Радиоактивный ветер - Алексей Колентьев

Примерно через три часа мы достигли места, там нас ждал сюрприз: схрон попытались вскрыть, но с плачевными для себя результатами. Тайник был оборудован в склоне оврага и замаскирован кустарником. Видимо, изначально кусты разрыл кабан и, не найдя ничего ценного, просто ушел. А потом появились эти… Трупов было три штуки: двое погибли непосредственно при взрыве, а третий умер от кровопотери вследствие ранения поражающими элементами. Ролики противопехотки задели бедренную артерию, и мародер просто истек кровью. Судя по одежде, это были или бандиты Борова, или старатели какой-то мелкой группировки из Могильника. Консервы и вода были безнадежно испорчены (подрыв произошел двое суток назад, и на месте уже успели похозяйничать тушканчики), но патроны и взрывчатка уцелели. Закладка ставилась с расчетом на профессионалов и с учетом характера груза в схроне. Поэтому контейнер с взрывчаткой и детонаторы помещались отдельно, в разных стенках тайника. А мины (это были две средних по мощности противопехотки МОН-50[54]) были расставлены снаружи таким образом, чтобы перекрыть площадь вокруг схрона под углом в сорок пять градусов. И поскольку площадка у люка представляла собой пятачок не более десяти квадратных метров, первая мина должна была убить тех, кто выйдет подбирать мешок (ее Норд поставил в пяти метрах параллельно люку). А вторая сработает с задержкой в пять секунд и чуть в стороне, не дав уйти тем, кто мог укрыться за единственным холмом, то есть должна была накрыть всю его западную часть. Таким образом, исключалась возможность детонации эластита и порча ВВ.

Получилось так, как я и предполагал: двоих убило, когда они подошли потрошить мешок, а третий, видимо, вожак, получил свое, отлеживаясь за холмом и считая себя самым хитрым вором на свете. Мы прибрали трупы в крутившуюся неподалеку «карусель», замели следы и остановились на короткий привал. Полчаса я должен был людям дать. Стимуляторы стимуляторами, но реальный отдых все же нужен. Единственное, чем люди были недовольны, это отсутствием курева, которое я изъял еще перед выходом на акцию.

Подошел Буревестник, и настало время разговора, которого я ждал давно:

– Антон, думаю, нам надо разделиться. Твой вариант с подземельем слишком опасен. А до Могильника двадцать два километра. Можем дойти и укрыться там, ничем не рискуя.

– Может, и так. Только вот думаю, что «ciчевые» сейчас активно чешут Могильник. Скорее всего сговорились с главарями тамошних наиболее крупных кланов, и вас примут еще на подходе к окраинам. Или выследят до убежища и подождут, пока Волна сойдет. А потом… Ты же знаешь: нас в плен не берут и мы не берем. Закон этот стар и непреложен, поэтому пощады не жди.

– С чего ты взял, что нас ищут? Может, не обратят внимания, проскочим…

– Якоб, это твои люди. Посоветуйся с ними, я своего решения не изменю. Хотите идти сами – мешать не буду. Если уцелеете, встретимся в баре, как оговорено, или по истечении контрольного срока деньги будут переведены на указанные счета, если за гонораром никто не придет.

Приятель развернулся на месте и направился к отдыхающим бойцам, объяснять новый расклад. Такой вариант событий тоже учитывался как самый крайний. Вот уж не думал, что добыча может вскружить голову такому профессионалу, как Зан. Люди меняются, и почти всегда в худшую сторону, это давно замечено. Но меньше всего я рассчитывал на такое развитие ситуации. В нашем деле никогда нет выбора между рискованным и нерискованным вариантами – как правило, приходится выбирать меньшее зло, меньший риск. Обычный человек в подобной ситуации вообще бы потерялся, предпочел бы сдаться на милость победителя. Возможно, у обычного бродяги шанс выжить и будет. Нас готовили с единственной установкой: драться до конца, пленных не брать и в плен не сдаваться. То, что Якоб запаниковал, показывало, что его срок как профессионала вышел – он размяк, стал слишком импульсивен. Практически шансы его и тех, кто с ним отправился, были пятьдесят на пятьдесят, то есть равны нулю. Разговор надолго не затянулся; как я и думал, с доводами Буревестника согласились не все, хотя выбор некоторых стал для меня неожиданностью. Серхио, Карл и другой земляк Зана решили отправиться вместе с ним, а вот Коля и Михай стали собирать свои вещи и подошли ко мне. Михай кивнул на десантника, видимо, тот был лучшим говоруном из них двоих, и Коля заговорил:

