Дикая жизнь - Фиона Вуд

– Я позволила себе несколько раз смошенничать.

Он серьезно кивает.

– Ничего.

Я возвращаю его письмо в заклеенном конверте.

– Я не читала его.

– Можешь прочитать, если хочешь; все это ты уже знаешь, – говорит он. – И уже слышала подредактированные избранные места.

Я качаю головой.

– Нет-нет, только так я могу доказать, что я твой друг.

– Я знаю, что ты мой друг, Сибилла.

От радости я словно взлетаю.

Боль исчезает бесследно.

Вот теперь можно заняться делами, выяснить, как, черт возьми, развиваются мои отношения с Беном, посмотреть, чтобы все было в порядке к концу семестра. Потому что наконец начался обратный отсчет – последние десять дней. Я мечтала об этом с первого дня. Но при этой мысли я почему-то чувствую укол боли, а не прилив радости. Ну вот, только ностальгии мне и не хватало…

Энни, кажется, помешалась на грядущем астрономическом событии – лунном затмении.

Кого-то угораздило показать ей «Меланхолию» – отличный фильм, в котором курс, по которому движется планета Меланхолия, может или привести, или не привести к столкновению с планетой Земля. Внимание, спойлер: все-таки это был курс на столкновение, и в последней сцене Меланхолия ударяется об Землю, оглушительный «бум», вспышка, и все, всем спокойной ночи. Мы смотрели его в корпусе «Беннетт», сгрудившись вокруг макбука, и когда все кончилось, некоторое время сидели в потрясенном молчании.

В фильме один из героев делает простой прибор для того, чтобы следить за положением Меланхолии относительно Земли и измерять его: круглая проволочная петля на одном конце палки, если посмотреть сквозь нее, дает возможность определить, становится ли планета меньше (то есть удаляется) или больше (приближается) относительно окружности петли.

Так вот Энни сделала собственный измерительный прибор из проволочной петли и палки и постоянно беспокоится, что Луна столкнется с Землей.

Все мы по очереди в течение дня напоминаем ей, что «Меланхолия» – просто кино. Выдумка. Вообще нет такой планеты – Меланхолия. И Луна не врежется в Землю. И так далее.

Но эта девчонка считала – и наверняка втайне продолжает считать, – динозавров мифическими существами, так что ей не составит труда поверить, будто все мы пудрим ей мозги насчет опасности столкновения с Луной.

– Вот и в кино все верили, что Меланхолия никуда не врежется, а она врезалась! Откуда вам знать, что будет с Луной?

Ну и как вести спор, если в доказательство приводится сюжет художественного фильма?

Вдобавок она до сих пор не знает, что означает слово «буквально», а это не предвещает ничего хорошего для ее будущего – или нынешнего – изу-чения английского. К примеру, вернувшись после выходных с новой стрижкой, она твердила всем, кто соглашался слушать: «Я выгляжу буквально как кусок дерьма». Мы пытались объяснить ей: это означает, что она похожа на такую большую коричневую штуку в форме багета, без глаз, рук и ног. А она смотрела на нас, как на чокнутых, чем доводила всех до истерики и сама раздражалась все сильнее. «Вы что, обкурились? При чем тут вообще багет?»

– Ни при чем, – ответил Винсент. – Они просто не хотят говорить, что это значит, что ты выглядишь как гигантская какашка.

– А ты не суйся. Тебя вообще слушать противно, – заявила Энни. – Домой бы сейчас! От вас меня буквально тошнит.

– Да нет же, – начала объяснять Лу, – на самом деле «тошнит» тебя от нас совсем не буквально – если мы не вызвали у тебя жар или рвоту…

Энни совсем извелась от беспокойства, когда ее проволочная петля, кажется, показала, что Луна действительно приближается к Земле, то есть стала выглядеть больше по сравнению с окружностью проволочной петли.

Во время «одиннадцатки» Майкл отвел ее в сторону, и пока Энни нервно ела два ломтика лимонного пирога, подробно, с наглядными схемами объяснил ей про лунный цикл, – то есть проявил больше заботы и пообщался с ней теснее, чем обычно с малознакомыми людьми.

Он рассказал, что в тот момент, когда Луна выглядит на четырнадцать процентов больше и светит примерно на тридцать процентов ярче, чем обычно, она все равно находится на расстоянии примерно двухсот сорока тысяч миль от Земли.

– С каких это пор ты так внимателен к таким людям, как Энни? – спрашиваю я и в очередной раз втайне вздыхаю с облегчением, думая: как же хорошо, что он здесь. Он невредим. Слава тебе, вселенная.

Он смотрит на меня.

– Хороший вопрос. Строго говоря, это не так. Я объяснил ситуацию с Луной потому, что узнал: Энни беспокойством довела себя до бессонницы, а значит, и Луиза теперь не высыпается, потому что именно с ней Энни делится своими опасениями.

– Лу и Энни подруги?

– Пожалуй, не «подруги», но Луиза… сочувствует ей.

Она такой хороший человек, что находит время выслушать Энни, и замечает, что та в самом деле боится столкновения планет, призраков в ванной и прочего. Раньше я тоже была такой. Но в этом семестре очутилась среди тех, кто разговаривает с Энни только для того, чтобы посмеяться над ней.

воскресенье, 2 декабря

Наконец-то лунное затмение.

Мы с Сибиллой выходим последними и останавливаемся, озаренные инопланетным оранжевым светом Луны.

К телескопам очередь – благопристойная вереница увлеченных ботанов. Мое имя тоже есть в списке. Я хочу увидеть, как на поверхности Луны сдвинется тень. Времени у нас навалом.

Народ, далекий от науки, довольствуется тем, что стоит в сторонке, разглядывает Луну невооруженным глазом и передает друг другу несколько биноклей.

Холли так жутко замерзла, что жмется ко всем подряд. Девчоночий бред, который она несет, раздражает меня. Нет, ну в чем проблема? Холодно тебе? Так надень куртку.

Луну медленно закрывает тень Земли, свет тускнеет, мерцание каждой звезды становится ярче.

Пока ночная тьма сгущается, а все вокруг ахают, охают и не сводят с неба восторженных глаз, я успеваю заметить, как Холли поворачивает к Бену запрокинутое лицо.

Во время лунного затмения мы, Земля, заслоняем то, что находится прямо перед нашими глазами, – Луну.

Мы с Лу чуть не пропустили все – убирали кухню «Беннетта» после поедания кекса. Не дай бог забыть на кухне корпуса хотя бы одну липкую вилку: здешним муравьям неведом страх. Они как будто начитались рекламных материалов школы, и теперь максимально пользуются всеми возможностями, проявляют инициативу и демонстрируют лидерские качества, действуют сообща и радуются удобствам наших архитектурных сооружений.