Жизнь, прожитая не зря - Игорь Бойков

Машина, визгливо царапая шинами асфальт, резко развернулась на повороте и юркнула в узкий, немощёный проулок.

Дальше капитан шёл в тишине. Даже прохожие не попадались. Стемнело. Большинство фонарей не работало, поэтому тротуар лежал в глубокой тени. Лебедев зацепился ногой о вылезший сквозь асфальт безобразным горбом тополиный корень. Споткнулся и едва не упал, шапка слетела с головы. Выругался, поднял её и, посмотрев вверх, туда, где зиял выбитый глаз уличного фонаря, выругался вторично.

Он пошёл дальше. Но что-то вокруг было не так. Чёрная, пустая улица казалась диковатой, странной. Что-то произошло. Где-то близко, совсем рядом. Что именно — он не знал. Но это «что-то» — бесформенное и неясное — порхало вокруг, едва прикасаясь кончиками липких крыльев. Сделалось тревожно, неуютно. Капитан остановился и прислушался.

Совсем тихо. Даже не слышно машин. Это казалось странным — в Городе Ветров чуть ли не круглые сутки повсюду снуют машины.

Лебедев вдруг нащупал в кармане случайно сохранившееся там подсолнечное семя. Бережно вытащил наружу, старательно сковырнул ногтями кожуру и сунул в рот, ощущая горьковатый привкус.

У него за спиной раздался шум. Мимо, как раз в ту сторону, куда он шёл, снова пронеслась машина — милицейский УАЗ. Следом за ним второй. Спереди, из темноты раздался вой сирены и отдалённые крики. Слов капитан не разобрал, но прибавил шагу. Через несколько минут его обогнал БТР, ехавший, очевидно, с площади. Его броня была пуста. Видимо, бойцы сидели внутри.

«Если бы ментов обстреляли или машину им подорвали, я бы услышал. Может, боевиков где-нибудь в доме обложили и теперь блокируют весь район?», — подумал Лебедев. Впереди, уже ближе, снова раздались крики, к которым примешивался треск рации. Капитан различал бестолковые, нервные команды и матерную, с резким акцентом, брань. Посреди улицы обозначился тёмным силуэтом корпус БТРа. Рядом, отбрасывая синие блики крутящихся мигалок, виднелись УАЗы с распахнутыми настежь дверцами. Вокруг них возбуждённо суетились люди.

Лебедев бросился туда почти бегом. Но дорогу ему внезапно преградил рослый усатый омоновец.

— Куда? Сюда нельзя.

— Капитан Лебедев, — он назвал свою часть и полез за пазуху, доставая удостоверение. — Вот мои документы.

Омоновец бегло взглянул на них, но разобрать что-либо в темноте было невозможно, и он вернул «корочку» капитану. На его погонах тускло виднелись две едва различимые звёздочки. «Прапорщик», — понял Лебедев.

— Туда нельзя. Видите, там, у дороги, где мусор лежит, — омоновец повернулся назад и показал пальцем куда-то в темноту, где угадывались копошащиеся фигурки людей. — Фугас заложен. Там сейчас кинологи работают.

— Кинологи? Давно обнаружили?

— Минут двадцать назад.

— Значит, фугас в мусоре спрятан?

— По ходу, да. Но я не сапёр.

Лебедев задумчиво посмотрел вперёд. Менты бестолково сновали вокруг, пытаясь выставить оцепление. То тут-то там мрак прорезали лучи фонарей, шаря по асфальту дороги, бордюрам и стенам окрестных домов. Всем командовал массивный полковник в коротком, едва сходящемся на объёмистом животе бушлате. Он метался взад и вперёд и орал матом на подчинённых, забавно размахивая толстыми руками. К оцеплению со всех сторон начинали стягиваться зеваки.

— Э, отойдите отсюда! Отойдите, говорю! — нервно кричал им омоновский прапорщик, — Здесь фугас. Не дай Аллах, взорвётся.

