Алькар. Воскресшие тени - Светлана Скиба

Маврики, – прошептал он, дотронувшись до Сониного плеча.

Господин Кудей оказался прав, Соня как раз думала о подарках, а точнее о средствах, на которые их можно купить. Сложив в уме все найденные в доме монеты, она пришла к неутешительному выводу, что дары с ее стороны, пожалуй, будут самыми скромными. Оставалось надеяться, что сегодня она получит зарплату.

– Я смотрю, ты тоже в предвкушении праздника, – Леона подмигнула подруге, заметив ее отстранённый взгляд.

– Ага, в предвкушении, – вздохнула Соня, чувствуя, что ее скоро начнёт лихорадить от одного только упоминания об этом торжестве.

– А я уже всем купила подарки, – сообщила Леона с торжественным видом, – вот только с платьем до сих пор не определилась…

Предпраздничная суета полностью поглотила Алькар, казалось даже пронизывающий ветер с дождём, барабанившим по окнам, обсуждали предстоящее мероприятие. Мероприятие… это слово напомнило Соне о завтрашней выписке Нарца, и она тут же пригласила Леону к себе домой.

– Если встретишь Финта и Макса, передай им, чтобы обязательно приходили.

– Финту точно скажу, мы как раз встречается после занятий, – лицо Леоны озарилось. – А вот насчёт Макса не уверена…

– Он снова забросил учёбу?

– Напрочь. Финт говорит, что он все время проводит в орлианнике или на Тиберлоу – арене. Сейчас взялся тренировать двух диких птиц.

– Макс в своём репертуаре, – цокнула Соня, – завтра же загляну к нему, и как раз приглашу в гости.

– Я думаю, ему будет приятно, – кивнула Леона, – а то в последнее время ты все больше проводишь в компании лягушатника, да этого Нарца, – ее кошачьи глаза чуть сузились.

– Просто я беспокоюсь за его здоровье, ведь это он по моей вине оказался в лечебнице. И вообще… Он тоже мой друг.

Леона многозначительно улыбнулась и переключилась на преподавателя, как раз рассказывающего о внутренних конфликтах индивидуумов.

Как только закончился урок, Соня в предвкушении своей первой зарплаты понеслась в лягушачий питомник. На улице как обычно было сумрачно и немноголюдно, особенно на контрасте с первой половиной дня. Лишь веточки праздничного дерева Шиу, продававшиеся на каждом углу, делали город живым и нарядным.

Это снова напомнило Соне ту приятную предновогоднюю суету, охватывающую Землю ежегодно. Новый год, Рождество… Она всегда так ждала эти праздники, даже больше чем собственный день рождения. Соня непроизвольно улыбнулась, вспомнив отца, который обычно наряжался дедом Морозом и в полной уверенности, что его никто не узнаёт, поздравлял любимых дочурок. Он так забавно кряхтел и охал, что Соня едва сдерживалась от смеха, но продолжала, подыгрывать ему. Войдя в роль, отец громко смеялся раскатистым басом, поглаживая ватную бороду, доходившую до середины накладного живота. За всей этой мишурой, только его глаза оставались настоящими: лучезарными, молодыми, с лёгким прищуром. Сейчас они уже были другие, и неизвестно, станут ли когда – нибудь прежними.

Когда Соня подходила к лягушечьему питомнику, то до неё донестись обрывки фраз, вырванных из разговора. Точнее спора, который шёл за парящими кустарниками, скрывающими его участников. Она замерла на месте, напрягая слух и стараясь не упустить не слово.

– Ты что – то задумал, я это знаю, – пророкотал хриплый голос, показавшийся Соне знакомым.

Определить обладателя голоса, ей мешал разгулявшийся ветер, завывающий под ухом.

– Не суй свой нос куда не следует, иначе пожалеешь об этом, – ответил ему другой голос.

– Ты мне вздумал угрожать?

Соня сняла с головы капюшон, целиком и полностью подавшись вслух.

– Просто предупреждаю.

– Я не боюсь тебя, фальшивка! И скоро докажу, что ты не тот, за кого себя выдаёшь…

Шелест парящих кустарников так некстати расшумевшихся окончательно проглотил остаток предложения. Ругнувшись про себя, Соня стала осторожно двигаться в сторону постепенно стихающих звуков, которые никак не могла разобрать. То ли она так медленно шла, то ли оказалось обнаруженной, а возможно словесная перепалка подошла к концу, но когда Соня подошла к стеклянной стене, там уже никого не было.

Господин Ливс находился в дальнем углу питомника и кормил своих подопечных сушеными гусеницами – их любимым лакомством.

Увидев Соню, вардан криво улыбнулся и сказал:

– А я уже решил, что ты забыла про свою зарплату.

Он суетливо отряхнул руки от приливших к ним сухих гусениц, и пошарив по карманам, протянул ей чёрный мешочек с монетами.

– Двадцать пять фалексей и шестьдесят три кровта. Если хочешь, можешь пересчитать.

– Я вам доверяю, – сказала Соня, сжимая в руках мешочек с деньгами.

– Тогда распишись вот здесь, милочк+-а, – вардан протянул помятый лист пергамента.

Соня чиркнула свою подпись рядом с цифрами, обозначающими размер ее зарплаты, и улыбнулась.

– На что потратишь свой первый заработок? Если не секрет конечно.

– Куплю подарки друзьям, – не задумываясь, ответила Соня, поглаживая прильнувших к ее ногам серебристых лягушек.

Ливс потряс головой и снова завозился с кормом.

– А как твой будущий орлиан? Ещё не вылупился?

– Пока все без изменений. Хотя, нет, мне кажется, яйцо стало чаще дергаться и подпрыгивать.

– Значит, уже скоро все случиться, – заверил ее вардан, с поникшим видом, отчего стал казался ещё более сутулым чем есть, на самом деле. – Венценосный орлиан… – чуть слышно пророкотал он себе под нос.

В его голосе было что-то такое, отчего Соне стало не по себе. И ещё этот странный разговор, который она подслушала… Один из голосов точно принадлежал Ливсу, в этом не было сомнений. И как показалось Соне, именно ему угрожали разоблачением.. Кто же был его собеседник?

Когда Соня пришла домой, то обнаружила, что поленья в камине почти прогорели (неудивительно, они ведь тлели двое суток), превратившись в блекло – салатовые угли. Она поспешно развела огонь, опасаясь, что переохлаждение может навредить ещё невылупившемуся птенцу. Когда разгоревшееся пламя, вновь обдало жаром гостиную, яйцо, лежавшее в пледе, так сильно дернулось, что едва не выпало из импровизированного гнезда. Соня взяла его в руки и прижала к себе.

– Что надоело сидеть на одном месте? – спросила она, погладив по золотистой оболочке, отбрасывающей блики огня.

Со стороны это казалось довольно – таки глупым: взрослый человек разговаривает с яйцом, как с разумным существом, способным его понять. Но это было единственное живое существо, находившееся с Соней в доме, и ей от этого делалось спокойнее. В эту ночь она не оставила яйцо у камина, а положила рядом с собой.

42

Сегодня был выходной, а значит не нужно идти в учебный центр. Зато Соню ждали другие дела, не менее важные и ответственные: купить всем друзьям подарки и подготовиться к выписке Нарца. Ни к одному, ни ко второму, она не была готова совершенно.

Выйдя из дома, она приятно удивилась: на