Горькие травы. Книга 2. Священный метод - Екатерина Белецкая

Вышли на улицу из вокзала, снова пошли к памятнику – там можно было постоять в тени и хотя бы отдышаться.

– Меньше часа осталось. Мы не успеем, – казалось, Настя готова была расплакаться. – Ромка, что же делать?..

– Не реви, подожди, – взгляд Ромки упал на киоск «Пиво-воды», и его озарила догадка. – Да подожди ты! Постой с вещами, хорошо? Если уговорю, иди тихонечко за нами. Поняла?

– Нет!

– Вон, видишь, мужик стоит? – Ромка ткнул куда-то пальцем. – Вон тот, с портфелем?

– Ну, вижу… который считает деньги?

– Да. Всё, жди. Я пошел.

Ромка говорил с «подходящим мужиком» совсем недолго. Вытащил из кармана несколько монеток, но когда мужик протянул к ним ладонь, тут же отдернул руку. Отрицательно помотал головой, потом показал на часы на здании вокзала. Мужик почесал в затылке, пожал плечами. Кивнул. И они с Ромкой вдвоем направились в сторону касс.

Настя подхватила оба рюкзака и поспешила следом.

– …он до сих пор в туалете сидит, а нам билеты не отдают… – долетел до неё голос Ромки. – А кассирша ругается… дядь, помогите нам, пожалуйста… пойдемте побыстрее…

– А успеет этот ваш к поезду-то?..

– Успеет, конечно, у него часы есть… отравился он, что-то съел не то… Она ругаться будет, но внимания не обращайте… такая злая тётка, жуть…

– Они тут на вокзале все злые… говорил этой – ну прости ты мне пятнадцать копеек, поднесу вечером, смотри жара какая, не будь курвой, налей пива-то!.. Нееее… куда там…

– Дядь, я двадцать дам, только можно быстрее… опоздаем же…

* * *

Купе им досталось неудачное – около туалета – но Ромка с Настей были рады и этому. Они уже не верили, что попадут в автопоезд, однако успели. За пять минут до отправления они, запыхавшись, ввалились в салон нижнего яруса БЛЗ, отдали проводнице билеты (в том числе и на преподавателя, сказав, что он подойдет позже), и, наконец, осознали, что сидят, вцепившись в свои рюкзаки, а автопоезд медленно выезжает из огромного ангара терминала.

– Уф… успели… – Настя глубоко вздохнула. – Ром, мы правда успели.

– Еще бы не успели, так бежали, – покачал головой Ромка.

– Поздороваться не изволите, молодые люди?..

Ромка и Настя отвлеклись, наконец, друг от друга, и подняли головы.

Напротив, на полке, сидели их попутчики – сухопарый недовольный старик, одетый, несмотря на жару, в тонкий серый плащ, и девушка, крепкая, высокорослая, в клетчатой мужской рубашке и черной юбке.

– Опаздывали, что ли? – девушка рассмеялась. – Влетели, как ошалелые, чуть Евгения Ивановича с ног не сшибли…

– Простите, – Ромка посмотрел на неё, затем перевел взгляд на старика. – Я не хотел, честно.

– А это были и не вы, юноша, это была ваша очаровательная попутчица, – проворчал старик.

– Извините, пожалуйста, – попросила Настя. – Я случайно…

– Ладно уж, хватит реверансов. Но впредь, девушка, будьте поосторожнее. А то этак можно и напугать пожилого человека.

– Хотите яблок? – спросила девушка. – Мама дала с собой, а мне много столько. Прошлогодние, но вкусные очень. Наши. Да берите, не стесняйтесь. До ужина еще далеко… Меня Ольга зовут, а вас как?

– Настя, – улыбнулась девочка. Взяла протянутое ей яблоко, вытерла о юбку, откусила. Действительно, вкусное – сладкое, сочное. В детдом привозили другие, говорили, что это был неликвид из ближайших садов.

– А меня Роман, – Ромка тоже взял яблоко. – Но лучше просто Ромка. Так привычнее.

– В Москву едете? – поинтересовался старик.

