Груз семейных ценностей - Евгения Горская

Алина поставила на плиту чайник, заглянула в холодильник. Готовить что-то сложное не хотелось, она достала пачку пельменей.

Дела у них были плохи — Настя может не заметить исправления, а может и заметить.

Настя заглянула вечером. Вместе с Алиной пошарила под сиденьями машины и нашла потерянный телефон.

Виктор Федорович не верил в предчувствия и, проснувшись утром, попытался отогнать тоскливое ощущение надвигающейся беды. На какое-то время это удалось, он поехал на работу, отвлекся, почти забыл и про сына, и про убитую Иру.

Страх чего-то неумолимо надвигающегося охватил внезапно, когда он сидел в ближайшем к офису ресторане. Готовили здесь отлично и недорого, и его подчиненные нередко предпочитали ресторан имеющейся в офисном здании столовой. Впрочем, столовая, кажется, тоже называлась рестораном.

К счастью, сейчас знакомых он не увидел. Официант принес окрошку на деревянном подносе, поставил поджаренный хлеб, какие-то приправы. Виктор Федорович, дождавшись, когда молодой человек отойдет, достал телефон.

— Да, папа! — ровным голосом ответил Слава.

— Как дела? — Виктор Федорович почувствовал, что успокаивается и даже успел на себя разозлиться за появившуюся в нем бабью истеричность.

— Плохо, — так же ровно доложил сын. — Настя Берестова узнала номер моей машины.

— Какой? — вновь холодея, прошептал Виктор Федорович.

— «Пежо».

Ну конечно, «Пежо». «Пежо», убившего соседа Ивана. Номер теперешнего Славиного «Фольксвагена» узнать не проблема.

— Алина сумела немножко исправить номер…

Сын рассказывал, Виктор Федорович заставил себя сбросить мучивший страх. Бояться было некогда, нужно действовать.

— Посиди на даче пару дней, — велел Виктор Федорович.

— Папа?.. — Конечно, напряжение в голосе сына было, странно, что Виктор Федорович сразу этого не заметил.

— Сиди на даче, пока я не дам отбой! Все!

Вчера ему не хотелось жить, и утром не хотелось жить. А сейчас до боли потянуло хоть ненадолго продлить нормальную жизнь, вернуться на работу, поругаться с генеральным, а вечером налить себе коньяку, посмотреть какой-нибудь бестолковый боевичок и заснуть до утра.

У него не было такой возможности. Ему необходимо спасти свою семью.

Время до вечера нужно было как-то протянуть. Виктор Федорович поехал домой, пару часов полежал, глядя в потолок.

Счастье, что он не уничтожил пистолет. Не зарыл его в лесу. Теперь можно было и не отыскать, он плохо ориентировался среди деревьев.

Сын сказал, что Сергей уехал на пару дней. Это хорошо, без него Настю достать проще. Виктор Федорович так и подумал — достать.

«Мы еще поборемся», — неизвестно кому мысленно сказал Виктор Федорович.

Темнело уже заметно раньше. Скоро осень, а потом холодная тьма зимы. Раньше он терпеть не мог зиму, теперь, пожалуй, начнет ненавидеть и лето.

Виктор Федорович неохотно поднялся, стал собираться.

К переезду он подъехал, когда совсем стемнело. Повернул не к дачному поселку, а в другую сторону, удачно въехал в лес. Машину со стороны дороги совсем не было видно.

Если все пройдет удачно, убийства никогда не раскроют.

Если возникнут осложнения, придется взять преступления на себя.

Был и еще вариант — подставить Алину, но Виктор Федорович чувствовал, что в этом может помешать Слава. Виктор Федорович всегда считал сына большим эгоистом, а сейчас засомневался. Сын, как выяснилось, Алину любил, и одному черту известно, чем он способен ради нее пожертвовать. Сам Виктор Федорович ради Светы мог отдать жизнь.

А ради Ирины?.. Виктор Федорович всерьез задумался. Пожалуй, нет. Ирине он никогда не принадлежал, он принадлежал Славе и Илюше.

На этот раз парочки на крыльце соседнего с Алининым дома не было. Виктор Федорович беспрепятственно подошел к крыльцу, поддел нижнюю доску предусмотрительно захваченным маленьким ломиком и с легким треском ее отодрал. От треска слегка перехватило дыхание, но безмолвная улица не ответила никакими звуками. Он подождал с минуту, нашарил рукой пистолет и сунул его в сумку. Туда же положил ломик, прислушался и, никого не встретив, вернулся к машине.

Существовала вероятность, что пистолет, полежав в земле, уже никогда не выстрелит, но Виктор Федорович давно привык справляться с трудностями только по мере их поступления. Искатели приключений до сих пор находят оружие времен Второй мировой и вполне успешно его восстанавливают. И он справится.

Сумку он положил в багажник. Помедлил, расстегнул молнию, потрогал пистолет, а потом ломик. Ломик для него полвека назад сделал дед. Дед был старым железнодорожником и, как хобби, отличным столяром и плотником. Пытался приучить к древним ремеслам и маленького Витю, но не преуспел. Света утверждала, что у Виктора кривые руки.

Ему было десять лет, когда деда не стало, и он до сих пор помнил то свое детское горе.

Виктор Федорович застегнул сумку, сел за руль. Две машины ГИБДД он заметил метров за десять. Правил Виктор Федорович не нарушил, но гаишник махнул жезлом. Виктор Федорович остановил машину, достал из бардачка документы, вылез, пошел гаишнику навстречу.

По-настоящему страшно ему стало потом, когда гаишник пожелал ему счастливого пути и он снова сел за руль. Он только что был на волосок от гибели.

Виктор Федорович заставил себя тронуть машину и до дома доехал без новых приключений.

2 августа, среда

Встал Виктор Федорович рано, сварил кофе, достал из сумки пистолет и положил на стол рядом с чашкой и вазочкой с печеньем. Печенье он купил с месяц назад. Высыпал из пачки в вазочку, как всегда делала Света, съел одно, а остальные так и продолжали лежать в вазочке.

Виктор Федорович отпил кофе, взял вазочку в руку и выбросил печенье в мусорное ведро.

С пистолетом он возился долго. Не держал оружия в руках лет тридцать, со времен учебы в вузе. Военная кафедра у них в институте была, Виктор вместе со всеми ездил на военные сборы и там пару раз стрелял. Кстати, из пистолета он стрелял очень плохо, ни разу не попал в мишень.

Сейчас возможности не попасть в мишень у него не было, и он знал, что справится. У него не было права на ошибку.

Вычищенный и смазанный пистолет неплохо было бы опробовать, но он не знал, будет ли у него для этого время.

Он кончил возиться в одиннадцатом часу. Положил пистолет в сумку, достал из кармана жилета, в котором ездил вчера к Алининому дому, телефон, подошел с ним к окну.

— Светочка? — ласково спросил Виктор Федорович, когда звонкий женский голос ответил.

— Виктор Федорович, здравствуйте! — Похоже, Света не удалила его номер из электронной записной книжки.

— Здравствуй, девочка. Как твои дела?