Меч ангелов - Яцек Пекара

– Быстрее, быстрее! – верещал он.

Мне не нужно было повторять дважды, поскольку я и так гнал коня изо всех сил. Но преследовавшее нас существо тоже летело все быстрее, и мне казалось, что оно потихоньку приближается. Я боялся, что в конце концов придется противостоять ему, хотя был уверен, что клинок не причинит твари никакого вреда. Это было существо из воды, а мне не доводилось видеть, чтобы река или озеро пострадали от удара меча. Оставались только молитва, сила нашей святой веры и спасительная мощь распятия.

Но видите ли, милые мои, в мире есть создания, происходящие из древнейших времен, – те, что не страшатся христианских символов. Возможно, молитва и аура моей веры сумели бы сдержать водного элементаля, но была вероятность, что тот – всего лишь оружие, направленное кем-то, кого мы пока не видим. Да и сложно представить, чтобы лишенная сознания и чувств вода, сформированная в нечто напоминавшее человека, устрашилась даже самых истовых молитв. Святые слова могут сдержать человека с мечом в руке, но не самый меч.

– В лес! – крикнул я, поскольку рассчитывал, что деревья в чаще задержат нашего преследователя.

Я также знал, что коли водное существо призвано к жизни с помощью магии, значит, неподалеку находится и колдун. Возможно, у нас будет шанс убежать?

Тут конь Нойшалька споткнулся, и чернокнижник завыл от ужаса. Прижался к конской гриве и теперь почти лежал на шее своего скакуна, обхватив ее руками.

Я оглянулся. Голубая тварь была все ближе, но, к счастью, и мы летели к темному лесу, за которым вставали хребты меловых скал. Мой конь тяжело дышал, но не сбавлял шаг. И внезапно скакун демонолога споткнулся снова, но на сей раз доктор Нойшальк вылетел из седла, словно камень из пращи, перелетел через голову животинки и тяжело приземлился в траве. Чудом избежал удара копыт, потом вскочил с поразительной резвостью и разразился не менее поразительной литанией проклятий.

Я тем временем натянул поводья, сдержал коня и повернул вспять, чтобы помочь чернокнижнику в борьбе или бегстве. Водяная же тварь двигалась все быстрее и теперь лишь тридцать, может, тридцать пять футов отделяло ее от Нойшалька. А поскольку была она так близко, я мог ее рассмотреть – и более всего обеспокоили меня кружившие вокруг ее туловища голубые жгуты, напоминавшие щупальца осьминога.

Я выдернул из ножен меч, хотя – Бог свидетель – не думал, что клинок может хоть что-то сделать против этой твари. Но я погнал коня к ней, с молитвой на устах и с отчаянием в сердце.

Однако не успел сделать ровным счетом ничего… Краем глаза я заметил, как Нойшальк складывает ладони в некоем странном жесте, услышал, как он бормочет нечто на неизвестном мне языке – и в тот же миг меж его ладонями ударило пламя.

Если вы когда-нибудь видели катапульту, что мечет греческий огонь, то именно ее это и напоминало. Конечно, раскаленный шар огня был размером всего-то с пару моих кулаков, но пышущий от него жар был столь силен, что когда снаряд сей пролетал мимо моей головы, мне опалило волосы на правом виске.

Огненный шар ударил в водяное существо, в центр туловища. Да не просто ударил – он взорвался и разлился по всему его телу, укрывая тварь подобием красного плаща. Элементаль закрутился, повернул назад, но это движение лишь усилило пламень. А после мы видели лишь мчавшийся сквозь лес горящий силуэт, оставлявший за собой полосу сожженной травы и обугленных веток.

– Меч Господень! – выдохнул я удивленно.

Нойшальк обернулся ко мне, а лицо его было искажено от ужаса.

– Нельзя терять ни минуты! – закричал. – Ходу!

Он кинулся к своему коню, который, казалось, не обратил внимания ни на падение всадника, ни на развернувшееся сражение – просто щипал себе траву в десятке шагов от нас. Я решил послушаться доброго совета и быстро вскочил в седло. Мы помчались снова. Я все еще не ощущал себя в безопасности. Инстинкт подсказывал, что наше приключение на этом не закончится – и все время я ощущал неподалеку чье-то злое присутствие и чей-то пронзительный, почти болезненный взгляд.

Я был почти уверен, что за нами следят – тот, кто чуть раньше наслал на нас водную тварь. На что еще он был способен и какие обиды нанес ему Нойшальк, что этот некто столь яростно его преследует?

Я услышал свист, и что-то пролетело рядом с моим ухом. Чернокнижник оказался человеком, одаренным удивительным везением, поскольку стрела была направлена в него. И не воткнулась она в самую середку его спины лишь потому, что измученный конь споткнулся снова, а демонолог ткнулся лбом в шею животного. Из-за этого стрела на волос разминулась с его телом и вошла в ствол дерева.

Конечно, у меня не было времени, чтобы рассмотреть дрожащее древко, но и взгляда хватило, чтобы понять: подобного ему я никогда прежде не видел. Трудно было также не заметить, что древко воткнулось чрезвычайно глубоко, а значит, стреляли из лука очень мощного, такого, управиться с которым сумел бы лишь обученный мужчина с необычайно мощными руками. Тем худшее будущее это сулило.

Мы вырвались на пологое плоскогорье, что поднималось к меловым скалам. Я увидел, куда правит Нойшальк, и заорал: «Нет!» Не знаю, не услышал ли он меня или попросту слышать не желал, но – гнал прямо к разрубающей скалу щели, которая, скорее всего, вела в пещеру. А нет, милые мои, худшего выбора при бегстве, чем загнать себя в глухой угол.

Может, он думал, что у пещеры есть выход с другой стороны? А может, полагал, что тот, кто гонится за нами, не рискнет войти во тьму? Какими бы, однако, ни были мотивы демонолога, закончилось все тем, что он соскочил с седла, беззаботно бросив коня на склоне, и исчез во мраке под горой.

И что мне было делать? Я остановился подле входа и принялся ждать.

А долго ждать не пришлось: почти сразу я увидел фигуру, что бежала ко мне. Бежала, добавлю, со сверхчеловеческой скоростью, держа в руках короткий лук. Как из подобного лука можно выстрелить с такой силой, оставалось загадкой, на которую я не нашел хорошего ответа.

Наконец фигура приблизилась и замедлилась. Потом замерла в паре десятков шагов. Женщина с седыми, торчавшими во все стороны космами, с лицом, обожженным солнцем и расчерченным глубокими рытвинами морщин.

Но даже не это выделяло ее меж других человеческих существ – а тот факт, что веки ее были зашиты. Я отчетливо видел грубые, вросшие в кожу стежки, что шли по ее слепым глазам.

Я бесшумно шагнул влево, аккуратно переставляя ноги. Ее голова сразу повернулась ко мне, а лук, который она уверенно держала в руках, изменил свое положение.

Выходит, она видела! Но каким образом могла заметить мое движение, коли закрытые, да еще и зашитые веки не впускали в ее глаза и солнечного лучика?

Она произнесла нечто на неизвестном мне, странном и чрезвычайно мелодичном языке. Когда говорила, губы ее двигались, но лицо оставалось мертвым и бесчувственным. Она повторила фразу громче, и мне показалось, что слышу в ее в тоне нетерпение. Мне уже довелось видеть, сколь хорошо она владеет луком, поэтому я не сомневался, что она сумеет прицелиться и выпустить стрелу мне в сердце раньше, чем я успею до нее добраться.