– Тут такое дело, Леший. Буревестник – правильный командир, но слишком торопится. Зуб даю, ждут нас в Мертвом городе. Примут сразу, как придем, тут даже думать нечего. Кроме того, там Яшка Кречет мазу держит, а в последний раз его бойцов под роту набралось. Сброд, конечно, но он их на какое-то дело подписывал. Думаю, хочет весь северо-запад под себя подмять, а Якоб ему сильно в последний раз насолил. Если «ciчевые» к нему обратились, вычислят нашего Буревестника. Короче, мы с Михасем решили с тобой идти.

Пулеметчик и сапер… Оба усиливали нашу группу, и в подземелье они увеличивали шансы на выживание до значительных величин, правда, если Михай казался надежным человеком с самого начала, то к Коле вопросы еще оставались.

– Хорошо. Но давайте договоримся на берегу: демократии в отряде нет, все делается так, как я скажу, и только тогда, когда я это говорю. Испытательного срока и попыток нет, промах означает исключение. Если это происходит в рейде, лучше не тратьте мои патроны – застрелитесь сами. Если эти условия принимаются, добро пожаловать в группу.

Все это я сказал, глядя прямо в глаза Николаю и видя, что хоть мои условия и вызывают у него некий протест, но желание выбиться в высшую лигу сильнее личных обид. Коварство, хитрость… Но все же он слишком примитивен, и его я смогу держать в узде и заставить подчиняться.

Что касается Михая, то к нему эти слова относились лишь опосредованно. Румын очень хотел выиграть, в его сознании мелькали мыслеобразы некоей женщины в годах (мать наверняка), ветхий дом в четыре окна с красной черепичной крышей и покосившимся забором и какая-то молодая девушка в синей кофте и черных джинсах, облегающих чуть тяжеловатые бедра. Овальное лицо, длинноватый нос, черные волосы до плеч и карие глаза со смешинкой… Наверное, жена или просто «девушка мечты». Мужик банально решил, что я – его единственный билет к богатству и свободе. Такой не предаст, будет тянуть лямку за троих.

– Мы в теме, командир. Все понятно, – сказал Михай и стал подгонять сбившуюся разгрузку.

Николай кивнул и улыбнулся во весь свой полный «желтого металла» рот. Как ни странно, вышло вполне искренне. Итак, команда была готова выдвигаться к точке спуска в тоннель.

Якоб подошел попрощаться. На лице моего бывшего сослуживца мелькнуло выражение некоей вины, понимания ошибочности своего шага. Но это были метания постаревшего и растерявшего чутье волка, который сам идет в капкан, ведя за собой поверившую в него стаю. Главное, чего ему хотелось, это побыстрее оказаться за колючкой, поменять бриллианты на «веселые фунты» и надеть льняную сорочку и белые штаны где-нибудь на Лазурном берегу Франции. Мираж благополучия ослепил немца. Он уже не думал о том, что деньги кончатся через полгода и снова придется искать новое дело. А ведь с каждым разом это будет все тяжелее и тяжелее, пока рука не дрогнет или вот, как сейчас, страх одержит верх над инстинктом самосохранения, давя голос интуиции и прошлого опыта. На сей раз, похоже, Буревестник поймал свою последнюю бурю. Шторм поглотит его, а тело примет к себе море, так что на серой ряби волн не останется ни следа. Над трупом, скорее всего, надругаются, и доверившихся ему людей перебьют вместе с командиром. Я мог бы их остановить, но этот шаг не имеет смысла, если убеждаешь взрослых мужиков изменить привычке идти след в след за своим лидером. Могут послать на три русские буквы, может и до перестрелки дойти. Лишние телодвижения в такой ситуации вредны для здоровья. Что-то кольнуло под сердцем, и перед глазами вновь проступил морозный узор. Линии все были мертвенно-зеленого цвета, шансов выжить у группы Зана не предвиделось. Стало противно и пусто на душе, мучительно захотелось долбануть упрямого козла в затылок прикладом автомата и силой потащить на себе в подземелье… Минутная слабость, каждый сам выбирает свою смерть.