А боги там тихие - Иван Щукин

– Нет, не отходила. – На ее мордашке гневное выражение сменилось на озадаченное.

– Точно?

– Точно.

– Так какого же хрена ты тупые вопросы задаешь?! – заорал я. – Если ты все видела и слышала?! Он вызвал меня на поединок, и я его убил! Чего непонятного?! Или, может быть, стоило этого урода пощадить?!

– Ты… Да ты… – Она явно не ожидала такой отповеди и теперь просто открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать. И так секунд тридцать. Потом все же настроила свои речевые функции и выдала: – Ты его после окончания поединка убил! Вот!

– Это кто сказал?

– Что сказал? – До нее опять не дошел смысл моего вопроса.

– Что поединок закончился?

– Так ведь… – У эльфийки случился еще один сбой программы, опять заставив ее зависнуть на какое-то время. – Так ты сам и сказал!

– А он что сделал?

– А что он сделал? – последовал новый вопрос.

Блин, может, она еврейская эльфийка? Что-то меня такой диалог напрягать начинает.

– Он мне угрожать начал, – спокойно, что далось мне с трудом, ответил я ей. – Начал угрожать после того, как проиграл. Вот ответь мне, ты же его давно знаешь, он бы выполнил свое обещание?

– Возможно, – на этот раз она ответила сразу. – Но это не повод убивать его после окончания поединка. Так нельзя! Он племянник одного из лордов.

– Да мне плевать, чей он там племянник! Я дал ему шанс! И если бы этот идиот заткнулся и свалил, он остался бы жить! Но этот ушастый болван сам выбрал свою судьбу! А мне совсем не улыбается всю оставшуюся жизнь ходить и оглядываться, гадая, исполнит он свою угрозу или нет!

Вильколиэль опять открыла рот, собираясь, видимо, опять что-то мне гневно высказать, но я не дал, резко ее перебив:

– И вообще, он тебе кто, что так за него переживаешь? Или все же решила принять предложение и забраться к нему в постель?

– Что?! Да как ты смеешь! – С этими словами Вильколиэль влепила мне пощечину, а затем, громко фыркнув, развернулась и ушла на другой край поляны.

Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! Задолбала, честное слово. Вот хрен поймешь этих женщин. Я из-за нее с этим ушастиком сцепился, а она еще и недовольна. Настроение и так поганое, а тут еще эти семейные разборки. Надо как-то отвлечься, а то еще кого-нибудь грохну.

Обвел шальным взглядом поляну и заметил, что все присутствующие смотрят на меня. Точнее, поглядывают, вроде бы занимаясь своими делами. Кроме Кера и Вильколиэли. Кер как ни в чем не бывало рубит дрова, а эльфийка уселась под деревом и обиженно нахохлилась.

Зато у всех остальных взгляды были разными. Гоблин смотрел с немым обожанием и гордостью. Ирек и Дигон с плохо скрываемым интересом, правда, не совсем на меня, а скорее на автомат. А Гира… Ее взгляд был абсолютно нечитаемым. Осуждающе-задумчиво-заинтересованный-и-вообще-хрен-пойми-чего-ей-надо!

Ладно, займемся делом. Достал из рюкзака большую чистую тряпку и расстелил перед собой. Немного покопавшись, нашел специально приготовленную ветошь и масленку. Еще раз обведя взглядом поляну, положил на тряпку автомат и начал разбирать. Энакр с Крейном мгновенно материализовались рядом и засыпали вопросами. Что к чему и для чего? Пришлось отвечать. Когда оружие было полностью разобранным, интерес у них поубавился, и маги отошли в сторону, что-то негромко обсуждая. А я принялся за чистку.

Когда уже заканчивал, рядом присела Вильколиэль. Молча. Села и смотрит. Я тряпочкой шур-шур, а она глазами хлоп-хлоп. Забавно так. Все же эльфийка очень красивая, и наблюдать за ней приятно.

– Макс, – чуть слышно произнесла она, когда я складывал все обратно в рюкзак.

– У?

– Прости, я была неправа, – все так же тихо сказала девушка.

– Угу, – мычу в ответ.

– Макс! – повысила голос эльфийка.

– У? – опять укнул я.

Кто бы что ни говорил, а чистка оружия успокаивает. Если полчаса назад у меня было желание кого-то убить, то сейчас настроение стало почти нормальным. Даже захотелось над Вильколиэлью поприкалываться.

– Ты меня простил?

– Угу.

– Ну, Макс! – На этот раз в голосе послышалась обида.

– Да простил, простил, – вздохнул в ответ.

– Точно? – с сомнением.

– Точно!

– Можно я тогда рядом сяду?

Вместо ответа я немного подвинулся, освобождая место на разложенном плаще, на который эльфийка радостно плюхнулась, слегка ко мне прижавшись. Вот в этот момент меня и накрыло. Чувство было… Просто неописуемым. Нежность, обожание, желание любить и защищать. И еще много всего другого, сразу не определишь. Охренеть! И это она только плечом потерлась.

– Чувствуешь? – с придыханием шепнула девушка мне в ухо.

– Да.

– Это и есть единение душ! – тихо, но гордо сказала она.

Я не ответил, говорить не хотелось совершенно. Появилось ощущение, что мы вдвоем в этом мире. Ушли на задний план все проблемы и тревоги за Сею и Тиля. Стало абсолютно плевать на кровожадных вампиров и обиженных эльфов. Были только я и она. И Чувство.

– Хорошо, что чувствуешь, – продолжила шептать мне Вильколиэль, – значит, скоро ты станешь эльфом.

– Чего?!

Все очарование ситуации сразу улетучилось. Вскочив, я возмущенно уставился на девушку, а она… Она хохотала! Вот пакость ушастая! Это она отомстила так! Секунд двадцать молча повозмущавшись и посверлив смеющуюся эльфийку взглядом, я не выдержал и тоже сначала улыбнулся, а потом и расхохотался. А затем, сев на место, нежно обнял девушку за талию, привлек к себе и поцеловал. Сразу же вернулось ощущение эйфории, накрывшее нас обоих.

Сколько это длилось, не знаю. Совершенно потерялся во времени. Вокруг была уже полная темнота, и лишь в центре поляны давали немного света угли от костра, над которыми жарились непонятно откуда взявшиеся заячьи тушки. Наши спутники сидели перед костром и о чем-то негромко разговаривали. Нас с Вильколиэлью никто не отвлекал, и даже в нашу сторону тактично не смотрели. Кстати, надо как-то сократить ее имя. А то, пока выговоришь, забудешь, что хотел сказать или спросить.

– У тебя есть сокращенное имя? – чмокнув ее в ушко, спросил я.

– Нет, у нас это не принято, – ответила девушка, плотнее прижимаясь ко мне и довольно щурясь. Разве что только не мурча от удовольствия. Хотя, будь у меня встроенное мурчало, я бы и сам помурлыкал.

– Значит, надо придумать. Ты же теперь моя жена, а значит, почти человек, – сказал с улыбкой, вновь ее целуя.

– Придумай, – согласилась она.

– Вилка? – говорю задумчиво. – Вилка, Вилочка. Нет, не пойдет.

– Почему? – повернула голову и заглянула мне в глаза.