Рерик - сокол русов - Виталий Гладкий

Зимовка на Рюгене была скучным занятием. Рерику надоели хозяйские дела, и он поручил их Трувору и Синеусу, ближайшим свои сподвижникам. Нужно было достроить сторожевую башню и оборудовать несколько причалов, где дожидался весны многочисленный флот русов. Поход на данов отнял у Рерика лучшего друга Добрана, и теперь он заливал горе самым крепким вином, которое только нашлось на Рюгене.

Неожиданно раздался тревожный глас сигнального била. Оно было подвешено на сигнальной вышке, с которой хорошо просматривались подходы к главной пристани. Там всегда находились востроглазые дружинники, денно и нощно наблюдавшие за морем.

– Что случилось?! – пошатываясь, спросил Рерик, который все же нашел в себе силы выйти во двор крепости.

– Варяги! – ответили ему с вышки. – Идут к пристани!

Рерик поднялся на стену крепости с помощью оруженосца, вгляделся и увидел, как из туманной дымки величаво выплывали огромные драккары. У бортов стояли воины в полном боевом облачении, и первые солнечные лучи неяркого осеннего солнца играли на светлой броне, отбрасывая яркие блики на спокойные прибрежные воды.

Конунг росов-варягов Харальд, его брат ярл Рангхери и двое их ближайших помощников угощались в покоях предводителя русов. Рерик и Добран внимательно слушали речь Харальда, который не забывал время от времени прикладываться к великолепному кубку византийской работы. Для встречи столь именитых гостей Рерик приказал достать из погребка дорогую романею, и варяги с удовольствием отдавали должное столь ценному и редкому напитку.

– …Ромеи ведут войну с арабами в Малой Азии, – рассказывал Харальд. – Верные люди донесли, что византийская крепость Лулон, которая могла бы нам помешать, сдалась арабам. Но главное в этой истории то, что василевс ромеев Михаил во главе армии покинул Миклагард, чтобы вторгнуться в земли Багдадского халифата. Для охраны столицы оставлен эпарх[113] Ориха с малочисленным гарнизоном. Противостоять нам он никак не сможет.

– Но у Византии кроме армии есть еще ополчение – стратиоты, – возразил Рерик. – Оно достаточно многочисленно.

– Вместе с василевсом ушли многие стратиги[114]. В основном из фем[115], которые находятся вблизи Миклагарда. Так что побережье практически не защищено.

– И все равно наших сил для набега будет маловато.

Харальд хитро ухмыльнулся и сказал:

– Я уже сговорился с кнезом, правителем Киюва. Он выставляет полсотни лодий под командованием своего воеводы. Это около двух тысяч воинов. Под моим командованием семьдесят драккаров. А если и вы присоединитесь к нам, у нас будет сильное войско.

– Но взять Миклагард все равно невозможно без длительной осады.

– А нам это и не нужно. Богатые ромеи живут на своих виллах за пределами крепостных стен. Поэтому поживиться будет чем.

– Нужно подумать… – ответил Рерик, переглянувшись с Добраном.

– Только недолго. Начало селманудра[116] – именно то время, которое нам наиболее подходяще. Упустим его – проиграем.

– Согласен, – сказал хакан. – Но прежде я должен собрать Большой Совет. Мне нужно послушать, что скажут наши мудрые люди.

– Один![117] – рявкнул Харальд боевой клич варягов, стукнув кубком по столу.

Тем самым он подвел черту под прениями…

Ярл варягов Харалд оказался прав – побережье возле столицы Византии защищать было некому. Появление объединенных сил русов, славян и росов-варягов под стенами Миклагарда оказалось полной неожиданностью для его жителей, не ждавших нападения с Чермного моря. Столица Византии ограждалась двойной высокой стеной со стороны суши, но со стороны пролива Босфор и бухты Золотой рог стена была низкая и слабо укрепленная. Тем не менее Харальд, Рерик и киевский воевода на общем совете решили оставить Миклагард (или Царьград, как его называли славяне) в покое. За пределами крепостных стен и на берегах Босфора проживало немало состоятельных людей, не успевших бежать, так что добыча оказалась знатной.

Объединенным войском командовал киевский воевода. Несмотря на то, что конунг Харальд имел больше на это прав, да и опыта таких набегов ему было не занимать, ярлу пришлось уступить пальму первенства воеводе. Иначе он отказался бы участвовать в походе. Воевода считал себя великим предводителем рати; он был очень заносчивым и жестоким, что неприятно поразило Рерика. Убивать ромеев всех подряд не стоило…

Обычно византийцы использовали для оповещения об опасности цепочки световых маяков, но русы, в числе которых были и «волки» Рерика, высадившись на берег первыми, для начала уничтожили несколько маяков, так что последовавшие за ними росы-варяги и славяне преспокойно грабили пригороды Миклагарда всю ночь, захватывая разбегающихся в панике людей.

Флот ромеев был представлен немногочисленными, слабо вооруженными кораблями, которые не оказали нападавшим заметного сопротивления. Основные силы флота сражались с арабами и урманами в Эгейском и Средиземном морях.

Кроме вилл и поместий, были разграблены храмы и монастыри, где хранилияь ценности. Добыча была огромной, драккары и лодьи возвращались в родные края перегруженными.

Весть о нападении русов (большую часть войска составляли именно русы; ими командовал Рерик) застигла василевса Михаила у Мавропотама – Черной реки. Но пока византийская армия быстрым маршем возвращалась в Константинополь, триста кораблей русов и иных участников набега исчезли за горизонтом.

Когда в его келью вошел ярл норгов Рангхери, который приехал в гости, Рерик уже мало что соображал.

– А, это ты? – Нахмурившийся Рерик некоторое время пытался разобрать, кто осмелился войти в его покои без вызова, а затем все-таки узнал.

Он попытался встать, чтобы обнять старого друга и соратника, но ноги подвели его и он рухнул в огромное кресло, которое некогда служило троном какому-то корольку англов. Его келья – так Рерик называл свое пристанище в крепости – мало напоминала жилище монаха-аскета. Она была достаточно просторна и обставлена поистине с королевской пышностью.