Туман и дракон. Книга первая - Екатерина Булей

Люси подошла еще ближе, почти что вплотную к пришельцу, готовая в случае чего тут же наброситься.

– Кто вы? И почему помогаете мне? – поинтересовалась она, пристально глядя в темные глаза мужчины. Незнакомец в ответ только загадочно улыбнулся:

– Я здесь только затем, чтобы немного навести порядок. Скажем так, секунданты не должны мешать дуэлянтам. Передайте это, пожалуйста, вашему патрону. Он поймет – не сейчас, так лет через сто. А теперь вам лучше поторопиться, милая мисс Люси. Вас очень ждут. Каждая минута на счету.

– Да… конечно, – спохватилась Люси. – Спасибо! Большое спасибо! – горячо воскликнула она, все еще не веря в происходящее.

– Удачи вам, – вновь улыбнулся гость. Девушка еще раз взглянула в его глаза и неожиданно для самой себя вдруг обняла незнакомца, прижавшись на миг к его клетчатой груди. Незнакомец не отстранился – если он и был испуган объятиями вампирши, то это никак не проявилось. Впрочем, через секунду Люси уже не было в склепе – она, обернувшись багровым облачком, спешила изо всех сил к своему несчастному графу.

Граф Дракула еле держался. Сил уже не оставалось – попытка связаться с Люси отняла последние. Грудь, пробитая колом, немилосердно болела; Дракула не мог уже даже пальцем пошевелить от страшной слабости. Тело его иссохло, мумифицировалось, потеряв почти всю энергию, и что хуже всего, продолжало терять. Счет шел на минуты. Если Люси не появится прямо сейчас – граф Дракула исчезнет с лица земли. Силы адские, как же обидно! Ну, Цепеш! А он-то сам, хорош, нечего сказать! Поверил, что средневековый хитрец так вот просто возьмет и уйдет! И ручкой на прощание помашет… Старый идиот… Ой, как больно-то! Все, это конец…

Уже готовый сдаться граф вдруг ощутил присутствие кого-то, себе подобного… Люси!

– Люси, девочка моя! – графу показалось, что он прокричал это. На самом деле – лишь еле слышно прошептал. Люси, чьё лицо возникло над гробом (а это, конечно же, была именно она), ахнула и прижала ладони к щекам.

– Милый! Да что же это… – Глаза юной вампирши налились кровавыми слезами; она снова готова была впасть в истерику.

– Кол… вытащи….скорей – прошелестел граф пергаментными губами, перепугавшись, что вместо того, чтобы помогать ему, девица начнет рыдать.

Люси торопливо закивала:

– Да, да! – Вцепилась обеими руками в кол, выдернула его из груди Дракулы и с отвращением отбросила в сторону. На белой, испачканной кровью рубашке вампира осталась сквозная дыра, через которую можно было разглядеть дно гроба.

Дракула вздрогнул и широко распахнул глаза. Разрушение остановилось. Вампир почувствовал, что утекавший ручеек сил повернул обратно, возвращаясь к его внутренней сущности. Рана на груди уже начала затягиваться; он ощущал немилосердный зуд. Высохшее, как прошлогодняя трава, тело наливалось энергией, становилось плотным и упругим, как раньше; он поднёс к лицу руки – кожа на глазах обретала мраморную гладкость и белизну. Откуда-то нахлынул дикий голод.

– Люси, мне необходимо поесть. Прямо сейчас, – попросил он, пытаясь сесть в гробу (это еще не очень удавалось). Люси озадаченно оглянулась по сторонам. В пыльной комнате, уставленной полуразломанной мебелью, ничего съедобного не наблюдалось – ни для человека, ни для вампира. Но видимо, фортуна все-таки была сегодня благосклонна к графу Дракуле: из норы в углу выбралась толстая розовохвостая крыса и, ничуть не стесняясь двух присутствующих здесь вампиров, вразвалочку направилась через комнату по каким-то своим крысиным делам. Люси молнией метнулась к ней, и в мгновенье ока крыса была схвачена и преподнесена графу. Тот за минуту с жадностью высосал животное и отбросил опустошенный трупик в угол. Гораздо лучше! Конечно, он предпочел бы человеческую кровь – но в такой ситуации и крысиная вполне сгодилась. Вампир снова стал самим собой. Он вылез из гроба и с наслаждением расправил плечи. О недавнем ранении напоминало лишь легкое головокружение. Впрочем, это мелочи: после хорошего ужина все пройдет. О, Тьма, как же хорошо быть живым! То есть живым не-мертвым!

