкусу, пока я сюда окончательно не переехал, — пояснил он с ложной скромностью.

Безукоризненный стиль Робера проявлялся не только в манере одеваться, но и в выборе дизайна. Все в квартире свидетельствовало о хорошем вкусе — от обстановки до освещения: этакий холостяцкий минималистский шик: черная кожаная мебель, современные светильники. В гостиной — окна до потолка, из которых открывался беспрепятственный вод на Эмпайр-стейт-билдинг. Я знала, что Робер богат, но не подозревала, что настолько. Естественно, бар «Шива» не мог обеспечить такую роскошь…