Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли

Сегодня он отправился на станцию, чтобы успокоить Али. Ему казалось, что она обязательно будет чувствовать себя подавленной, однако же… ужасно возбудила его своим очарованием и естественностью и теперь отчасти напоминала прежнюю Али. Но что же все-таки с ним случилось? Почему он так страстно желает ее?

Андре поднял голову и посмотрел в дальний конец стола, где сидела его невеста. Он все еще находился под впечатлением от того, как она поприветствовала слуг, которых собрали перед домом, чтобы встретили ее. Она очаровала даже миссис Граймз! Что же касается Пенниуэлла, так тот, казалось, был готов пасть к ее ногам. А этим вечером она держалась просто великолепно. И все гости, сидевшие неподалеку от нее, весело смеялись.

Украдкой наблюдая за ней, Андре вспоминал Ксанфос и вспоминал Али, рассказывавшую у костра забавные истории и доводившую юруков до колик. О господи! Сегодняшняя ночь без нее будет сплошной мукой!

– Немного больше внимания бланманже и немного меньше – невесте, – послышался тихий мужской голос. – А то ты смотришь на нее как жеребец, который по запаху отыскивает свою кобылку.

Андре вскинул глаза на Николаса, сидевшего рядом.

– Что? О чем вы?.. – пробормотал он.

– Так, просто вырвалось, – ответил Николас и снова занялся своим пудингом.

Андре невольно вздохнул. Ему-то казалось, что он вел себя осмотрительно. А что, если кто-нибудь еще сможет прочитать его мысли, в особенности – Мэтью, пристально следивший за ним весь вечер? Ему ужасно не хотелось снова получить в челюсть.

Тут Андре сделал именно то, что посоветовал Николас, и опять принялся рассматривать свой пудинг. Ох, поскорее бы!..

– Господи, что случилось?! Я уже подумал, что ты решил бросить меня, – проговорил Андре, затащив Джозеф-Жана в библиотеку.

– Я получил твое письмо всего лишь три дня назад, – ответил друг. – Я был в Париже.

Андре дождался, когда гостю нальют коньяку и поднесут сигару, после чего откинулся на спинку кресла и, едва слуги вышли из библиотеки, проговорил:

– Спасибо, что приехал. Представляю, сколько у тебя ко мне вопросов.

– Вопросов нет, – сказал Джозеф-Жан. – Просто немного любопытно. – Он осмотрелся. – Значит, это и есть Сазерби-Парк?

– Совершенно верно. Отвратительное место. Хотя вид имеет неплохой. – Андре пожал плечами и добавил: – И моим гостям все очень нравится.

– А где Али? – поинтересовался Жо-Жан. – Я надеялся увидеться с ней до завтрашней церемонии.

– Боюсь – ни единого шанса, – ответил Андре. – Она уже легла. Джорджия увела ее еще час назад. Говорят, невестам нужно хорошенько высыпаться перед венчанием. А теперь расскажи, что ты делал в Париже?

Джозеф-Жан уставился в свой стакан.

– Ездил туда по делам Сен-Симона. Я сейчас занимаюсь вином твоего отца, потому что почувствовал, что должен как-то отблагодарить его. Он ведь оплатил мое образование… – Жо-Жан помолчал и добавил: – Герцог здоров, если тебе это интересно.

Андре с удивлением взглянул на Жо-Жана; тот нарушил их давний договор и упомянул про его отца.

– Мне это не интересно, – отрезал он.

– Сожалею, – пробормотал Жо-Жан. – Он, естественно, спрашивал про тебя. Я сказал, что дела у тебя, судя по всему, идут неплохо, хотя ты, возможно, страдаешь воспалением мозга.

Андре стиснул в руке стакан.

– Воспалением мозга? – переспросил он, почувствовав, что сейчас, наверное, разразится скандал.

– Да, именно так. Удивительно, но твой отец очень тебе сочувствует. Кажется, он решил, что ты выздоровеешь в конце концов.

С трудом сдержавшись, Андре не дал воли гневу.

– Меня не интересует его мнение, – заявил он. – И я буду тебе очень признателен, если ты оставишь эту тему. В чем дело, Жо-Жан? Ты как будто принес с собой зимний холод… Во всяком случае, от твоего присутствия не становится теплее.

– Прости меня, но Али как-то сказала: для такого умного человека, как ты, Андре, ты иногда бываешь удивительно глуп.

Андре поставил свой стакан на стол и, поднявшись, отошел к книжным полкам. Проведя пальцем по кожаным переплетам, он тихо проговорил:

– Когда я учился в Оксфорде, а ты в то же время – в Школе искусств в Париже, у меня никогда не возникало чувства, что нас разделяет огромное расстояние. Ты оставался единственным близким мне человеком и потом, во времена, которые мы вместе провели в Малой Азии. А сегодня я остро ощущаю твою отчужденность. – Он обернулся и посмотрел Джозеф-Жану в глаза. – Почему так?

– Неужели не понимаешь? – спросил Жо-Жан. – Что ж, похоже, ты иногда действительно бываешь ужасно туп. Но оставим это. Наверное, мне, наконец, надо сказать тебе следующее… Твои родители с одобрением отнеслись к твоей женитьбе.

Андре пожал плечами и со вздохом пробормотал:

– Ты ведь знаешь, что меня меньше всего интересует мнение моих родителей. Но могу предположить, что ты-то не одобряешь мою женитьбу. Только так можно объяснить твое… абсурдное поведение.

– С чего ты решил, что я не одобряю? – с удивлением спросил Джозеф-Жан.

«Потому что ты считаешь, что я предаю память Женевьевы! – мысленно прокричал Андре. – Потому что мои проклятые родители не приняли ее, но принимают Али, что возмущает тебя. И, конечно же, они согласились на этот брак. Али хоть и выросла среди юруков, но родословная у нее вполне приемлемая».

Стараясь сохранять спокойствие, герцог проговорил:

– Ведь люди думают, что этот брак вполне соответствует всем правилам приличий, но тебе-то известна правда.

В задумчивости, затянувшись сигарой, Джозеф-Жан вытянул перед собой ноги и, расстегнув сюртук, тихо сказал:

– Да, я знаю правду. И ты прекрасно знаешь, насколько я был привязан к Али.

– К Али – ребенку – да! К Али – дикому турчонку – да! Но к Али как к моей жене?.. Что-то мне не кажется, что ты воспримешь ее в этом качестве так же легко. В силу разных причин, понимаешь? – добавил Андре, явно намекая на Женевьеву.

И тут Жо-Жан, к величайшему удивлению, с усмешкой заявил:

– Конечно, я не виделся с Али несколько лет, так что мне не так-то просто представить, какой она стала теперь, но все же я уверен: у тебя имелись весьма веские причины жениться на ней.

– Как только ты ее увидишь, тебе многое станет понятно. Али совершенно изменилась, – сухо проговорил Андре.

– Неужели? Что ж, замечательно! – откликнулся Джозеф-Жан. – Разумеется, она должна была измениться. Скажу откровенно, мне ужасно интересно узнать, как именно это произошло. В твоем письме все описано… очень туманно. – Сделав глоток коньяка, Жо-Жан напрямую спросил: – Тебе потребовалось заявить на нее права? Или ты спасаешь ее от возникшей внезапно ситуации?

Андре запустил пальцы в волосы. Он сам не понимал ситуацию до конца – как ни старался разобраться в этом в течение последнего месяца. Да, он лишил Али невинности, и это являлось весомой причиной. Но, с другой стороны, ведь ему все равно нужна была жена…