Песня Печали - Мелинда Солсбери

— Мы делаем не только это, и ты это знаешь. Как ты сохранишь мир без нас? — Лоза дрожал, но не от страха, а от гнева. Его оливковая кожа стала серой.

Радость Печаль от его недовольства была хищной, огонь пылал в ее животе. Звезды, как приятно было использовать власть, а не слушаться Веспуса. Быть не марионеткой. И она была готова к этому. Готова выйти из тени Харуна, освободиться от манипуляций Веспуса. Еще одним темным пятном на Ранноне был только Лоза. Его время вышло, и он это знал. Он знал, что не мог ее остановить. Она была канцлером. Она вернула друзей и Лувиана. С ней были Шарон и Йеденват. У нее было все. А у Лозы — ничего. И Печаль поняла, что жалела его. Чувство кружило голову, и ей пришлось подавить улыбку наслаждения, пока она продолжала:

— Твой «друг» подвел, капитан. Он должен был сказать тебе, что мы с Йеденватом собирались обсудить с тобой это.

— Почему ты решила, что это «он»? — спросил Лоза.

— Это образно, — сказала Печаль. — Но почему бы это не быть ему? Ты знаешь, кто его послал?

— Конечно, нет. Я не говорил, что знаю, кто это. Я не имею понятия.

Но она заметила, что он не смотрел ей в глаза, потер подбородок.

Печаль удовлетворенно продолжила:

— Я не хотела свергнуть вас. Согласна, нам нужна сила, что хранит порядок, и я предлагаю хранителей закона, какие были до стражей. Агенты страны, которые следят за правосудием. Любой из стражей, который хочет стать хранителем закона, может им остаться. Всем нужно пройти обучение и экзамен, и для тех, кто пройдет, будет повышение зарплаты.

— И откуда же деньги на это? Ты говорила, что их нет.

— Для стражей порядка их нет, — сказала Печаль решительно. Она не отвечала больше. Она была канцлером, и ей не нужно было все объяснять.

Она в тишине смотрела, как Лоза думает, хмурясь.

— Что это значит? — процедил он. — Для нас. Какой будет наша власть?

Он говорил о себе. Звучало не так, что Печаль слышала это, и она поняла, что он мог уволиться. Мысль была чудесной.

— Стражи продолжать быть временной силой, но с изменениями. Они смогут арестовывать людей, но не приговаривать их или наказывать. Это будут решать судьи после рассмотрения дела.

— Можешь сказать прямо без этих словечек?

— Конечно. Проще говоря, работой хранителей закона будет арестовывать граждан, которые нарушили закон, и сохранять мир.

— Мир — другое слово для порядка?

— Да, — улыбнулась Печаль. — Проблема в другом… слово «порядок» обросло значениями в эти дни. Хранители закона будут новым началом. Больше никаких побоев. Любой хранитель закона, который решит вершить правосудие своими руками, будет считаться преступником.

Лоза смотрел на нее, облизывая пухлые губы, хмурясь. Печаль подавляла желание повернуться к Шарону, держала себя в руках и ожидала ответа Лозы.

— Так ты лишаешь нас сил? — сказал он разочаровывающе спокойным тоном.

— Не всех. Как я и сказала, вы сможете задерживать нарушителей. Но не использовать жестокость, — сказала Печаль.

— А если на нас нападут.

— Тогда вы используете логичную силу обезоружить угрозу. Покажете пример, ведя себя спокойно и уберегая всех, — она улыбнулась. — Это все не произойдет за ночь, капитан Лоза. Мы будем двигаться по районам, начиная с Западных болот.

— Почему оттуда?

— Нынче там меньше всего стражей, да? Идеальное место для эксперимента.

Опасная тишина расцвела между ними, Лоза обдумывал ее слова, и Печаль ждала, чтобы узнать, удовлетворит ли ее его реакция.

— Годы службы твоему отцу, — сказал он. — Годы. И после всего, что мы сделали при чуме, рискуя собой в центре болезни. После всего, что мы сделали, когда Сыновья Раннона напали на тебя. Ты так нам отплатила.

Печаль заговорила, не сдержавшись:

— Когда Сыновья Раннона напали на меня и Мэла в Прекаре, ты стоял и смотрел. И подошел в последний миг.

— Это ложь, — взревел Мирен, потянулся к дубинке на поясе.

Печаль заметила движение и посмотрела ему в глаза, махнув Дугрею, который взялся за саблю, оставаться на месте. Лоза сжал дубинку и держал у бока.

— Я тебе никогда не нравился, — пророкотал Лоза, как большой кот.

— Раннон меняется, — низким голосом сказала Печаль. — И ты меняешься с ним.

Лоза улыбнулся, уродливый изгиб был как гримаса.

— А если я уволюсь? Или ты этого и хочешь?

— Я хочу процветания своей стране, капитан Лоза. И все. Я дам то, что вы хотите. Больше денег, меньше работы. Вы жаловались из-за этого. Я должна ценить вашу поддержку.

Мирен Лоза с ненавистью смотрел на Печаль. Она ощущала желание ранить вокруг него, желание раздавить ее как насекомое.

Печаль расправила плечи с нейтральным выражением лица. Лоза вырвался из комнаты, Дугрей — следом.

— Я надеялась, что он уйдет, — сказала она, судорожно вдохнув.

Шарон покачал головой.

— Не стоило его провоцировать. Он опасен. И нам нужно узнать, кто его источник.

— Бальтазар, — тут же сказала Печаль.

Шарон посмотрел на нее.

— Ты же не позволяешь неприязни к сенатору Лису влиять на твои мысли?

— Кто еще это может быть? Только те, кто был в Круглой комнате, знали о моем плане. Тувы там не было. Это точно не вы с Арраном. Или Бейрам. У Каспиры и Самада нет повода. Только Бальтазар.

— И зачем ему это? — спросил Шарон.

— Причин много, — сказала Печаль. — Он ненавидит меня. С тех пор, как я заточила его в ночь, когда умерла Алисса. И он знает о моем отношении к нему. Он не может надеяться, что я повышу его или поддержу, что я буду его терпеть. А