Дикая Охота - Уна Харт

Они отправились в их прежнее жилище, откуда Гидеон рвался прихватить двухмерного мистера Бина. Если бы сын не пригрозил сделать папашу тоже двухмерным, из трио они превратились бы в квартет. Гидеон обиделся, когда ему запретили взять фигуру, но все же набил карманы всякой мелочью вроде монет, пуговиц, блестящих бусин и крошечных зеркал. Томас хотел взять свой деревянный меч, но так и не сумел отыскать его в горе собранного отцом хлама. Пришлось уезжать без оружия. И без того они провозились дольше, чем планировали.

Теперь в багажнике брякали бутылки с виски и глухо стукались друг о друга пустые пластиковые ведра. Ночь была уже на излете, вот-вот воздух вокруг посереет. Зимой в этих краях не бывает красивых рассветов, просто небо перетекает из синего в голубой, потом серый, а к полудню белеет, чтобы снова помрачнеть через пару часов.

За окном их машину догонял горный кряж. Томас видел его так часто, что мог бы нарисовать по памяти. Он так ненавидел эти горы и небо цвета вареного кальмара, что взорвал бы и их, представься такая возможность. Ничего, уже совсем скоро он сменит картинку и больше никогда не вернется во Фьёльби. Он заставит Гидеона познакомить его с миром, которого так долго был лишен. Та Сторона может оказаться неприветливой, но что угодно будет лучше места, где он вырос. Томас всем сердцем презирал душные, тесные городишки с одинаково пресными пейзажами. Сколько ни представляй себя в открытом океане, запах хлорки все равно напомнит, что ты в бассейне…

Они ехали очень быстро. В такое время на дорогах не бывает машин, а ему нравилась скоростная трасса. Тем более что поворот их ждал всего один – тот, что уводил к лесу, недалеко от места, где был разбит лагерь поисковой группы.

Глубоко в чащу на машине не проехать, так что пришлось затормозить на обочине. Спрятать автомобиль тоже было некуда: с обеих сторон шоссе густо росли деревья. Оставалось надеяться, что конь, учуяв запах крови и спирта, прискачет на пиршество поскорее. Тогда будет уже все равно, кто найдет пустую холодную машину, – они к тому моменту будут далеко. Полиция может сколько угодно ломать голову, почему автомобиль Салли, чей дом только что взорвался, стоит в десятке миль от него.

Гидеон принялся разгружать багажник, недовольно гремя бутылками. Томас тронул напарницу за плечо и кивнул на неказистую тачку:

– Будешь без нее скучать?

Пускай это будет последнее, что он отнимет…

Салли ни разу не показывала привязанности ни к одной вещи или человеку, но Томас знал, что немало людей испытывают сентиментальную симпатию к транспортным средствам. Лора, например, обожала свой велосипед и, когда брат его сломал, плакала так, будто он убил ее щенка. Какая-то груда железа, а сколько эмоций! Но Салли была слеплена из другого теста, чем-то похожа на него самого, с той разницей, что он оказался заперт в чужом теле, а она – в собственной голове. В ответ на его вопрос она лишь улыбнулась и отрицательно покачала головой, прикрыв рот и нос меховым воротником.

Хорошая девочка… Правильно, не надо привязываться ни к чему, что у тебя могут отнять. Повинуясь внезапному порыву нежности, Томас убрал ей волосы за ухо, спрятал выбившуюся прядь под шапку. Если бы не пустое выражение лица, не блеклые глаза цвета осенней лужи, она могла бы быть симпатичной. Ей подошли бы бархат и золото, мелькнула внезапная мысль. Он улыбнулся. Как знать, может, там, куда они направляются, он даст ей это?

– Ты все вытащил? – спросил он, вспомнив о существовании Гидеона.

– Мог бы и помочь, сынок! – возмутился тот.

