Слепая зона - Наталья Ильина

Вопрос:

– Где вы находились в указанное время?

Ответ:

– Не помню, возможно, на работе.

Вопрос:

– Вы знакомы с Ярковским Антоном Ивановичем?

Ответ:

– Нет.

Максим, десятки раз принимавший участие в допросах, был готов аплодировать незнакомому парню-следователю – терпеливому и дотошному, как автомат. Верняков отвечал на вопросы с равнодушной медлительностью, подолгу разглядывая фотографии, которые предъявлял ему следователь, сознательно пытаясь вывести его из равновесия, но следователь продолжал задавать вопросы так же неспешно и ровно.

Вопрос:

– Вы знакомы с Киреевым Евгением Алексеевичем?

Ответ:

– Нет.

Следователь – молодой брюнет, удивительно похожий на Яшку-Цыгана из «Неуловимых мстителей», только без серьги в ухе, достает из серой папки лист бумаги и двигает по столу к Вернякову.

Вопрос:

– Это ваша подпись?

Ответ:

– Моя. Что это?

Следователь:

– Заявление на выдачу пропусков через КПП завода «Фармком» работникам ООО «Кантон» Ярковскому и Кирееву.

Верняков кивает и ловким движением пальцев отправляет документ скользить обратно по столу.

Ответ:

– Я подписывал бумаги, которые составлял Ломакин. Возможно, эти двое привлекались для выполнения разовых работ.

Верняков продолжает валить все, происходившее на «Фармкоме», на Ломакина, которому якобы безоговорочно доверял. Предлагает спросить у него самого, хотя не может не знать, что Ломакина нет в живых.

Вопрос:

– Для чего использовался подвал в здании, приспособленном под общежитие?

Верняков вскидывает брови, весьма естественно изображая недоумение.

Ответ:

– Я не знал, что там был подвал.

И так далее. Дежин закрыл файл с видео и потер гудящую шею. Не то чтобы он надеялся, что Верняков расколется на первом же допросе, но эта ленивая игра уверенного в своей безнаказанности хищника раздражала.

Накануне Гречин вызвал Максима к себе и устроил ему самому допрос с пристрастием обо всем, что касалось этого дела, с самого начала, с кафе «Уют». Дежин, вымотанный и выжатый как лимон, не выдержал груза железных аргументов полковника и выложил все, включая покушение на Свету в парке. Впрочем, он еще с утра знал, что труп стрелка поступил из Бюро в ту самую лабораторию, где сейчас занимался исследованиями Вощин, прямо к нему на стол и поступил. Славка позвонил и сообщил Дежину об этом сам. Гречину даже его фирменное хладнокровие изменило. Слюной он, конечно, не брызгал, и свой шикарный (по меркам СК) кабинет ревом не оглашал, но пропесочил Дежина знатно.

Максим и сам понимал, что в одиночку ему это дело уже не вытянуть – слишком многое смешалось в кучу – и накркотики, и убийства, и Тварь, и лаборатория… Вот она-то и беспокоила Гречина сильнее всего. Экспертиза останков подтвердила, что некоторые из них действительно принадлежали профессору Ярковскому и Кирееву Евгению Александровичу, вот только никакая экспертиза не могла сказать, чем же они там, в подвале, занимались. Ясно было только одно – к наркотику это отношения не имело, ибо оба были далеки от химии. И полковник поручил Ярковского вместе с лабораторией Максиму, а к Фрайману велел не соваться.

– Не твоего полета птица, капитан. Не обижайся, но такие в голые руки не даются, скользкие, как угри. Поверь, у меня есть, кто сумеет ему соли на хвост насыпать. А что касается Светланы, – выдержал полковник едва заметную паузу, – ты ее защищал, сколько мог. Но, по совести говоря, не защитил ведь? Дважды чуть не прихлопнули. И сама она – источник угрозы…

– Что вы собираетесь с ней сделать? – приподнялся на стуле Дежин, по бычьи наклонив голову и уставился в лицо полковнику исподлобья, готовый броситься в самоубийственную атаку.

– Ничего из того, что ты себе вообразил. Я был у нее сегодня, договорился о том, что она поработает с нашими специалистами. Среди них будет ее и твой хороший знакомый Вощин, для вящего спокойствия вас обоих. Такой вариант тебя устраивает?

Дежин промолчал, переваривая.

– Или ты меня за идиота держишь? Девчонка способна убивать на расстоянии, причем не контролирует эту способность, думаешь, мы попытаемся ее на части разобрать? Среди нас самоубийц нет, – закончил Гречин, негромко прихлопнув ладонями по столу. – Иди, работай. Может быть, поймем наконец, что за заразу из этой лаборатории выпустили?

Михаил закончил собирать вещи и закрыл небольшой коричневый чемодан. Кейс той же голландской фирмы «Хэнк» все еще лежал на столе открытым, но и он был почти собран. Убедившись, что все необходимые бумаги находятся внутри, Фрайман закрыл и его. Кейс превратился в своего рода мобильный сейф – открыть его можно было только с помощью отпечатков пальцев самого Михаила. В отличие от супруги Михаил не был рабом вещей и никогда не приобретал их сверх необходимого, однако то, что он покупал, всегда было самым лучшим.

Уезжать не хотелось, но чуткая интуиция подгоняла внятными сигналами – в последние дни ему хотелось оглянуться всякий раз, когда он оказывался за воротами особняка, да и в стенах дома спокойнее не становилось. Фрайману было не впервой уходить с линии огня и, замерев в тени, пережидать острые моменты, но на этот раз все было иначе.

– Стареешь, Миша, – проворчал он своему отражению в зеркале, которое силилось опровергнуть законы природы здоровым цветом лица и блеском небольших выпуклых глаз.

Машина уже ждала внизу. Фрайман подхватил кейс и вышел на лестницу, а Фархад, с чемоданом, неслышными шагами двинулся следом.

Все завязалось в слишком тугой узел. Михаил никак не ожидал, что угодит в самый центр этого проклятого узла. Ну кто мог подумать, что Олежек, выкормыш, осмелеет настолько, что умудрится производить дешевый наркотик прямо на «Фармкоме»?

«Сколько волка ни корми, а горбатого – могила…» – с запоздалым сожалением неуклюже перефразировал Фрайман, когда до него дошли новости о неприятностях на заводе.

Верняков всегда переоценивал себя, но с охранной конторой у него получилось неплохо, ее услуги были востребованы и полезны, это, видимо, и вскружило парню голову. Да еще этот его странный подручный, оказавшийся убийцей и психом…

Каким образом в заваренную Верняковым кашу умудрилась вляпаться Света, Фраймана не интересовало. Долго сожалеть о потере массажистки с необычными навыками он не стал. Повторится ли сердечный приступ, неизвестно, а попадать в лапы правосудия ему было не с руки. Дорого и небезопасно. Судьба девушки была предрешена с того момента, как Михаил узнал о повышенном интересе к ней некоего следователя и о том, что Олежек, поц несчастный, угодил в СИЗО. Михаил прекрасно понимал, что таймер включится и начнет отсчитывать время, оставшееся до того момента, как СК свяжет его и Верняка, когда слепая девчонка вспомнит, где и при каких обстоятельствах встречала Олега Вернякова. Того, что язык развяжет сам Олежка, Михаил не опасался. Но случилось невероятное – в торопях отправленный за девчонкой стрелок погиб, а она осталась цела. И Фрайман решил судьбу больше не искушать. В мире было достаточно мест, где он мог спокойно пересидеть эту маленькую бурю в стакане.