Тигр всегда нападает сзади - Диана Бош

– Вы что здесь делаете? – врач грозно застыл на пороге. – Кто вас сюда пустил?

– Виктор Анатольевич, я его не пускала, останавливала, как могла, – засуетилась вокруг доктора медсестра.

– Положительные эмоции полезны пациентам, – сказал Лес, вставая.

– Какие такие положительные эмоции, у нее слезы на глазах!

– Это от счастья, – он наклонился и поцеловал Киру в щеку. – Помни, мы с Дениской ждем тебя. А завтра я приведу его сюда. Если только грозный доктор нас пропустит.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Я так соскучилась по ребенку.

– Кхм, – закашлялся доктор. – Кира Даниловна, с вами точно все в порядке?

– В полном. Мне только очень хочется домой.

* * *

Спустя пять дней Кира уже занималась пересаживанием домашних цветов. Лес подошел сзади и обнял ее.

– Скажи, ты счастлива?

– Очень! – она повернулась. – Смотри, что нарисовал сегодня Дениска.

Она достала тетрадный листок, на котором цветными карандашами было изображено солнышко, облако в синем небе, белый домик с большим окном и алый цветок на нем. А рядом на зеленой травке, взявшись за руки, – она, Лес и сам Дениска.

– А что, похоже. Мои синие джинсы совершенно точно узнаваемы.

– И твоя длинная шевелюра тоже, – засмеялась Кира, взлохматив волосы мужа. – Ты когда пострижешься? Зарос же совсем!

– И не собираюсь. Так и буду с гривой ходить. Представляешь, меня в автобусе сегодня девушкой обозвали.

– Да ты что! А плечи? Откуда у девушки такая ширина плеч?!

– Ну, знаешь ли, дорогая, в наше время все бывает. Ладно, уговорила, завтра пойду в салон.

Кира смутилась:

– Зачем же, мне очень нравится. Твоим белокурым волосам позавидовала бы любая кокетка.

– Вот это меня и смущает, – Лес подошел к столу и, взяв с тарелки оставшийся от обеда огурец, с хрустом его откусил. – Я возвращаюсь в свою мастерскую.

– Да ты что! – ахнула Кира. – Я очень рада.

– Соберу обратно своих мастеров – кто согласится, заменю оборудование и начну все заново. Где наша ни пропадала, нам не привыкать.

– Уверена, у тебя все получится, – убежденно сказала она и поставила горшок с пересаженным цветком на окно. Потом протерла края его влажной салфеткой, удаляя остатки земли, и повернулась к мужу.

– Я все никак не решаюсь спросить…

– Да?

– Как у вас так получилось с Ланой? Я, конечно, представляю в общих чертах, но мне хотелось бы знать подробнее.

– Я вскипячу чай, если ты не возражаешь, – Лес поставил чайник на огонь. – Хотя этот разговор тянет на хороший бокал вина, обойдемся чашкой чая. Нет, пожалуй, вино предназначено все-таки для других случаев, здесь больше подошел бы графинчик водки.

Он сел, откинувшись на спинку стула. Ему вспомнилось все – знакомство с Ланой, первое свидание, свадьба, рождение сынишки. Лана имела характер вздорный, крикливый. Недовольна бывала часто то тем, то этим и не успокаивалась, пока не выходило так, как хочет она. На уступки каждый раз шел именно Алексей, и потому что любил ее, и чтобы сохранить хрупкий мир в семье.

Неразрешимые противоречия возникли, когда Лана надумала эмигрировать. Идея эта прочно поселилась в ее голове еще тогда, когда она ждала Дениску. Лес на это особого внимания не обращал, списывая ее желание на причуды беременности. Но все оказалось очень серьезно.

Больше трех лет назад, когда Дениске еще не было и четырех месяцев, Лана подала на развод. Сопротивление Леса ни к чему не привело: супругов развели, а ребенка оставили матери. Пришлось подчиниться и стать «воскресным папой».

Алексей очень старался быть хорошим отцом. Но – странное дело! – чем больше он проявлял внимания к ребенку, тем сильнее это злило Лану. Постепенно он стал приезжать все реже и реже: видеть оскаленные зубы и злобный взгляд порой было невыносимо.

Тем более что и на работе у Леса начались неприятности. Точнее, они существовали давно, но раньше как-то Алексею удавалось смиряться с ролью офисного планктона. А сейчас, когда не осталось отдушины в виде семьи, ходить еще и на нелюбимую службу стало невыносимо.

Но он терпел. Ребенок маленький, Лана не работает, надо же им на что-то жить.

В день, когда Дениске исполнилось четыре месяца, Лес отпросился с работы пораньше. Купил по дороге большого белого зайца и отправился поздравлять сына.

Он спал в кроватке, смешно подложив под пухлую щечку кулачок. Лес несколько минут умилялся спящему сыну, потом осторожно посадил рядом с ним зайца. А Дениска вдруг проснулся и заплакал.

– Ну что, – влетела, как разъяренная фурия, Лана, – разбудил? Еще и зайца своего в кроватку воткнул! Ты что, не знаешь, что маленьким детям пушистые игрушки не дают? Да еще такие большие. Ты его испугал, он теперь заикаться будет!

Она схватила на руки ребенка и начала его истерично трясти. Мальчик плакал и, извиваясь, сучил ногами. Позже выяснилось, что ему просто натер кожу переполненный подгузник, но Лана предпочла этого не заметить. Лес ушел раздосадованный и злой, дав себе зарок больше никогда не приходить. Но уже через неделю снова шел в гости к сыну и бывшей жене.

Лес прервал рассказ и встал.

– Ты что? – забеспокоилась Кира.

– Сделаю сладкий кофе. Не могу спокойно вспоминать, трясти от злости начинает.

– Давай, я сварю.

Кира встала, но Алексей мягко отстранил ее и сам насыпал зерна в кофемолку. Смолов, насыпал кофе в турку, налил воды и поставил на огонь.

– Итак, я пришел к Лане, – продолжил он рассказ, – и обнаружил, что ее нет. Дверь заперта, в квартире тишина. Телефон ее тоже не отвечал, во дворе с сыном она не гуляла. Прослонявшись вокруг дома битый час в ожидании, что она вернется, я, наконец, наткнулся на соседку. Та сообщила мне, что вчера Лана с младенцем куда-то ушла. С двумя чемоданами. Разумеется, я бросился к ее родителям.

В роскошной квартире на Кутузовском проспекте долго не открывали. Потом вышла бывшая теща в легком шелковом халате и, демонстративно стоя в дверях, равнодушно сообщила:

– Отдыхать Лана уехала с сыном, взяла горящую путевку за границу. Сейчас уже греется на солнышке, должно быть.

– Какое солнышко, как это – отдыхать? – испугался Лес.

– Тебе же все недосуг сына вывезти куда-нибудь.

– Но Дениска маленький совсем, она что, с ума сошла, тащить его в такую даль!

– А в городском смоге ребенку лучше, что ли? – повысила голос теща.

– Ну так и взяли бы их к себе на дачу, – разозлился Лес.

– Ланочка не любит в деревне сидеть, – вздохнула Жанна Игнатьевна. – Она девочка общительная, что ей с нами, стариками, в глуши прозябать.