Из ближайших домов, подгоняемые милицией, выбегали возбуждённо галдящие люди. Их прогоняли подальше от улицы, в мрачную глубь дворов.

Из темноты вынырнул высокий худощавый тип в сером камуфляже. Подойдя к полковнику, начал что-то быстро тараторить, разводя руками. Тот слушал молча, наклонив по-бычьи голову, сидящую на толстой и короткой шее. Лебедев уловил отдельные фразы:

— …незнакомый тип устройства…… темно…, — бормотал тип.

Полковник мощным, грудным голосом с резким акцентом рявкал в ответ что-то злое, отрывистое.

— Слушай, прапорщик, дай я посмотрю. Я сапёр, — сказал вдруг Лебедев. Радостное, гибельное возбуждение возникло в нём внезапно, вспыхнуло, будто пламя зажигалки.

— На что посмотришь? — оглянулся тот на капитана, держа в руках трещащую рацию.

— На фугас. Я их не раз обезвреживал. Я же говорю, что я сапёр, — повторил он настойчиво, упрямо.

Омоновец подошёл к нему вплотную.

— Капитан, во-первых, мы не имеем права вас задействовать, — ответил он после небольшой паузы, тщательно выговаривая каждое слово. — Вы — военный, вас сюда не привлекали. С такими вещами должна разбираться милиция. В крайнем случае, ФСБ. Я даже внутрь оцепления вас не имею права пускать.

— Слушай, прапорщик, — бросил Лебедев. — Я же тебе говорю, что сам сапёр. Тем более, я слышал только что: ваши люди не знают, как этот заряд обезвредить. Кроме того, мне в часть давно пора — и так опаздываю, а вы ещё дорогу перекрыли.

— Вы что, только из-за этого взорваться хотите? — изумлённо спросил омоновец, отступая на шаг назад и внимательно вглядываясь в лицо капитана.

— Я же говорю: я все типы фугасов знаю. Сейчас быстренько сниму его и дело с концом.

Лебедев был раздражён. Он понимал, что несёт полную ерунду, но от того упрямое желание делать всё наперекор, вопреки здравому смыслу только росло. Злость, клокотавшая в нём весь день, сконцентрировалась на куче мусора, скрывавшей фугас. И он упрямо, со злинкой в голосе повторял одно и то же:

— Пропустите меня. Я сапёр. Пока вы тут со мной спорите, он уже десять раз рвануть мог.

Прапорщик пытался возражать, но под конец заколебался.

В это время рядом затормозила машина. Из неё выскочило несколько человек и рысью пробежало во внутрь оцепления.

— Это спецы из ФСБ приехали. Уж они смогут разобраться, — сказал он.

— Думаешь, они чего-то там понимают? Знаем мы это ФСБ! Говорю же, пусти меня.

К ним подошёл полковник. Лебедев отдал честь. Толстая рука милиционера, вздыбливая складки на предплечье бушлата, нехотя потянулась к голове.

— В чём дело? — рявкнул он.

— Я капитан-сапёр. Я здесь проходил мимо, спешу к себе в часть. Разрешите мне попробовать фугас обезвредить. У меня большой опыт в этом деле.

Полковник тяжело засопел, раздувая багровые щёки.

— Там какой-то странный тип устройства. Наши с таким не сталкивались. Решили не рисковать, ФСБешников вызвали. А вы действительно в этом разбираетесь хорошо? — он внимательно посмотрел на капитана.

— Говорю же, я — командир инженерно-сапёрной роты, — отчеканил Лебедев, ещё больше злясь от этого глупого вопроса. — В Чечне и здесь, на границе я такие фугасы десятками снимал.

Полковник кашлянул и поправил ушанку.

— Посмотрим, что ФСБешники скажут, — выговорил он после короткого раздумья. — Вы не уходите пока. Может, и правда помощь понадобится.