Лабиринт Страха - Алексей Витальевич Осадчук

Рыжехвост. Предположений было несколько, но почти все сходились в одном ― Прок объявит о передаче власти старшему сыну. Не зря же он сидит недалеко от постамента.

Мы с Боровиком были удостоены особого внимания. Союзники Прока, равно как и темные, считали нас своими. То и дело мне приходилось незаметно кивать в ответ, как тем, так и другим.

В ту ночь Шустр, сам того не подозревая, здорово облегчил нам задачу. Утром я пересказал наш разговор Проку, и уже к полудню в его кабинете мы встретились с главами Желтоглазов и Серогривов. А спустя несколько часов я уже докладывал о результатах этой встречи Шустру. Правда, в нужной для нас версии.

Я осмотрел секцию, где сидели представители Белобрюхих. Почти все помечены аурой Стального короля. Хотя ни сын главы рода ― Мудр, ни его телохранитель-альбинос не имели меток. Любопытно, почему? Когда я перевел взгляд на сидящего рядом с Мудром лисолюда, я понял причину. Судя по сходству и возрасту ― это старший сын главы рода. А вот на нем метка таки и была.

Если с Белобрюхами было более или менее все ясно, то что касаемо пятого рода клана Остроухих у меня сложилось двоякое мнение. С одной стороны ― Краснолапы, а именно так назывался этот род, не поддержали Прока и его союзников. Но с другой ― в секции этого рода, к моему изумлению, я не увидел ни одного меченного. Хотя среди Серогривов и Желтоглазов шпионов хватало.

Интересно, каким образом главе рода Краснолапых удалось удержать сородичей от предательства. Прок об этом роде говорил неохотно. Сказал только, что краснолапые не участвуют в межродовых сварах. Они нейтральны ко всем. Их голос во всех спорах почти всегда решающий. Кстати, тот десятник и его бойцы были из краснолапых.

А еще я узнал, что этот род самый сильный. У них больше всего магов и воинов. Кстати, и Прок и Шустр были едины в одном ― захоти Хлад Краснолапый взять власть в городе в свои руки, у него бы это получилось. Но по какой-то причине этот самый Хлад этого не делал.

Наконец, широкая дверь в противоположной стене медленно открылась, и в зале стало тихо. Из дверей, один за другим степенно прошествовали пять патриархов. Причем Прок, хоть и здорово прихрамывая, шагал на своих двоих, что вызвало гул одобрения и уважения среди присутствующих.

Все благодаря нашим с Боровиком экспериментам. Мы все-таки решились на этот шаг. Вернее, нас уговорил сам подопытный. Как только он узнал, что есть возможность избавиться от темной заразы, тут же потребовал приступить к лечению.

Регенерация «благодати», плюс осторожное вмешательство магии Сердца Леса ― и результат налицо. Старик буквально за день встал на ноги. Правда, у меня было еще одно средство, которое обязательно бы помогло ― кровь первородного. Но внутренний голос подсказывал мне, что время использования этого бесценного эликсира еще не пришло.

Когда все главы родов разместились на своих местах, первым слово взял Хлад Краснолап. Высокий и жилистый он, несмотря на свой возраст, производил впечатление властного и сильного духом. Его тридцать второй уровень говорил сам за себя. Если этот маг правильно развивал свои параметры ― он будет для нас серьезным противником.

― Братья и сестры! ― проникновенным баритоном обратился он к присутствующим. ― Прежде, чем мы приступим к обсуждению ежегодных проблем нашего клана, слово хочет взять Прок Рыжехвост!

Я внимательно следил за эмоциями всех глав родов. Белобрюх, папаша Мудра, язвительно ухмылялся. Храбр Желтоглаз и Хват Серогрив мрачно следили за залом.

Я словил взгляд Шустра, примостившегося недалеко от входной двери. Мы коротко кивнули друг другу. На лице серого лиса сияла довольная улыбка.

Зал напряженно замер. Большинство собравшихся здесь лисолюдов знали, что будет дальше. Все ждали сигнала. Я обвел осмотрел зал еще раз. В десяти шагах от помоста увидел десятника, который конвоировал нас в первый день. Наши взгляды встретились. Я снова, как тогда, усмехнулся вояке. Мне даже стало любопытно, какую сторону он выберет.

― Братья и сестры! ― громко воскликнул Прок Рыжехвост и обвел хмурым взглядом зал. ― Несколько столетий наш клан сражался с древним злом. Мы были последним рубежом между тьмой и остальным миром. Тысячи наших родичей отдали свои жизни в этой борьбе. Только благодаря их жертвам наш клан все еще жив! Но, увы, пришли те времена, когда единство клана пошатнулось. И я говорю не о наших мелких распрях. Нет! Я говорю о древнем враге, который пробрался, к нам в дом, словно вор в безлунную ночь.

По залу пошел гул. Я буквально кожей ощущал напряжение. С каждым сказанным словом выражение лица Прока менялось. Будто он превозмогает сильную боль. Кажется, я даже заметил слезы на его глазах.

― Этот враг ударил по самому больному! ― хрипло выкрикнул старик. ― По нашим семьям!

Сказав это, Прок протянул руку, и один из воинов, сидящий в нескольких шагах от постамента подал ему небольшой мешок. Мой нос тут же уловил знакомый запах. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. На что решился этот безумный старик?!

Взгляды всех собравшихся скрестились на странной сумке.

― Он не убил их, нет! ― покачал головой Прок. ― Он заставил их предать свою семью в угоду новому господину. Но сегодня, пришел день, когда мы должны с корнем вырвать то, что посадил в нашем доме враг! Я сделал это! Теперь ваша очередь.

После эти слов Прок одним движением сорвал тесемки и опрокинул содержимое торбы под ноги сидящим напротив лисолюдам. С глухими стуками, одна за другой на пол упали три головы. В первых двух я узнал Мару и черного телохранителя, а третья… Это была голова Кима.

С трудом оторвав взгляд от мертвого лица младшего сына главы рода Рыжехвостых, я повернулся в сторону Шустра. Его крысиное лицо исказилось от страха и растерянности. За мгновение до того, как его грудь проткнуло мое ледяное копье, я заглянул в его широко раскрытые глаза. Он понял…

Глава 24

― Держи!

Голос Боровика вырвал меня из задумчивости. Я нехотя поднял голову. Товарищ протянул мне небольшую выпуклую флягу.

― Что там? ― пересохшим горлом, с надеждой в голосе спросил я.

― Вода. Пей.

Жадно присосавшись к узкому горлышку, я опрокинул в себя все содержимое фляги. Спустя несколько мгновений я смог снова соображать. Жизнь заиграла прежними красками.

― Полегчало? ― усмехнулся Боровик.