Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко

это просто вылетело из головы… Как же много фактов указывало на Дину. И как же это было неприятно.

– Я одного не понимаю, – задумалась я. – Для чего ей это? Что мы ей сделали? Никто из нас до сентября ее даже не знал!

Женя странно глянул на меня:

– Одевайся, Саш. Мне нужно кое-что тебе показать. Но это далеко, так что нам понадобятся велосипеды.

Урок 20

Союз, дружба, отношения: разграничение понятий

САША

– Куда мы едем? – спросила я, крутя педали.

– Скоро узнаешь, – уклончиво пообещал Женя.

Я хмыкнула. А он все не отказывался от амплуа парня-загадки.

Проехав «Каменки», мы оказались в старом районе хрущевок и бараков и двинулись дальше, в сторону окраины. Тут не было строгости линий, свойственной новым микрорайонам. Всюду над землей проходили уродливые теплотрубы. Ржавые облупленные карусели чередовались с гаражами. Часть бараков была заброшена, окна – заколочены. Хаотичные постройки напоминали рассыпанные кубики.

В одном месте был крутой уклон, и мне пришлось слезть с велосипеда. Что-то хрустнуло под стопой. Я остановилась, убрала ногу и поморщилась. На меня жуткими пустыми глазницами смотрела запыленная кукла, почти полностью втоптанная в землю. Постепенно квартирные дома стали чередоваться со старыми частными. Участки были отгорожены друг от друга железными листами, шифером и деревянными частоколами. Под одним из заборов что-то зашуршало. Я посмотрела в ту сторону и увидела черный му сорный пакет. От ветра он раскрылся. Внутри лежал зловещего вида рогатый череп.

– Ну вот, мы на месте. – Женя остановился.

Перед нами возвышался самый жуткий дом, какой мне только приходилось видеть. Ветхая одноэтажка была некогда покрыта штукатуркой и покрашена, но краска местами слезла – и теперь казалось, что дом весь в рыже-бурых пятнах и подтеках, смахивающих на кровь. Прохудившаяся шиферная крыша, заколоченные окна, забор из досок, заостренных кверху, иссохшие сорняки и колючие кустарники на территории участка – все это производило угнетающее впечатление.

– Я всю неделю следил за Диной. И дважды она привела меня сюда, – нарушил тишину Женя. – Я уже лазал внутрь, но ничего не нашел. Так и не понял, чего ей тут понадобилось. Но у меня чувство, будто здесь спрятана разгадка, и мы должны ее найти. Я не могу это объяснить, просто знаю. Пойдем. – Женя открыл железную калитку, и мы вошли на территорию.

– Ты всю неделю уже подозревал Дину и ничего мне не сказал? – возмутилась я.

– Честно, я надеялся, что все как-то просто объяснится, – признался Женя. – Но все только запуталось.

Я поняла подтекст этих слов. Жене ужасно не хотелось выдавать Дину. Даже мне. Он надеялся выяснить все самостоятельно, а уже потом решать, говорить мне или нет. Но проблема быстро не решилась, и Жене потребовалась помощь. Над головой что-то заскрипело. Я подняла глаза и увидела на крыше ржа вый флюгер в форме безголового петуха. Отлично, прямо вишенка на торте. Велосипеды мы закатили за дом, чтобы их не было видно с дороги. Внутри оказалось ужасно пыльно. Под ногами скрипели старые половицы. Дом был тесным, пространство состояло всего из двух комнат и кухни. В узкой прихожей вдоль стены тянулась деревянная лавка. Пахло старым чердаком.

Мы вошли в первую комнату – спальню. Все здесь было советским: разложенный диван, массивный шкаф из темного дерева, трюмо с зеркалом, тумбочка, письменный стол и стул. На полу – коричневый палас с узорами из ромбов. На подоконнике – горшки с землей, из которых торчали высохшие палки. Над диваном был вбит гвоздь, на котором явно что-то раньше висело – этот кусок стены казался светлее окружающего пространства. Я пригляделась и распознала очертания креста.

На тумбочке лежал старый брелок – сердечко из прозрачного пластика, наполненное синей тягучей жидкостью. Цепочка была отломана. Я потрясла брелок, жидкость вся пошла мелкими пузырьками. Женя подошел к шкафу, подергал ручки:

– Заперто.

– У тебя есть какой-то план? – Подойдя к трюмо, я провела рукой по толстому слою пыли на зеркале и посмотрела в свое отражение.

– Увы, нет. Поэтому я тебя и позвал.

– Тогда надо понять, что она тут делала. – Я осмотрелась. – И что там с каллами? Как цветы связаны с этим домом?

Женя неохотно ответил:

– В тот день она принесла каллы сюда. Я зашел, когда она покинула дом, и… в общем, она оставила два цветка на этом столе. В следующий раз их уже не было.

– Это какой-то бред, – содрогнулась я. – Она вообще в здравом уме?

– Мне и в голову не приходило что-то подозревать, но чертовы каллы… – Женя закрыл глаза и замотал головой, а затем быстро проговорил: – Орлик, это еще ничего не значит. Мало ли зачем она сюда приходит? Может, тут жила ее умершая бабушка, а Дина просто сентиментальная, вот и принесла ей цветы.

Звучало сомнительно, но я постаралась скрыть скепсис.

– А сколько Дина здесь была по времени? – спросила я.

– Она была здесь дважды, оба раза провела минут по двадцать и ушла.

– Она что-то прятала, помимо цветов?

– Не знаю… Вообще не знаю, что здесь можно делать.

Казалось, Женя передумал что-либо выяснять вообще. Он хотел сбежать, оставить этот дом, лишь бы не находить улики против Дины. Но я уже решила, что так просто не уйду. У нас же появился шанс разобраться с войной.

– А что если, наоборот, она что-то искала? – предположила я.

Женя пожал плечами:

– Может, и так.

– Тогда давай осмотрим все.

Я стала исследовать трюмо, Женя попытался открыть шкаф. В одном ящике я нашла пустой пузырек из-под одеколона и отвинтила пробку – пахнуло резким парфюмом. В другом ящике лежала расческа. Я поднесла ее к свету и разглядела на редких зубьях несколько длинных светлых волос.

– Тут жила женщина, блондинка. А Дина, между прочим, тоже блондинка. – Я обернулась.

Жени в комнате не оказалось. Сердце кольнула тревога.

– Женя? – тихо позвала я и сделала шаг. Заскрипели половицы. – Женя?

Мне ответила гнетущая тишина. Тревога в груди разрасталась. Где он? Почему оставил меня одну в этой жуткой комнате и почему не отвечает? В коридоре послышались медленные шаги. Кто-то приближался. Сначала я обрадовалась – это Женя! А потом радость сменилась страхом: а вдруг нет? Вдруг кто-то чужой вошел в дом, что-то сделал с Женей, а теперь хочет добраться и до меня?

Я подбежала к подоконнику и схватила единственное доступное оружие – горшок с землей. Встав за дверью, я подняла горшок. Неизвестный вошел в комнату. Только я собралась опустить горшок ему на голову, как чьи-то руки перехватили мои.

– Тихо, тихо! – Женя уставился на меня круглыми глазами. – Орлик, ты