Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

Обычное изуверство больного разума, Гедимин. Никаких ритуалов. Признаться, меня больше смущают её легкие…

Гедимин вздрогнул.

— Что с ними? — быстро спросил он.

— Хлор, — ответил Питер, возясь с очередным замком на редко открываемой двери. — Она где-то надышалась хлором. И это продолжалось не час и не два. И ещё… непохоже, что она находилась там не по своей воле. Связана она не была, выбраться не пыталась.

Гедимин медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Лиут, — сказал он. — Лиут дышит хлором.

— Лиут? — удивлённо посмотрел на него Питер. — А, этот пришелец… Он хлородышащий? Интересный, должно быть, метаболизм. Если так, шериф должен был его проверить. Все данные у него. Что бы там ни было, мы узнаем об этом, когда он закончит расследование… Ну вот, почти дошли. Вы когда-нибудь имели дело с установками лучевой диагностики?..

…Кенен слушал Гедимина молча, разглядывая ближайшую переборку. Тот уже думал встряхнуть командира и повторить рассказ, но Маккензи внезапно поднял на него взгляд и, вскинув руку, крепко вцепился в его плечо.

— Сиди тихо, понял? Никуда не бегай, ни о чём не болтай! Или Чарли в курсе, а пришелец под колпаком, — или чужак чист, как белый лист, а ты огребёшь на ровном месте!

Гедимин мигнул.

— Это существо убивает людей. Это здесь нормально?

— Когда начнёт убивать сарматов — можешь вмешаться, — буркнул Кенен, отпустив его плечо. — Занимайся ураном, понял? Не хватало ещё давать советы «копам»!

07 августа 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Активная зона синтезирующего реактора была обшита пластинами из рилкара с ипроновой фольгой внутри — именно они ограничивали её размеры, не рассчитанные на тонны сырья, и теперь Гедимину приходилось раздвигать их и добавлять новые, чтобы как-то пристроить внутри изготовленные стержни. Работа шла быстро, каждый день сармат добавлял в активную зону шестьдесят, а то и восемьдесят килограммов урана. Всю неделю никто его не дёргал, и он сидел на базе безвылазно, занимаясь только стержнями.

«Ещё одна такая неделя, и весь уран будет загружен,» — думал сармат, выбираясь к мониторам и проверяя показания новых датчиков. Уран, заложенный в установку в июле, уже частично переродился и выдавал немного омикрон-квантов, ускоряя синтез. Но сейчас Гедимина беспокоило не излучение.

— Следи за давлением, — сказал он Амосу, устроившемуся в кресле у щита управления. — Газ должен стравливаться, иначе стержни порвёт.

— Гелий? — Амос посмотрел на показания встроенного анализатора. — Макак не удивляет, что из нашей базы столбом валит гелий? Или на Луне это нормально?

— еактор ррааааРеактор Айзека тоже выделяет гелий, — отозвался Гедимин. — Кенен собирает его и кому-то сдаёт. Я сделал врезку в ту же трубу, и из базы ничего не валит. За трубой следить не надо, она выдержит. Смотри за датчиками!

В наушниках громко задребезжало.

— Джед, зайди в рубку, — сухо сказал Кенен. — Важный вызов.

Едва войдя в помещение, Гедимин покосился на запястье — к важным вызовам обычно прилагалось техзадание в электронном виде. Однако передатчик молчал.

— Без техзадания, — махнул рукой Кенен. — Сообразишь по ходу дела, ты опытный. Тебя ждут в «Понти», и Ренцо очень просил поторопиться.

— «Понти»? — Гедимин настороженно сощурился. — Чего ему надо?

Кенен пожал плечами.

— Не то монтаж, не то настройка, — он говорил несвязно. Иди, глайдер уже подъехал. Кстати, Ренцо его оплатил. Редкое явление. Да, ещё…

Он едва заметно поморщился.

— Увидишь там пришельца — не подходи к нему, понятно? С тебя станется вывалить всё про хлор и труп девчонки. В сыщиков не играешь, делаешь свою работу. Запомнил?

…Плакат с восемью фотографиями висел на входе в терминал, и Гедимин, проходя мимо, замедлил шаг. Чёрный крест по-прежнему закрывал только одно лицо, но в плакате сообщалось, что о пропавших людях ничего неизвестно, — их не нашли ни живыми, ни мёртвыми.

— Кенен, я у терминала, — сказал он, прижав палец к передатчику. — Иду наверх. Пусть мне откроют.

Не успел он подойти к лифту, как кабина распахнулась, и навстречу сармату вышел Ренцо. Он заметно волновался — тяжело дышал, лицо покраснело, а зрачки расширились до краёв радужки. Смотрел он из-за этого как-то странно — то ли на сармата, то ли на стену за его спиной.

— Слава богу! — выдохнул он. — Скорее, идёмте за мной. Господин Лиут так расстроен досадной поломкой…

Гедимин мигнул.

— Что сломалось? — спросил он, войдя в лифт. Кабина поднималась быстро, но человек всё равно волновался — вертел головой, нервно вздрагивал, поворачиваясь к сармату то боком, то спиной. Воротник его одежды сдвинулся на плечо, и Гедимин увидел у основания шеи вздувшийся багровый рубец.

— Господин Лиут! — Ренцо, едва выйдя из лифта, схватился за передатчик. — Я прислал вам ремонтника. Мне тоже… Да, конечно. Конечно!.. Идите, мистер Джед. Номер будет открыт. Я подожду вас в кафе. Идите, идите!

Он юркнул в закрывающуюся кабину, не задев створок, хотя проём уже сузился до пары десятков сантиметров. Гедимин мигнул.

Над герметичной дверью единственного занятого номера горела круглая зелёная лампа. Сармат приостановился и аккуратно закрыл респиратор. «Хлор,» — вспомнил он желтоватый туман, равномерно распределяемый от пола к потолку. «Тут надо быть осторожнее.»

Он вышел из узкой шлюзовой камеры в первую комнату и увидел окна, забранные пластинами фэнрила с видом на Сатурн. Сармат удивлённо хмыкнул и тут же услышал, как из-за прикрытой двери донёсся переливчатый звон.

— Ремонтник? — прозвучавший следом голос был неприятно высоким, и между звуков членораздельной речи вклинивалось влажное хлюпанье. — Ты расторопный. Мне это нравится. Снимай шлем и входи. Поговорим перед работой.

Гедимин озадаченно мигнул.

— Не заставляй меня ждать, — хлюпанье сменилось частым чавканьем — существу явно непросто давалась человечья речь. Оно не успело договорить до середины, как его слова заглушил крик, а потом — сдавленное рычание