Хочу тебя жестко - Анна Шварц

отвезти тебя на пристань и мы переиграем заново случившуюся там сцену. Я знаю, что ты станешь разговорчивой, если тебе угрожать. Устраивает этот вариант?

— Нет, давайте уж так. — я прикрываю глаза, собирая остатки самообладания. Не стоило мне сегодня пить с профессором. Алкоголь расслабляет, а расслабляться с ним нельзя. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. Я с этим успешно справлялась на трезвую голову, балансируя на безопасной линии.

Но тут мы зашли в тупик.

Ответить честно, что я бы рассталась с ним и меня напрягает он до усрачки я не могу. И остальное тогда смысла обсуждать не вижу. И как его успокоить? Блин, чего он вообще завелся-то? Будто сам не помнит, как втащил меня в эти отношения. Чего он ждет-то тогда от них? Признания, что он самый лучший парнень на свете?

— Давайте лучше спать. — произношу я спешно. — У меня нет претензий к отношениям. Вообще.

Профессор смотрит на меня. Цвет его глаз сейчас напоминает мертвый лист дерева, вмерзший в лед. Агрессивное, но красивое животное.

Единственное, чему у меня на самом деле нет претензий - это его внешность. Это действительно его самый сильный козырь, с лихвой перекрывающий почти все отрицательные стороны. Еще у него деньги водятся, но это все еще остается проблемой, а не плюсом. Так как он не спешит ими делиться даже со своей половинкой. И уговорить его вряд ли возможно. Я думаю, при попытке надеть на него поводок пострадает даже самая беспринципная в мире девушка.

— Нет? — интересуется профессор, рассматривая меня, и что-то мне в его тоне не нравится, но я все равно киваю.

— Вообще. То, что мы иногда ругаемся - это нормально. Извините.

— Да? — снова односложно интересуется профессор, едва подняв уголок губ в усмешке. Затем неожиданно наклоняется ко мне. Остановившись в сантиметре от моих губ, он произносит:

— Оказывается, у нас идиллия. Я даже не подозревал. Ладно, прощаю тебя. Выйдешь за меня, Цветкова?

Я округляю глаза от этого предложения. Проще застрелиться сразу. Или пойти и нырнуть самой с пристани.

— Вы что, шутите? — интересуюсь я, не зная куда деться от его лица. Он блин, так близко, что я чувствую ,как он дышит, и когда он на таком расстоянии смотрит на меня, я стараюсь избегать его взгляда. Чувство, будто бы он рассмотрит все мои паршивые мыслишки насчет него в голове.

— Нет, конечно. Настолько же серьезно говорю, как и ты.

Это что еще за подлая подъебка?

— А обязательно настолько близко об этом болтать? — смущенно спрашиваю я, отвернувшись, и положив руку на его грудь и пытаясь сдвинуть с места. Скорее, конечно, я бульдозер спихну, чем его.

— Просто, перед браком у нас остался еще один незакрытый вопрос, Цветкова. — становится еще хуже, потому что вместо моих губ он теперь мне в ухо это говорит. Я дергаюсь от неожиданности, когда чувствую, как его рука внезапно ложится мне на бедро, обхватывает пальцами и едет вверх. У меня бегут испуганные и взволнованные мурашки следом. — Мы ведь не спали друг с другом. Давай проверим, насколько у нас и в этом будет идиллия.

Паника, растущая с каждым его словом, охватывает меня целиком.

— Вы же говорили... — я дергаю ногой, когда его рука доезжает до моего нижнего белья и пытаюсь закрыться, но вместо этого намертво зажимаю его ладонь. О нет, дежавю. Подобное уже случалось, но тогда он искал телефон. А тут...Он ищет уже другое. — У-у вас нет защиты.

— Расслабься, Цветкова. Мне ж необязательно вставлять тебе, чтобы понять, насколько мы подходим друг другу в постели. Есть другие увлекательные способы.

Я моргаю. Вообще, до этой фразы я прямо была готова сопротивляться и сражаться до последнего. Хотя, я даже не знаю, на что это чудовище способно. Вполне вероятно, что оно может даже игнорировать любое “нет” и применить силу.

Но он же только что разбил мой последний аргумент.

Как мне теперь отбиваться?

— Ты руку мою отпустишь?

Я закрываю глаза. Вот это вот ощущение его ладони между бедрами...

— Я стесняюсь.

— Чего? Можешь приступить тоже изучать меня. Я не стесняюсь.

— Мы встречаемся всего ничего. — я вытряхиваю из черепной коробки очередной случайно попавшийся аргумент. Кажется, он даже подходит. — Это как-то быстро слишком.

— Я тебе и не предлагаю ничего серьезного. — чувствую я на шее усмешку. — Цветкова, что за сомнения? У нас ведь все отлично в отношениях.

Блин, это бесполезно. Он на каждую мою отмазу найдет аргумент. Я открываю глаза и обреченно смотрю на занавески, словно они могут мне помочь. Я, конечно, ожидала, что до такого может все однажды дойти, но не думала, что настолько быстро мне придется с этим бороться! Но и бороться всерьез страшновато. А что, если он правда решит по-плохому?

С этим я уже не могла справиться шутками и с оптимизмом. Честно говоря, меня начал сковывать ледяной страх при одной только мысли, что может произойти.

Лучше не сопротивляться?

От этого решение сердце будто падает в пропасть. Но, наверное, да.

— Ладно. — севшим голосом произношу я, повернув голову обратно. — Но если правда ничего серьезного не будет.

Глава 39

— Тогда отпусти мою руку, Цветкова. А то у меня чувство дежавю. — Он опускает ресницы, рассматривая мое лицо, а я смотрю на его - совершенно холодное, словно маску. Только послушайте. У меня тоже это чувство. Просто нечего каждый раз пихать руки, куда не следует.

— А, может, мы начнем с чего-то другого? — интересуюсь я, не решаясь разжать ноги. — Разве можно сходу лезть к трусам?

— Нельзя? — приподнимает бровь профессор и выглядит при этом так не наигранно удивленно, что я выпадаю в осадок. — Ну научи меня, что нужно делать, эксперт.

У меня дергается глаз. Ах ты, мудак. Он еще и в постели меня подъебывает. Есть ли дно у этих отношений, или меня ждет еще что-то похуже, чем все это?

— Может, стоит начать хотя бы с поцелуев? — мрачно высказываю я, подавив внутренний вопль.

— Ну, давай. — он наклоняется к моим губам так, что остается между ними меньше миллиметра, и они то и дело чуть касаются друг друга. У меня от этого ускоряется сердце. Поцелуи-то мне нравились с ним. — Положусь