Четверо Благочестивых. Золотой жук - Эдгар Аллан По

На следующее утро он сделал еще одну попытку и снова неудачно.

На четвертую ночь, между первым и вторым часом ему удалось незаметно скользнуть в дом и бесшумно пройти по лестнице наверх. Нужная ему дверь была закрыта изнутри, но он смог достать до вставленного в замочную скважину ключа кончиками тонких щипцов, которые предусмотрительно захватил с собой.

Из комнаты не доносилось ни звука. Леон осторожно повернул ключ и надавил на ручку, но дверь не поддалась. Он забыл про задвижки.

На следующий день он снова явился на свой пост и внимательно осмотрел дом снаружи. До окна квартиры можно было добраться снаружи, но для этого понадобилась бы очень длинная лестница, и после консультации с Манфредом он отказался от этой идеи. Но Манфред сделал свое предложение:

– Что если выманить его из дома телеграммой? Написать, что эта ваша мисс Браун ждет его на станции «Ливерпуль-стрит». Вы же знаете ее настоящее имя.

Леон устало вздохнул.

– Я попытался это сделать уже на второй день, дружище, да еще привлек малыша Лью Левесона, чтоб он «общипал» Летеритта, как только тот выйдет на улицу, – вдруг бы он взял письма с собой.

– «Общипать» – значит заглянуть в карманы? Никак не могу уследить за современным воровским жаргоном, – пожаловался Манфред. – В те времена, когда я интересовался этим вопросом, мы называли это «дернуть».

– Вы отстали от жизни, Джордж, сейчас говорят «общипать». Но неважно, все равно этот мерзавец не вышел. Если бы он имел долги за жилье, я мог бы прислать к нему приставов, но он платит исправно. Законов он не нарушает, ни в чем его не обвинишь. Разве что хранение опиума… Нет, все это без толку, этого недостаточно, чтобы напустить на него полицию. – Он покачал головой. – Боюсь, придется расстроить мисс Браун плохими новостями.

Однако прошло еще несколько дней, прежде чем он послал на условленный адрес письмо, преждевременно убедившись, что там, как он и подозревал, находится небольшая канцелярская лавка, где письма могли храниться до востребования.

Через неделю суперинтендант Мэдоуз, добрый знакомый троицы, наведался к Манфреду посоветоваться относительно одного фальшивого испанского паспорта, и, поскольку в вопросе подделывания паспортов Манфред был настоящим докой и прекрасно разбирался в испанском преступном мире, совещание закончилось далеко за полночь.

Леон, которому вздумалось прогуляться, провел Мэдоуза до Риджент-стрит. По дороге разговор зашел о мистере Джоне Летеритте.

– О да, я хорошо его знаю. Два года назад я взял его за мошенничество. Тогда он получил полтора года. Пропащий человек, но с нами время от времени сотрудничает. Это он сдал нам Джо Бентхолла, одного из самых изворотливых домушников за последние годы. Джо дали десять лет, и не хотел бы я оказаться на месте этого парня, когда Джо выйдет!

Неожиданно Леон задал вопрос о тюремной жизни Летеритта и, когда услышал ответ, к изумлению своего спутника, остановился прямо посреди Хановер-сквер, схватился за живот и согнулся пополам в приступе немого хохота.

– Не вижу ничего смешного, – удивленно промолвил суперинтендант.

– А я вижу, – задыхаясь произнес Леон. – Какой же я дурак! По-моему, теперь я понимаю что к чему.

– Вам нужен Летеритт? Я знаю, где он живет, – сказал Мэдоуз.

Леон покачал головой.

– Нет, он мне не нужен. Но мне очень хотелось бы провести десять минут в его комнате.

Мэдоуз задумался.

– Он что, шантажом занялся? А я-то думал, откуда у него деньги.

Но Леон не стал посвящать его в дело. Он вернулся на Керзон-стрит и начал рыться в каких-то справочниках, после чего взялся за изучение крупномасштабной карты графств, окружающих Лондон. В ту ночь он был последним, кто лег спать, и первым, кто проснулся, потому что спал в передней части здания и услышал стук в дверь.

За окном серел рассвет и шел сильный дождь. Леон поднял вверх скользящую раму и выглянул. В тусклой дымке он рассмотрел фигуру суперинтенданта Мэдоуза.

– Не могли бы вы спуститься? Я хочу поговорить с вами.

Гонзалес накинул халат, сбежал по лестнице и открыл суперинтенданту дверь.

– Помните наш разговор о Летеритте? – спросил Мэдоуз, когда Леон провел его в маленькую гостиную.

В голосе интенданта были отчетливо слышны враждебные нотки. Он пристально смотрел на Леона.

– Да, помню.

– А вы случайно этой ночью не наведывались к нему?

– Нет. А что случилось?

Снова подозрительный взгляд.

– Всего лишь то, что в половине второго ночи Летеритт был убит, а его квартира перевернута вверх дном.

Леон удивленно воззрился на сыщика.

– Убит? Вы задержали убийцу? – спросил он наконец.

– Нет, но можете не сомневаться, задержим. Полицейский видел, как он спускался по водосточной трубе. Наверняка он влез к Летеритту через окно. Констебль сообщил в участок, и к дому направлена группа. Чтобы попасть в квартиру Летеритта, им пришлось взламывать дверь. Они нашли его мертвым на кровати. Его ударили фомкой по голове. Как установил полицейский доктор, обычный человек от такого удара не умер бы, но при состоянии здоровья Летеритта рана оказалась смертельной. Констебль обежал вокруг дома, чтобы перехватить грабителя, но тот, видимо, нырнул в один из переулков, которых полно в этой части города, и полицейский лишь успел заметить его на Флит-стрит, тот ехал в маленькой машине с заляпанными грязью номерами.

– Этого человека опознали?

– Нет… пока. Но он оставил три отпечатка пальцев на окне, и, поскольку он явно не новичок в этом деле, это все равно что прямая наводка. Районное управление полиции обратилось к нам за помощью, но все, что мы смогли сделать, это предоставить им подробное описание прошлого Летеритта. Между прочим, я передал им и ваши отпечатки пальцев. Надеюсь, вы не против?

– Я просто счастлив, – усмехнулся Леон.

После того как офицер ушел, Леон пересказал новость друзьям.

Однако самая поразительная весть пришла, когда они завтракали. Приехал Мэдоуз. Они увидели, как его машина остановилась у дома, и Пуаккар отправился открывать дверь. Суперинтендант широкими шагами вошел в небольшую столовую, глаза его сверкали от возбуждения.

– Вот загадка, которую даже вы, ребята, не сможете разгадать, – воскликнул он. – Знаете ли вы, что сегодня черный день для Скотленд-Ярда и для всей системы установления личности? Это означает полный крах метода, который с таким трудом…

– О чем вы? – быстро спросил Манфред.

– О дактилоскопической системе, – сказал Мэдоуз, и Пуаккар, который буквально боготворил эту систему, разинув рот, уставился на него. – Мы нашли полного двойника, – пояснил Мэдоуз. – Отпечатки на стекле однозначно принадлежат Джо Бентхоллу. Но Джо Бентхолл сейчас сидит в Уилфордской тюрьме, отбывает десятилетний срок!