Патриарх Тихон - Михаил Вострышев

Председатель. Вы все время говорите: «в ваших газетах», «ваши постановления», «ваша власть». Создается впечатление, что вы этим подчеркиваете, «этим постановлением» и «этой властью» противопоставляете какие-то другие постановления и другую власть. Что вы имеете в виду?

Патриарх. Это не о контрреволюционном я говорю, а о ваших правительственных газетах. И я прошу занести в протокол, когда я посылал свое первое обращение за границу, я даже не понимал, что, невзирая на существующий образ правления, который, может быть, не всем нравится за границей, вы все-таки должны нам помогать, какая власть стоит у нас. Это известно было.

Обвинитель. А вы думаете как? Если авторитетом патриарха подчеркивается то обстоятельство, что существующая власть грабит.

Патриарх. А если патриарх заявляет, что не взирайте на то, какая власть, вы ей помогайте?

Председатель. Тут большая разница. Значит, за границей — это одно, а дать самим — это другое? Вот когда нужно было, вы сочли возможным заявить за границей, а когда коснулся вопрос о немедленной близкой помощи, то вы выступили против.

Патриарх. Нет, прошу обратить внимание на то воззвание, которое прошло раньше.

Председатель. Это старое воззвание?

Патриарх. На протяжении пяти дней сделанное мной предложение было отвергнуто на том основании, что с иностранными лицами, которых кто-то предлагал, не следует входить в отношения, т. е. вести переговоры с иностранцами может только сама власть.

Председатель. Имеются еще вопросы?

Обвинитель. К вам обращался кто-нибудь с просьбой подписать воззвание о помощи голодающим?

Патриарх. Нет.

Обвинитель. А протоиерей Дедовский?

Патриарх. Вообще ко мне приходило много народа. Если Дедовский был вместе с Русановым, то я знаю, что вы имеете в виду. Но того, что Дедовский миссионер или эксперт — этого я не знаю.

Обвинитель. Как это могло случиться, что вы на одной и той же неделе за одно и то же и проклинали и благословляли? Вы проклинали всех, кто будет изымать ценности, а когда священник Дедовский предоставил вам послание обратного значения, вы собственноручно подписали, что с ним согласны?

Патриарх. Но оно не прошло.

Обвинитель. Как?

Патриарх. Оно не прошло. Я обращался в ПОМГОЛ, и оно не прошло.

Председатель. Значит, то ваше послание, которое вы послали для утверждения, не прошло, а прошло то, которое вы не послали на утверждение?

Патриарх. Мы и теперь ждем ответа.

Обвинитель. К нам в комитет приходили ходоки, крестьяне из Саратовской губернии, и заявляли, что патриарх от своей точки зрения отказался, перестал упираться и благословил изъятие.

Патриарх. Я это говорю не с целью агитации.

Обвинитель. Какие обстоятельства заставили вас отступить от старой точки зрения и вместо проклятия дать благословение? Это так, и в подтверждение этого у меня имеется документ, исходящий от вас.

Председатель. О каком документе вы говорите?

Обвинитель. Священник Дедовский, Русанов и другие представили воззвание, которое в «Известиях ВЦИК» было напечатано. Это воззвание собственноручно было подписано патриархом.

Председатель. Что это за воззвание?

Обвинитель. Об изъятии ценностей.

Председатель. Вы поняли, о каком воззвании идет речь?

Патриарх. Да, но о чем оно говорило, я не знаю.

Председатель. В этом воззвании говорилось о необходимости пойти на изъятие церковных ценностей, и вы написали «согласен» и не возражаете. Вот обвинитель и спрашивает, как случилось: подписавши это воззвание, вы потом высказались против изъятия?

Патриарх. Хорошо бы огласить это воззвание.

Председатель. Обвинитель, у вас есть документ?

Обвинитель. Нет.

Председатель. Значит, вы приобщить его к делу не можете? Тогда я прошу не ссылаться на этот документ и все вопросы, связанные с ним, устраняю.

Обвинитель. Это может подтвердить священник Дедовский.

Председатель. Тогда вы можете подтвердить вопрос о вызове Дедовского для освещения этого вопроса в качестве свидетеля, если этот момент имеет, с вашей точки зрения, отношение к обвинению, предъявленному к подсудимому[58], но ссылаться на неизвестный или неприобщенный к делу документ вы не можете.

Обвинитель. Священники, которые были на собрании у архиепископа Никандра, заявляют по очереди, что критиковать и обсуждать воззвание они не имели права. Правда ли это?

Патриарх. Не думаю.

Обвинитель. Значит, они солгали?

Патриарх. Зачем выражаться так резко. Они могут стоять на своей точке зрения.

Обвинитель. Что вы с ними, сговориться не можете? Каким образом оказались священники, которые позволяют себе критиковать? Это как раз те, которые заявили, что боятся быть лишенными сана. Вы говорили, что у них своя точка зрения. Что же выходит, вы верили в непогрешимость людей?

Патриарх. Я вам скажу: мы даже не верим в непогрешимость папы.

Обвинитель. А можно называть грешных людей святыми?

Патриарх. Это в другом смысле.

Обвинитель. Значит, может быть и грешный и святейший?

Патриарх. Это по моему адресу?

Председатель. Прошу обвинителя держаться ближе к существу дела.

Обвинитель. Я хочу выяснить: разве для патриарха Тихона не было святейших?

Патриарх. Святейший — это титул.

Обвинитель. Что же, никакого смысла не имеет?

Патриарх. Ну как не имеет?

Обвинитель. Что же, он для вас безразличен?

Патриарх. У католиков архиерея зовут «ваше превосходительство».

Председатель. Обвинителя, по-видимому, интересует: из того, что вы носите такой титул, не следует ли, что у священников есть мнение о вас, как о святейшем и непогрешимом?

Патриарх. Нет.

Председатель. Еще имеются вопросы?.. Здесь священник Михайловский указывал на то, что не мог огласить у себя в церкви ваше послание до конца, так как боялся, что оно вызовет в храме среди верующих возбуждение, и объяснил это, что слова эти содержали в себе угрозу настолько большую для верующих, что ее было рискованно прочитать. Так оценил ваше послание священник уже старый, работающий несколько десятков лет. Вы считаете оценку необоснованной?