Эпоха Тьмы - Аарон Дембски-Боуден

Первоочередной задачей было просветить их, пока они не встали под знамена непримиримого сына Медузы.

Своим именем Аксиманд обязан внешности, хотя в Шестнадцатом легионе он был не единственным воином, схожим лицом с примархом. Избирательная генетика обеспечила такое сходство многим, в том числе Первому капитану. Они были истинными сынами среди всех сынов.

Но Аксиманд походил на него больше остальных. И не только лицом; в манерах тоже было что-то общее. Он звался Хорусом — обычное имя для Хтонии, ставшее популярным благодаря примарху. В конце концов все они были Сынами Хоруса.

Маленький Хорус Аксиманд — так его называли, одновременно ласково и насмешливо. Но он вовсе не был маленьким. Капитан Пятой, один из четырех членов Морниваля.

— Здешний капитан в другой компании был бы почти примархом, — сказал Абаддон, имея в виду Аксиманда.

После реплантации остался шрам, который изменил расположение мышц. Из-за него выражение лица стало совсем иным. Но каким-то образом этот изъян усиливал, а не уменьшал сходство с Хорусом.

Сталь, откованная на Медузе, была острой…

Ему снился сон, о котором он никогда никому не рассказывал. Первый капитан Абаддон объявил, что сны являются слабостью, от которой Адептус Астартес следует избавляться. Не знающие сновидений Лунные Волки, несомненно, были самыми совершенными из всех.

Но времена изменились. И Лунные Волки стали Сынами Хоруса, родство обернулось злом. Всеотец человечества стал врагом. А Маленький Хорус Аксиманд после Исстваана начал видеть сны.

Сон повторялся и во всех деталях копировал случившееся с ним наяву, но в нем всегда присутствовал кто-то еще. Этот кто-то приходил незванный, всегда оставаясь вне поля зрения, среди далеких теней, в другой комнате. Капитан не видел его лица, но знал, что он тут.

Аксиманд чувствовал на себе его взгляд и слышал дыхание.

Сначала Маленький Хорус боялся снов: боялся засыпать и того, что скажет Абаддон, если узнает; боялся безликого чужака, наблюдавшего за ним во сне. Но он не страшился перемен. Изменчивость была частью его характера.

— Меланхолический нрав переменчив, — говорил он. — Он подобен осени, а это время года стремится к изменениям, ускоряет приход смерти и начало всех концов и начал. Осень очищает мир, готовый к обновлению. Это и моя цель. Я не боюсь!

Опять-таки, после того как лицо восстановили, он перестал быть похожим на самого себя.

Еще одним новшеством, на которое пришлось пойти после Исстваана, стало упразднение Морниваля. Изменение названия Шестнадцатого, смена цвета доспехов — все это было принято охотно, как позитивное подкрепление решимости. Они никогда не изменяли своей клятве, служили Хорусу и Империуму.

Однако Морниваль был болезненной потерей. Горстка сынов, ровесников и братьев, избранных для того, чтобы держать совет с магистром войны, всегда являлась чем-то жизненно важным и органичным.

Маленький Хорус все еще носил знак полумесяца на шлеме, над правой линзой.

Когда флот переместился в систему Двелл, он заговорил на эту тему с Абаддоном.

— Эта концепция устарела, — сказал Первый капитан. — Видишь, какую дурную службу Морниваль сослужил нам на Исстваане?

— Это люди сослужили нам дурную службу, — ответил Аксиманд, — а не Морниваль. От Морниваля всегда ожидали взвешенных советов. Предполагалось, что там будут спорить и не соглашаться друг с другом, чтобы мы могли должным образом обсудить каждый вопрос и быть уверенными в том, что пришли к разумным заключениям.

Абаддон с сомнением смотрел на него.

Аксиманд улыбнулся в ответ.

— По правде говоря, — добавил он, — те решения, что мы должны были принять на Давине и Исстваане, были настолько необычными, а разногласия настолько…

— Настолько что? — спросил Абаддон.

— Значительными. Проигравшие спор не могли оставаться в живых. Таков порядок вещей. Когда вопрос настолько важен, несогласные становятся врагами. Они должны были сказать нет, потому что их нет освятило наше да.

Они. Абаддон и Аксиманд больше не называли имен. Разве что прежних членов Морниваля: Берабаддон, Сиракул, Янипур и дорогой Сеян. О них говорили как о любимых предках. Но двое других появились и исчезли, и их имена никогда не произносились. Это воспоминание было слишком болезненным даже для трансчеловека.

— Этот механизм всегда срабатывал, — настаивал Аксиманд, понизив и без того тихий голос до едва различимого шепота, вынуждая Абаддона склониться к нему, чтобы расслышать. Под ними на огромном мостике кипела жизнь.

— Механизм срабатывает всегда, даже когда нам приходится убивать несогласных. Этот метод был надежным и полезным. Морниваль обеспечивал баланс и служил гарантией правильных решений.

— Ты восстановил бы его? — спросил Абаддон.

— А разве сейчас баланс нам не нужен больше, чем когда либо?

— Ты восстановил бы его? — Абаддон повторил свой вопрос.

— Он никогда и не исчезал, — сказал Аксиманд. — Просто в нем появились свободные места.

— И кого бы ты выбрал? — спросил Абаддон.

— А ты?

Абаддон фыркнул:

— Таргоста.

Аксиманд пожал плечами:

— Разумное предложение. Сергар Таргост наш до глубины души, но он еще и магистр ложи. А для ложи нужен ясный рассудок, не забитый проблемами Морниваля.

Абаддон кивнул, соглашаясь с разумностью сказанного.

— Фальк Кибре, — предложил он.

— Хм. — Аксиманд снова улыбнулся. Отъявленный головорез Кибре был истинным сыном, но и капитаном Юстаэринцев, а следовательно, заместителем Абаддона. Слишком много власти в одних руках. — Кибре — отличный парень… — начал он.

— Кэл Экаддон, — сказал Абаддон, не дав Аксиманду закончить фразу.

Экаддон… Капитан отделения Катуланских Налетчиков. Еще один из роты Абаддона. Аксиманд засомневался, верно ли Первый капитан понимает концепцию баланса.

— Теперь ты предлагай, — сказал капитан.

— Тибальт Марр.

— Тот, который «и то, и се»? Хороший человек, но у него нет вкуса к такой работе. Он до сих пор не вышел из тени Мойя. Кибре отлично…

— Иеррод, — продолжал Аксиманд.

— У него забот по горло, он принимает Тринадцатую после смерти Седирэ, — ответил Абаддон.

— Он бы подошел.

— Верно, но у него есть новые обязанности.

— Граель Ноктюа, — предложил Аксиманд.

Первый капитан помедлил.

— Из Двадцать пятой, «Повязанных с Войной»?

— Да.

— Он всего лишь командир отделения.