Агентство «Острый нюх». По следам преступлений - Кира Стрельникова

Неожиданно я остановилась, очнувшись от тяжких дум – в мои сумбурные размышления ворвались голоса, один Женькин, а другой женский. Посмотрела вперед, и мои брови поползли вверх: во дворе стояли мой Лис и Аня, та самая подруга детства – я ее узнала, потому как фотки видела. Интересно, она же живет в другом месте, ближе к родителям Женьки. Барышня вызывалась проводить, или что? Я замерла в тени, почему-то не желая обозначать свое появление, болезненное любопытство требовало самым неприличным образом подслушать, о чем они общаются. Причем эмоций не ощущалось никаких, я смотрела на пару с отстраненным интересом, даже не пытаясь делать предположений и выводов.

– …И все-таки, Ань, не пойму, ну умная вроде девчонка, зачем ты так вела себя? Мать, опять же, в расстройстве, папа за тебя переживал, – спросил Женька, глядя на девушку.

Симпатичную, кстати. Молодую, лет двадцати с небольшим, с гладкими волосами цвета меди, остреньким личиком. Она смотрела на рыжего и улыбалась, а после его вопроса улыбка пропала с ее губ. Аня опустила голову, помолчала, потом решительно выдохнула и снова вскинула голову.

– Жень, ты иногда такой дурак, – криво усмехнувшись, произнесла лисица. – Знаешь, мальчишки за косички дергают девчонок, которые им нравятся. А глупые девчонки ждут рыцарей, которые спасут их от драконов и увезут на белом коне в свой замок. – Выдав это на одном дыхании, Аня вдруг шагнула к Женьке, ухватила его за края куртки и притянула к себе, поднявшись на носочки.

И в следующий момент ее губы крепко прижались к губам Женьки, а у меня даже дыхание замерло от этой картины и глаза стали, наверное, круглыми, как десятирублевые старые монеты. Что я почувствовала, увидев, что Лис не оттолкнул Аню? Наверное, в первую очередь разочарование, а потом уже пришла злость и даже обида. Резко развернувшись, я бесшумно ушла из арки, не став дожидаться, пока меня заметят. В носу защипало, в груди ворочался ком эмоций, в голове стало абсолютно пусто. Вот и причина, по которой теперь могу совершенно без угрызений совести предложить Женьке разойтись мирно. Аня ему подходит, наверное, лучше меня, в самом деле, они знакомы с детства, из одного клана, и она любит Лиса, это видно. Но, черт, почему было сразу не сказать, что он собирается выгулять вечером свою подружку, а не вещать о шашлыках и бане? Объяснил бы, что не хочет уезжать и ему там веселее, чем провести вечер со мной, и все дела. Я бы поняла. Наверное.

Снова вспыхнула обида, мысли понеслись совсем уж в дебри, стало казаться, что Женька и себя обманывал, и вовсе не так уж сильно меня любит, как говорил, и что все это самообман, только вот для чего? Я куда-то шла, сама не зная куда, глядя под ноги и совсем запутавшись в своих эмоциях, даже в носу защекотало и глаза защипало – ведь не совсем равнодушна к Женьке была, нравился он мне, пусть и не так сильно, как я ему. И опять сомнения закололи изнутри сотнями иголочек, я аж остановилась и тряхнула головой, попытавшись избавиться от неприятных ощущений. Ладно, сейчас успокоюсь, приду в себя, и дома мы с Женькой поговорим. Надеюсь, он не станет умалчивать о случившемся, а если не расскажет… Что ж, лишнее подтверждение, что наши отношения зашли в тупик, как ни грустно признавать.

А в следующий момент сознание зафиксировало какую-то странность, настойчиво стучавшуюся в мозг, и я не сразу поняла, что же это такое. Когда поняла, инстинкты среагировали раньше, чем разумная часть меня. Запах ландышей и мороза. Внутри что-то затрепетало, сердце дернулось пару раз и помчалось вскачь, а я боялась обернуться. Вопрос, как он меня нашел, мелькнул на границе сознания и потонул в очередной волне эмоций. Я сама не поняла пока, куда убрела, взгляд уперся в пустынную улицу, и в мозгу лихорадочно метались мысли, что же делать и как себя вести дальше. Прикусив от растерянности губу, я смотрела прямо перед собой, считая секунды и мысленно уговаривая барса первым сделать хоть что-нибудь, обнаружить себя, ведь он наверняка понял, что я тоже заметила его присутствие рядом. А потом просто развернулась, окинула взглядом пустую улицу и посмотрела на темневшую чуть позади арку очередного двора.

