Похитители - Джон Фаррис

— Последний бренди до сна, — предупредил Марслэнд хозяйку. — Вы знаете, как себя вести. Смотрите, чтобы все было убедительно.

Филисия бросила на Сэма вопросительный взгляд. Увидев на лице мужа безнадежное отчаяние, она тяжело вздохнула. С ее лица исчезли все выражения, и оно стало безутешным и пустым, как плоский кусок грязи. Миссис Холланд взяла бокал в форме шара, сделала большой глоток и задрожала.

— Ей наверняка сойдет это с рук, — раздраженно произнесла Кэрол Уоттерсон, — но никак не пойму, как она это сделала. Естественно, Лона хорошая актриса, но ведь она совсем на меня непохожа. Ты клянешься, что она не сделала пластическую операцию?

Она сидела на кровати в комнате наверху. Лодыжка и запястья были скованы цепью, только что помытые волосы были повязаны полотенцем. В комнате чувствовалось дыхание лета, пахло зеленью и рожью. В окнах виднелись квадраты бездонного черного неба, похожего на сказочное. Внизу Джим Хендершолт безжалостно кромсал камень.

Крошка взяла один из белых шезлонгов и уселась. Бедный шезлонг прогнулся под ее весом и грозил в любую минуту сломаться. Она с аппетитом ела яблоко, потом попыталась подхватить с подбородка мизинцем капельку сока. Протянув свободную руку, поворошила кипу газет и журналов и выбрала последний номер «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин».

— Лона больше похожа на тебя, чем ты думаешь, — покачала головой толстуха, листая журнал. Остановилась на большой во всю страницу цветной рекламе какой-то синтетической ткани и удовлетворенно кивнула. — Вот, взгляни на этих трех девушек. — Кэрол нагнулась и взяла у нее журнал. — С первого взгляда они все абсолютно разные, но разница в основном заключается в прическах и платьях. Присмотрись повнимательнее к их лицам. — Она впилась зубами в яблоко. — Видишь? У девушки в центре слегка впалые щеки, но кроме этого, лица у них одной и той же формы. Глаза у них тоже одинаковой формы и цвета, но каждая девушка по-своему их красит. Все остальное тоже очень похоже. Если средней девушке осветлить волосы, изменить стиль и заново подвести брови, то она превратится в близнеца блондинки, той, что слева, n’est-ce pas?[26]

— Может быть, — согласилась Кэрол, — но это все-таки фотография, а не реальная жизнь. Согласна, с помощью макияжа можно сделать чудеса, но должны существовать сотни тонкостей, которые не скрыть никаким гримом.

— Правильно. Когда наступает такой момент, изображение другого человека и превращается в высокое искусство. Лона прекрасная актриса, поверь мне. Она работала, не покладая рук, чтобы стать такой, как ты. К счастью, что у нее оказалось много времени, чтобы внимательно изучить тебя.

— Значит, все эти якобы «случайные» встречи во время моего последнего семестра в Беркли… Лона просто выслеживала меня.

— Еще у Лоны было много фотографий. Она действовала, как тайный агент: изучала твои привычки, манеру вести себя, записывала на магнитофон твой голос. Правда, с голосом возникла проблема — почти невозможно сдублировать тембр. Но это неважно. У Лоны очень нежная кожа, и на ней сразу появляются синяки. Она у нас почти больна гемофилией. Поэтому Рич решил, что ей следует притвориться, будто у нее повреждено горло. К тому же эта идея прекрасно вяжется с собачьим ошейником. Уловка с синяком на горле позволила ей несколько дней говорить шепотом, пока все не привыкли к ее новому голосу. Потом она постепенно вернулась к своему обычному голосу. Кстати, получилось смешное совпадение: ты сейчас, пожалуй, навсегда лишилась своего голоса.

— Смешно, — уныло кивнула Кэрол Уоттерсон, закуривая. Она закрыла журнал и сейчас наблюдала, как Барбара Хендершолт доедает яблоко.

— Сначала я здорово струхнула, но игра стоит свечей, — сказала толстуха, довольно облизывая пальцы.

Кэрол с трудом могла заставить себя думать о несчастной Крошке, как об участнице заговора с целью совершения убийства. Эту часть рассказа — причину долгой и кропотливой работы Лоны по перевоплощению — вытянуть из нее оказалось нелегко. Она решительно оправдывала этот фантастический заговор, участники которого собирались убить двух стариков. «Мы спасаем человеческие жизни, Кэрол. Господи, неужели ты не можешь этого понять?» «У меня такое впечатление, что вы не считаете моего деда человеком». «Его душу испортило злое тело, в котором она находится. Выпустить непорочную душу из грязного тела, в котором она страдает и томится, акт милосердия. Душа должна вернуться в Прекрасную Страну». «У вас просто кошмарная философия, Крошка». «Кошмарная? О, Господи, в перевоплощении нет ничего кошмарного. Это единственный разумный ответ в нашем несчастном мире, который имеет смысл. Все мы жили раньше. Я, например, уверена, что уже жила.» Но после того, как Барбара выложила секреты, у нее испортилось настроение, и всю вторую половину дня она не разговаривала. Кэрол считала, что толстуха боялась. Она согласилась участвовать в похищении и убийстве, потому что, выйдя замуж за Джима Хендершолта, чувствовала себя перед ним в долгу и не имела настоящего выбора. Поэтому она не могла не испытывать чувства вины и страха. Это Кэрол понимала. Может, Крошка и была настроена не менее серьезно и решительно, чем остальные, может, она и была такой же безумной, как все остальные, но Кэрол предпочитала думать, что толстуха все же сохранила большую часть своей невинности. Иначе она больше никогда не сможет разговаривать с Барбарой, как с подругой и доверенным лицом. И до тех пор, пока в ней оставалась невинность, думала Кэрол Уоттерсон, теплится надежда, что ей удастся убедить Крошку отпустить ее. Со своей стороны она решила принять все меры, чтобы в любом случае защитить жену Джима.

Кэрол развязала и сняла с головы влажное полотенце, потом взяла сухое и с минуту энергично вытирала волосы. Наконец они стали достаточно сухими, чтобы их можно было расчесать расческой. Пока она занималась волосами, из ее головы не выходила Лона Келс со своей попыткой сыграть ее. Наглость рыжей девицы сильно раздражала ее. В конце концов, она была личностью, имела свои собственные привычки, идеалы, интеллект, какие-то способности. Риггс, конечно, глупый пес, он готов радостно облизать кого угодно. Но как могли Сэм, Кевин и Генерал попасться на удочку? Как не смогла ее собственная мать раскусить самозванку? Правда, в течение последних четырех лет они редко бывали вместе, но несмотря на это Кэрол особенно злило то, что Лоне удалось провести и ее мать. Эта мысль вызвала странную панику, ей казалось, будто она существовала только для похитителей и больше ни для кого, будто Филисия забыла ее и согласилась на замену настоящей дочери.

— А что она сделала с отпечатками пальцев, Крошка? Как быть с моим почерком?

— Отпечатки пальцев ерунда, поскольку ни ты, ни она не значитесь в архивах ФБР. Что же касается почерка… Лона пару дней училась копировать твой почерк, чтобы суметь подписывать заявления и прочее.

— Наверное, она водит и мою машину, — сердито пробурчала Кэрол.

— Конечно. Лона классный водитель, так что не беспокойся за машину.