На снегу уже стояли ящик с бутылками, ведра и пакет, в котором неаппетитной кучей было свалено сырое мясо. Томас взял виски. Он легко мог нести вес одной рукой, почти не напрягаясь, – сила, растекавшаяся по его мышцам и похожая на сотни рек в одном теле, охотно принимала любую нагрузку. С ее помощью он мог даже перестать мерзнуть зимой, стоило перенаправить потоки. Он попробовал сделать это из любопытства и ощутил, как кожа согревается: лицо и руки будто окунули в теплый чай. В куртке стало жарко, и он снял ее, предложив Салли, которую всю трясло от мороза. Она обернулась ею, как одеялом, и немного успокоилась.

Хотя пальцы у нее покраснели от холода, свою небольшую ношу в виде пустых пластиковых ведер девушка приняла безропотно. Зато Гидеон, которому достался пакет с мясом, долго причитал и жаловался на неудобные ручки. Перестал он, только когда понял, что помогать ему никто не собирается.

Лес встретил их скрипом снега под ногами. Ходить по сугробам было непросто, но Томас привык к этому еще в детстве. Салли шла медленнее всех – из-за большой куртки она сделалась неповоротливой, хмурилась и смаргивала выступающие от холода слезы.

Двигаться решили к горе. Гидеон объяснил, что там коню будет легче оттолкнуться, чтобы взлететь.

– А он точно придет на запах мяса? – спросил Томас.

Будет обидно, если они зря намочили ноги. Но отец лишь беспечно фыркнул:

– Можешь мне поверить! Уж если это животное в лесу – а куда ему еще деваться? – наверняка прискачет. Они жратву чуют за много миль!

– Прямо как кое-кто, – буркнул Томас, вспоминая горы коробок из-под пиццы.

Но обидеть Гидеона было непросто. Он только весело хлопнул сына по плечу:

– Да, твой папочка любит перекусить! Ну и что? У вас тут столько всего вкусного, а вы не цените. Пицца с жареными колбасками, сладкий попкорн, мороженое с фисташками, мармеладные червячки, кока-кола… Ты даже не понимаешь, от чего отказываешься!

Он схватил Томаса за рукав черного свитера и глянул так жалобно, что даже равнодушная ко всему Салли остановилась и погладила несчастного фэйри по голове.

– Сыночек, давай передумаем! Я серьезно: мы же можем поселиться где угодно, выбрать любой дом с большим телевизором…

Томас раздраженно выдернул рукав:

– И дальше что? Будем валяться на диване, смотреть ток-шоу по кругу и жрать фастфуд без остановки?

Глаза Гидеона так загорелись, что стало понятно: сын только что описал предел его мечтаний. Фэйри, который грезит о том, чтобы сесть на трон из подушек, нацепить картонную корону из «Бургер Кинга», а вместо скипетра и державы схватить гамбургер и молочный коктейль… Отец не уставал ныть о том, как мучился в Дикой Охоте, где ему не давали покоя, гоняли в хвост и в гриву, а телевизор если и появлялся временами, показывал одно и то же. Это была не жизнь, а выживание!

– Нет, – ответил Томас. – Мы сделаем так, как я скажу. Кое-чем ты мне обязан.

– Чем это, интересно?!

Он выразительно посмотрел на кисть Гидеона:

– Я оставил тебе руку.

Салли не вмешивалась в их споры и молча ждала, пока мужчины договорят. Когда двинулись дальше, Томас услышал, как она трогательно сопит, с трудом шагая в снегу.

Он надеялся, что видит этот лес в последний раз.

Когда их маленькая процессия добралась до скал, Салли погладила холодный шершавый камень, а потом вдруг прижалась к нему щекой, будто пыталась услышать что-то внутри горы. Но Томас окликнул девушку, и она послушно принялась отвинчивать крышечки с бутылок и наполнять ведра виски. Работа была монотонной и довольно унылой, да к тому же Гидеон всех тормозил, заглядывая под каждую крышку: «Вдруг там автомобиль?» Проще было махнуть на него рукой, чем ругаться.