– Рэм, – негромко позвала, уверенная, что он стоит именно там.

Несколько мгновений ничего не происходило, и я уже подумала было, что ошиблась, а запах – ну, шалит мое обоняние, что поделать. Однако из арки все-таки показалась знакомая фигура, и я едва не разулыбалась самым глупым образом. Как-то разом нахлынуло облегчение, смущение и даже робость. Я смотрела на Рожнова, на его лице отражалось замешательство, он не смотрел на меня и остановился в нескольких шагах.

– Извини, я просто почувствовал, что ты не дома, и решил на всякий случай… – скомканно попытался объяснить Рэм и замолчал, оборвав себя на середине.

– Присмотреть? – Я улыбнулась уголком губ, пристально его разглядывая. – Как ты нашел меня?

И тут мне на нос упало что-то мокрое. Я сначала с досадой подумала, что начался дождь, но в воздухе засеребрились первые снежинки, и это было так удивительно и неожиданно, что меня охватило странное шальное настроение. Слегка хулиганское, к нему примешивалось детское желание отомстить, сделать что-то в ответ на тот поцелуй, что я видела во дворе Женькиного дома. Раз он позволяет себя целовать всяким подружкам детства, чем я хуже? Заодно, может, перестану наконец думать, какие на вкус губы Рэма. Ну и обиженной себя перестану чувствовать.

– Кулон, он еще как маяк… – начал объяснять барс и опять не договорил.

Потому что я решительно шагнула к нему, обняла за шею, вынудив наклониться, и, зажмурившись – чтобы не растерять храбрости, – прижалась к его прохладным, мягким губам. Честно, хотела просто подразнить, не собиралась всерьез его целовать. Я услышала тихий возглас удивления и только успела погладить языком, ощутила легкий привкус алкоголя, а дальше от меня уже ничего не зависело. По телу промчалась волна тепла, Рэм резко выдохнул мне в рот, и теперь уже у меня вырвался придушенный писк: его руки сдавили в крепких объятиях, сильное тело прижало к ближайшей стене, и поцелуй из дурашливого недоразумения превратился в полноценный, настоящий. Горячий, безумный, шальной и сладкий до головокружения. Меня никогда так не целовали, ни Женька, ни кто другой. До боли в смятых губах, до сбитого дыхания, до разноцветных кругов перед зажмуренными глазами. Я обмякла в его руках, не понимая, что со мной, способная лишь цепляться за широкие плечи в попытке устоять на подгибающихся ногах. Сердце грохотало в ушах, пульс зашкаливал, а я растворялась в ощущениях, и тело стало легким, как пушинка. Время остановилось, реальность застыла, и лишь снежинки щекотали лицо да судорожное дыхание Рэма нарушало тишину.

Он отстранился первый. Рывком, и я даже от неожиданности всхлипнула, подавшись к нему, еще не совсем соображая, пьяная от нахлынувших эмоций. Барс прижался подбородком к моему лбу, так и не выпуская из объятий, а я боялась пошевелиться, отчаянно не желая, чтобы он отошел от меня. Ох, этот неловкий момент, когда вроде и знаешь, что сделала все правильно, но включается разум, предрассудки, еще ворох всяких мыслей, и ты судорожно пытаешься понять, что говорить и делать, чтобы не запутаться больше… И я оттягивала, как могла, возвращение в реальность, замерев в его руках и прислушиваясь к неровному, хриплому дыханию. А потом Рэм все-таки выпрямился, коснулся горячими губами моего лба и молча взял за руку. Я так же без слов пошла за ним, растерянная и взволнованная. Снег продолжал тихо падать, а я косилась на профиль Рэма, его подрагивавшие губы, и мне казалось, на них притаилась тень улыбки. Ужасно довольной улыбки. Ну кто бы сомневался, да, мужчина не будет так целовать женщину, к которой совершенно равнодушен.