Граф повернулся к своей спасительнице, в восхищении смотревшей на воскресшего возлюбленного:

– Любовь моя, я так благодарен тебе! Как хорошо, что ты все-таки успела!

Люси бросилась в объятия графа:

– Милый, все было так ужасно! Я слышала тебя и пришла бы намного раньше, но меня заперли в склепе! Я пыталась выйти, но на дверь кто-то навешал крестов, можешь себе представить? А потом какой-то джентльмен помог мне выбраться. Нам так повезло! Да, он просил передать тебе… э-э… сейчас-сейчас…такую загадочную фразу… – Люси наморщила лоб, пытаясь припомнить. – А, вспомнила: секунданты не должны мешать дуэлянтам!

– Странно. Весьма странно…Что за джентльмен? – нахмурился граф, отстраняясь. – Ты его знаешь?

– Нет, никогда раньше не видела. Он такой высокий, импозантный, в очках… а что, что-то не так? – Люси испуганно захлопала длинными ресницами.

– Нет-нет… кто бы он ни был, мы должны сказать ему спасибо, – подумав секунду, ответил Дракула, вновь обнимая девушку. – Остальное потом выясним. Знаешь, удача, похоже, действительно на нашей стороне: если бы Цепеш отсек мне голову и набил рот чесноком, все было бы кончено. Но этот средневековый варвар не додумался, слава Тьме! Он не знает, что это – единственный способ действительно убить вампира… К нашему счастью, об этом вообще знают лишь немногие посвященные. А их здесь нет. И скоро может вообще не остаться. Что ж, любовь моя; все просто прекрасно: мы не-мертвы, полны сил, и впереди у нас – вечность, полная наслаждений. А сейчас предлагаю отметить мое чудесное спасение и как следует поужинать!

С этими словами граф быстренько обернулся летучей мышью; Люси последовала его примеру, и парочка перепончатокрылых – одна большая, другая поменьше – выпорхнули в окно, в темное ночное небо.

За окном задувало весной. Полуоткрытые в сумеречный лондонский день тёмно-салатовые шторы едва позволяли разглядеть тяжёлое, как мокрое бельё, небо, фасад соседнего дома с дождевыми потёками и рябь на ветреной луже, но даже по этому безрадостному, казалось бы, клочку лондонского пейзажа можно было угадать: зима идёт на убыль. Волнующая, могущественная, непобедимая весна скоро вступит в свои права.

Мистер Абрахам Стокер восседал за письменным столом спиной к окну, в новом стёганом шлафроке, с горлом, обвязанным платком. Перед ним на зелёном сукне лежала стопка плотной дорогой бумаги, стояла наполненная доверху чернильница. Стокер не спеша, растягивая удовольствие, взял из стопки верхний лист, обмакнул в чернила хорошо очинённое перо и начал:

«Дорогой Джонатан!

В прошлом своём письме вы справлялись о моих взаимоотношениях с театром "Лицеум". Счастлив сообщить, что после перерыва, вызванного некоторыми причинами личного свойства, я вновь приступил к работе.»

Стокер воткнул перо в чернильницу, прислушался к своим ощущениям. Главенствующим было ощущение полного довольства, коему способствовал съеденный менее получаса назад бифштекс. Долой безотрадную тиранию яиц всмятку – Флосси снова начала кормить его мясом! И привела в порядок его рабочий стол. И купила ему этот уютный и красивый шлафрок, мужественно миновав витрины с модными принадлежностями дамского туалета. И даже – гм, этим ни с кем не поделишься, но самому-то приятно – перестала ссылаться на головную боль, когда он приглашает её в спальню… Поистине, возвращаются самые упоительные дни его медового месяца!