Смерть по объявлению - Дороти Ли Сэйерс

— Иными словами, он был таким человеком, который получает все, что можно, из своих друзей?

— Он был человеком, у которого никогда не было своих собственных сигарет, и его никогда не оказывалось рядом, если была его очередь оплачивать напитки. И он каждый раз сверлил тебе мозги.

— Он, должно быть, в таком случае был довольно умен, если мог вращаться в компании Дайаны де Момери, оставаясь другим. К тому же он мало зарабатывал. Как вы говорите, они ведут очень дорогой образ жизни.

— Да. Он, должно быть, видел что-то выгодное в перспективе. И когда дело дошло до того, чтобы пожертвовать сестрой...

— Именно так. Ну, это все несколько отвлеченно. Что я хотел узнать у вас: предположим, что Дин обнаружил, что кто-то — скажем, кто-то в нашем офисе — кем могли оказаться вы сами — имел скелет в шкафу; пользуясь довольно старой метафорой, был ли Виктор Дин таким человеком, который мог предъявить этот скелет анатому?

— Вы имеете в виду — шантажистом? — спросил Уиллис напрямик.

— Это сильное слово. Но давайте назовем это так.

— Наверняка я не знаю, — сказал Уиллис после нескольких секунд раздумий. — Чертовски неблагодарное занятие предполагать такое о ком-либо. Но я могу сказать, что этот вопрос меня не шокирует. Если бы вы сообщили мне, что он шантажировал кого-то, это бы не очень сильно меня удивило. Только это, должно быть, была очень тонкая разновидность шантажа, с такой жертвой, которая, возможно, не могла позволить себе предстать перед законным судом. Но у меня нет и малейшего повода предполагать, что он когда-либо делал нечто подобное. И, конечно, никогда не казалось, что у него появилось много денег. Или это прошло незамеченным с таким осторожным человеком, как он. Он бы не допустил, чтобы пачки банкнот вываливались из его стола.

— Вы думаете, что мелькание банкнот предоставляет презумпцию невиновности?

— Ничуть. Только говорит о неосмотрительности. А Дин, конечно же, не был неосмотрительным.

— Ну, спасибо за такой откровенный разговор.

— Все в порядке. Только, ради всего святого, не говорите Памеле того, что я рассказал о Викторе. У меня и без того достаточно проблем с этим.

Брэдон уверил собеседника, что выполнит его просьбу, и вежливо удалился. Он поговорил с Уиллисом, как и хотел, но по-прежнему остался озадачен.

Мистер Толбой ожидал в конце коридора.

— О, Брэдон, я очень обязан вам. Я уверен, я могу положиться, что вы не будете распространяться дальше, чем дело уже зашло. Все довольно нелепо, конечно. Этот дурак Томпкин, кажется, совершенно потерял голову. Я его хорошенько отругал.

— О да, совершенно, — ответил Брэдон. — Именно так. Много шума из ничего. У меня нет никакой насущной необходимости, на мой взгляд, вообще вмешиваться. Но никогда не знаешь... Я хочу сказать, если бы задержались и мисс Вавасур устала ждать или... Ну, вы понимаете, что я имею в виду.

— Да. — Толбой облизнул сухие губы. — Это могло быть очень неловко. Когда у девушек начинается истерика или что-то в этом роде, они иногда рассказывают больше, чем намереваются. Я немного сглупил. Я осмелюсь сказать, об этом вы уже догадались. Я все это теперь прекращаю, я все урегулировал. Лишнее беспокойство, конечно, но ничего действительно ужасного. — Он натянуто засмеялся.

— Вы выглядите несколько переутомленным.

— Именно так я себя и чувствую, я не спал всю ночь. Моя жена... Э-э, дело в том, что у моей жены прошлой ночью родился ребенок. Частично поэтому... Э-э, черт, в этом было дело, в какой-то степени.

— Я вполне понимаю, — заметил Брэдон. — Очень утомительное занятие. Почему вы не взяли выходной?

— Я не захотел, у меня было много работы. Гораздо лучше занять свой ум, чем волноваться... Ну, вы понимаете. Кроме того, в этом не было никакой необходимости. Все прошло хорошо. Я предполагаю, вы считаете меня ужасной свиньей.

— Вы — не первый, во всяком случае, — ответил Брэдон.

— Нет, это довольно обычно, я полагаю. Это больше не повторится, я уверяю вас.

— Это, должно быть, поставило вас в адски трудное положение?

— Да не такое уж трудное. Как вы говорите, я не единственный человек, с кем это когда-либо случалось. Не стоит расстраиваться, не так ли? Ну, как я сказал, спасибо большое, и это все, не так ли?

— Абсолютно не за что меня благодарить. — Брэдон вернулся к подошедшему мальчику: — Простите, что вы хотите?

— Есть какие-нибудь письма для отправки, сэр?

— Нет, спасибо, — сказал Брэдон.

— О, подождите минуту, — произнес Толбой. — У меня есть одно. — Он пошарил в своем нагрудном кармане и вытащил уже запечатанный конверт. — Одолжите мне ручку на минутку, Брэдон. Вот, мальчик, возьмите эти полтора пенса и забегите к мисс Росситер и попросите ее поставить штамп.

Он взял ручку, которую протянул ему Брэдон, и, склонившись над столом, торопливо подписал конверт «Т. Смиту, эсквайру». Брэдон, наблюдая за ним, был пойман за этим занятием и извинился.

— Я прошу прощения, что подглядывал. Отвратительная привычка. Она приобретается в комнате машинисток.

— Все в порядке, это просто записка биржевому маклеру.

— Удачливый человек, у которого есть что продавать на бирже.

Толбой засмеялся, запечатал письмо и передал его ожидавшему мальчику.

— И так заканчивается утомительный день, — подытожил он.

— День был очень утомительным?

— Не больше, чем обычно.

Джентльмен в костюме Арлекина снял свою маску с безмолвной неторопливостью и положил ее на стол.

— Так как, — сказал он, — мой добродетельный кузен Уимзи выпустил кота из мешка, я могу также снять это. Я боюсь, — он повернулся к Дайане, — моя внешность разочарует вас. За исключением того, что я более симпатичный и менее похож на кролика. Это трудное препятствие, с которым надо мириться, но я не могу изменить этого. Но я счастлив сказать, что мое сходство только внешнее.

— Это невероятно, — сказал майор Миллиган. Он наклонился вперед, чтобы изучить лицо мужчины более пристально, но мистер Брэдон вытянул слабую руку и, хоть и не используя никакой силы вообще, толкнул его обратно на стул.

— Вам не нужно подходить слишком близко, — надменно заметил он. — Даже лицо Уимзи лучше, чем ваше, у вас оно прыщавое. Вы едите и пьете слишком много.

Майор Миллиган, который в самом деле огорчился в то утро, обнаружив несколько маленьких прыщиков у себя на лбу, но надеялся, что они незаметны, сердито проворчал. Дайана засмеялась.

— Я предполагаю, — продолжил мистер Брэдон, — что вы хотите получить кое-что от меня. Люди вашего сорта всегда хотят. Что же это?