– Нет, в Ленинград. На математическую олимпиаду, – объяснил Ромка. – От детского дома.

– Много война сирот наплодила. – Ольга, кажется, пригорюнилась. – А всего-то восемь лет. И чего дальше будет, непонятно.

– Да чего непонятного, дурёха? – рассердился старик. – Выбьем этих доброжелателей, и всё.

– Что-то выбиваем, выбиваем, да никак не выбьем, – возразила девушка.

– Не мели чушь, девка. Выбьем. Просто тактика нужна другая…

…От старика удалось отделаться только тогда, когда он, сердито что-то ворча, отправился курить на заднюю площадку. Ольга покрутила пальцем у виска вслед закрывшейся двери, вытащила из корзины еще два яблока и протянула ребятам.

– Не обижайтесь на него, – попросила она. – Иваныч не злой, просто бурчать любит. Он у нас в конторе главным бухгалтером работает, а я простой счетовод, вот он и раскомандовался.

– А вы куда едете? – поинтересовался тактичный Ромка.

– Да мы в Москву, в командировку. Оборудование новое будем забирать для нашей конторы. Машины счетные, электронные. А еще нам должны курс прочитать, чтобы мы учили, как работать на них правильно, на этих машинах.

Через полчаса, когда автопоезд вышел из Свердловска и стало ясно, что снимать их с поезда никто не будет, Ромка ощутил, как начинает потихоньку отпускать напряжение. До этого и он сам, и Настя были на взводе, но теперь чувствовали, что становится легче. Много легче. Постепенно пропадал изматывающий страх, что догонят, что потащат обратно. И стала появляться уверенность: всё получится. Получилось же сбежать из детского дома? Получилось. Оторвались от этих сержантов, которые не сержанты? Оторвались. В поезд (о чудо!) сели? Сели. Едем? Едем!

– Настюх, а ведь мы сумели, – почти неслышно сказал Ромка. Настя радостно кивнула в ответ. Они вышли осмотреться, и сейчас стояли в коридоре нижнего яруса, неподалеку от своего купе. Легкий ветер врывался в приоткрытое окно, трепал белую застиранную занавеску; у Насти из аккуратного хвостика выбилась непослушная кудрявая прядка, и ею тоже играл ветер, и в этот момент Ромка вдруг почувствовал какой-то новый, совершенно невозможный восторг. Он, неожиданно для себя, сделал шаг вперед, и чмокнул Настю в щеку.

– Ты чего? – опешила та.

– Да ничего. Просто ты у меня молодец. Ты такая молодец, что… что… Настька, я тебя люблю!

– Дурак ты, – беззлобно ответила та и улыбнулась. – Ну кто так в любви признается?

– Я, – честно ответил Ромка. – А что не так? Как надо?

– Чтобы романтика, и… я не знаю, – она хихикнула.

– Чем тебе тут не романтика? – удивился Ромка. – Смотри, как красиво!

– Ну вообще да, красиво, – согласилась Настя. Повернулась к окну, выглянула. – Небо какое…

– И ты очень красивая, – решительно сообщил Ромка.

– Слушай, пойдем, прогуляемся, посмотрим, что тут и как? – предложила Настя.

– Пойдем, – согласился Ромка.

Через час они уже более или менее освоились в автопоезде. Устроен он оказался следующим образом: спереди и сзади шли БЛЗ-буксировщики, между ними располагались шесть двухэтажных пассажирских прицепов. Билеты им достались в первом, во втором находился на нижнем ярусе ресторан, а в последнем – грузовое отделение, для багажа и почты. Автопоезд был старым, сильно потрепанным, однако (тут и Настя, и Ромка были единодушны во мнении) он оказался каким-то очень уютным. Чуть позже Настя призналась, что ей нравится всё, «ну вот совсем всё». И мягкая полка, обтянутая потрескавшейся, некогда лаковой бордовой кожей, и лампочка над этой полкой в продолговатом литом плафоне, с латунной кнопочкой включателя, и деревянный, отполированный тысячами локтей столик, и даже потрепанная ковровая дорожка в коридоре их яруса.